Американские меридианы
Шрифт:
Джерри покосился на неё, ожидая подвоха, и нехотя ответил:
– Конечно, как и у всех. Просто я не живу с ними. Родители бедствуют и заставляют меня идти работать, а я не хочу. Я балбес, - встретив разочарованный взгляд девушки, сказал он, - я веду тот образ жизни, который нахожу для себя приемлемым, потому что другой мне недоступен. Зачем совершать над собой насилие?
– Ты очень начитанный балбес, - с силой подчеркнула Анжелика, - я бы даже сказала, образованный. Ты знаешь подземный мир вдоль и поперёк, в то время как американцы наверняка даже не представляют, как функционирует то или иное здание, чем оно напичкано, как гаснет и включается свет и почему из кранов течёт вода. Ты не думал заняться
– Ты почти понимаешь! – легонько щёлкнул её по носу Джерри. – Это и есть моя мечта. Я хочу учиться. Учиться, чтобы стать инженером и работать над улучшением, над совершенствованием подземного мира. Но у меня нет денег на университетское образование.
– Ты мог бы заработать.
– К чёрту работу! Чтобы зарабатывать нужную мне сумму, придётся все годы учёбы вкалывать где-нибудь в ночную смену вместо того, чтобы подольше посидеть за книжкой. Это будет не образование, а годы, проведённые в университете. Если я не могу получить полноценные знания, то пусть уж лучше буду жить в подземке и получать подземное образование. Я свободный человек.
Анжелика посмотрела на него, пытаясь понять, что она сейчас испытывает, но он не дал ей времени разобраться в своём отношении к себе и продолжил:
– Живёт в Америке такой человек, Питер Уинг. И было у него одно сокровенное желание, которое сильно расходилось с возможностями – он мечтал жить в замке. Питер работал резчиком по дереву - вырезал традиционные фигурки индейцев, которые стоят перед входами в табачные лавки по всей Америке. Занятие нужное, но особых доходов не приносящее. Тогда Питер решил сложить замок из… мусора. В течение шестнадцати лет он собирал всякий хлам в трущобах и притаскивал домой блоки разобранных – по причине негодности – деревянных мостов. И он построил этот замок, и даже кое-кто подсчитывает его стоимость, который его хозяину не стоил, в сущности, ничего. Но не это главное. Когда я встретился с Питером сам, он сказал мне слова, которые звучат у меня в ушах так же ясно, как если бы он стоял здесь и повторял мне их снова и снова. Он сказал: «Это памятник отверженности. Я создал его из отвергнутых материалов и тем самым отвёрг образ жизни, которому поклоняется большинство моих современников». Мой кумир – не президент Соединённых Штатов, и не какой-нибудь актёришка из Голливуда. Мой кумир – Питер Уинг.
– С гордостью закончил Джерри. – Я тоже «построю свой замок», у меня будет для этого шанс. У Бога свои планы, мне неизвестные, но я точно знаю, что где-то на страницах его ежедневника записано: «Не забыть об образовании Джерри МакГрегори». Поэтому я тоже отвергаю тот образ жизни, «которому поклоняется большинство моих современников».
– Подземный Джерри, - улыбнулась Анжелика, - я рада, что познакомилась с тобой!
– А, пустяки! – небрежно отмахнулся он, в глубине души тронутый её словами – уже давно никто из цивилизованных людей не хотел иметь в его лице друга. – Давай-ка лучше подумаем, как нам выбраться отсюда.
Она послушно пошла за ним; печальный памятник изобретательности скрыли мрачные стены, и далеко впереди они увидели тусклый свет. Он слабо пробивался из-под тяжёлого люка, к которому вела металлическая лестница, и Джерри радостно замахал руками.
– Анжелика, я нашёл выход! Только представь лица прохожих, когда вдруг наши головы появятся над поверхностью тротуара!
– И дай Бог, чтобы это был тротуар, а не автострада, - невесело отозвалась Анжелика, - ты отправляешься первым. Сможешь отодвинуть люк?
