Американские дикари
Шрифт:
— Что-то в этом роде, тебе не нужна цепь, чтобы сидеть взаперти, — ответил он, ковыряясь в еде. — Но это больше не имеет значения. Я начисто снес ему голову.
Я покачал головой. Он пытался скрыть свой страх, но вместо этого вел себя как последний болван.
— Если ты не хочешь, чтобы тебе в руку вонзили иглу, не говори такую чушь, — сказал ему Мэтти, ковыряясь в картофельном пюре.
— Если я вообще попаду в суд. Парень, которого мне дали, говорит, что я мог бы подождать здесь некоторое время. Ты
Мне показалось, что он пытался делать заметки или что-то в этом роде. Не говоря ни слова, я встал из-за стола и ушел.
Как только я ушел, то же самое сделали и несколько других. Они ничего не сказали, они просто последовали за мной вверх по лестнице. Наши камеры находились прямо над кафетерием, это было одно из немногих мест, куда мы могли перемещаться без наручников.
— Стой, — рявкнул Тварь № 1, когда он встал передо мной. Остальные мужчины задержались на лестнице в нескольких шагах позади меня.
— Что ты делаешь? — спросил я. Я наблюдал, как они выбросили все из моей камеры.
— Обыск камер. С тех пор как ты здесь, произошел приток наркотиков. Начальнице тюрьмы это не нравится.
Начальница тюрьмы может поцеловать мою гребаную задницу.
— И как вы думаете, где спрятаны наркотики? Под моим ковриком?
Он не ответил, он держал руки скрещенными, пока другой охранник разрывал все на части. И с каждым рывком и броском желание размозжить им черепа росло до такой степени, что у меня дрожали руки. Еще семь дней. Еще семь…
— Ты злишься, Каллахан? Ты выглядишь так, словно тебе нелегко, — заметил Тварь № 1.
К черту все это. Я чертов Каллахан.
Обернувшись, я облокотился на поручень и уставился вниз на всех мужчин, которым просто не терпелось выполнить задание. О'Коннор взглянул на меня.
— Каллахан, я с тобой разговариваю.
— Ради твоей семьи, я надеюсь, что у тебя хороший полис страхования жизни, — кивнул я, не отрывая взгляда от О'Коннор.
Мужчины на лестнице бросились на охранников, схватили их за шеи и повалили на землю. Под нами разразился хаос, который втянул в себя всех охранников и сотрудников в этой части тюрьмы. Сирены зазвучали, как симфонический оркестр; это была музыка для моих ушей.
— Сезон открыт, друзья мои, выпустите своего внутреннего монстра, — спокойно заявил я.
Перешагнув через упавшего охранника, я схватил простыню и оторвал ее часть, прежде чем поднести к носу и рту. Я начал обратный отсчет с пяти, и, как и ожидалось, когда я добрался до одного, взорвались канистры с бензином, распространяясь внизу подобно туману.
— Всем лечь! Всем лечь на землю, сейчас же!
Интересно, что теперь скажет начальница тюрьмы.
ДЕНЬ 17
151.
152.
153.
— Как ты это делаешь? —
154.
Игнорируя ее, я сделал еще одно отжимание.
— Каллахан, я с тобой разговариваю! — рявкнула милая старая Надзирательница.
— Извините, начальник, одиночное заключение испортило мне слух, — сказал я, вставая, чтобы потянуться. — Как у вас дела сегодня?
— Ты здесь уже три дня. Никаких посетителей. Никаких контактов. Ничего особенного, и все же шесть семей моих людей стали мишенью. Шесть. По две каждый день. Как ты это делаешь? Я знаю, что это ты! — взвыла она, снова стукнув рукой по моей двери.
— Позвольте мне прояснить это. — Я вытер лицо своей рубашкой. — Когда я сижу в тюрьме, это моя вина. Когда я не в тюрьме, это все еще каким-то образом моя вина? Может быть, это не я. Может быть, это полицейское управление Чикаго. Может быть, это ты, за то, что выводишь меня из себя. Но опять же, все это лишь гипотетически….
Она медленно сглотнула.
— Так вот какой ты зверь?
— Я просто человек в клетке.
— И ты ожидаешь, что я поверю, что ты невиновен?
Я не ответил ей, мне действительно было похуй, поверила она мне или нет.
— Ты сумасшедший.
— О, поверьте мне, доктор Олден, я еще даже не приступил к работе, — я подошел к двери и почти рассмеялся, когда она сделала шаг назад. — Я сказал тебе прочитать дело, в конце концов, это твое учреждение.
— Еще три дня, и я избавлюсь от тебя. — Ее нос раздулся.
Я ухмыльнулся.
— Значит, по вашей гипотезе, еще шесть семей? К тому времени, как я выйду отсюда, ни один охранник никогда не захочет работать в этой дыре. Если это не уже так. О, и как прошел поиск наркотиков?
— Ты больной ублюдок, я заставлю тебя заплатить за это! — прошипела она.
Разговор уже наскучил мне, и по моему тону голоса я был уверен, что она это заметила.
— Я дрожу от страха. Эта камера — худшее, что ты можешь со мной сделать, даже если позволишь мне умереть с голоду. Представь, что могло бы произойти, если бы я приложил к этому все усилия.
Она открыла рот, чтобы заговорить, но ничего не смогла произнести.
Я был так близко к окошку, что коснулся его кончиком носа.
— Ты хочешь, чтобы это закончилось? Смирись с тем, что я не твой пленник, а ты мой. Чем раньше ты это поймешь, тем меньше похорон тебе придется посетить.
Опустив голову, она сделала еще один шаг назад, прежде чем отвернуться.
— Отведи его к брату в комнату для посетителей. Отведите его туда, затем в его камеру, — сказала она, прежде чем уйти так быстро, как только могли нести ее крошечные ножки.
— В-в-ваши р-руки, мистер К-К-Каллахан, — заикаясь, пробормотал охранник. Он выглядел бледным как полотно и готовым описаться.