Джерри ловко взобрался по лестнице; с нескольких попыток ему удалось сдвинуть крышку. Поток солнечных лучей хлынул в подземелье, ослепив на некоторое время. Прислушиваясь к звукам наверху и находя своё положение безопасным, Джерри, словно полуслепой крот, ощупью выбрался на поверхность и помог выбраться Анжелике. Они опустились на траву, оглушённые светом и непривычной тишиной, которую нарушало лишь пение птиц, и некоторое время так сидели, давая глазам возможность адаптироваться после плутаний по тёмной стране.
– Анжелика, - тихо сказал Джерри, - здесь нет машин.
– И людей, - так же тихо добавила она.
Они разлепили веки и огляделись по сторонам. Их окружало царство зелёной травы, аккуратно подстриженных деревьев; чуть поодаль стоял красивый двухэтажный особняк, увитый уже увядающей зеленью, а между металлических построек виднелось искусственное озерко, и два белых лебедя плавали по его спокойной блестящей поверхности.
– Анжелика! – как ошпаренный, вскочил Джерри, и стал быстро и неуклюже спускаться обратно. – Мы в частном владении, и если немедленно не уберёмся отсюда, то прощай университет, Питер Уинг и наш с ним образ жизни!
Кругом всё оставалось недвижимым, и Анжелика, упав на траву, рассмеялась. Джерри замедлил своё бегство, высунулся из люка, но так, что были видны лишь его макушка, нос и глаза.
– Ненормальная! – прошипел он. – Что с тобой?!
– Джерри, я дома! – воскликнула она и, сев, поманила его рукой. – Вылезай, путешествие окончено. Это и есть тот домой, в котором живу я и мои друзья.
– Аппер-Ист-Сайд? – недоверчиво посмотрел он на неё. – Забавно!
Он окончательно появился на поверхности и заботливо вернул на место крышку люка, задрапированную пластом зелёного дёрна.
– Пошли! – теперь Анжелика тянула его за собой. – Я познакомлю тебя с чудесными людьми!
Они неслышно вошли в парадную, но странный запах заставил Анжелику остановиться.
– Успокоительные капли, - быстро подсказал Джерри, внезапно став робким и неуверенным – роскошная обстановка давила на него, он боялся ступать по ковровым дорожкам своими грязными кроссовками или задевать мебель засаленными рукавами. Анжелика сделала ему знак снять обувь, сама скидывая свои покрытые пылью и грязевыми разводами туфли. Они на цыпочках двинулись к холлу, и остановились, заслышав голоса. Старинное зеркало напротив отразило две пыльные помятые фигуры, но Джерри не обращал внимания на своё изображение, потому что оно не представляло для него интереса в силу привычки, а Анжелика была гораздо более обеспокоена тем, что происходило в гостиной. Голоса становились всё громче и взволнованнее, затем вдруг наступила тишина, в которой ясно и отчётливо зазвучала спокойная речь Даниэля.
– Друзья, - сказал он, - сейчас ещё даже не время обеда. Мы обнаружили, что Анжелика исчезла два часа тому назад. Я предлагаю подождать хотя бы полчаса и лишь затем послать сведения о ней во все полицейские участки города.
– А также больницы и морги, - вставил голос Курта, - я вижу, как изменились ваши лица, приятели, но давайте будем реалистами – если уж искать, так искать.
– Перестань, Курт, - взволнованно перебил его нежный голос Таис, - не делай мрачных прогнозов. Такая милая, удивительно добрая девушка притягивает к себе только жизнь – с ней не может случиться ничего плохого!
Анжелика почувствовала, как горит лицо и рдеет шея. Её тронула их озабоченность, но одновременно ей было стыдно. В конце концов, она могла оставить записку! К её удивлению, эта мысль тут же прозвучала у Микио.
– Никаких записок! – решительно возразил Даниэль. – Мы – команда, это раз. Второе: неужели вы думаете, что я позволил бы Анжелике выйти за эти ворота одной? Это – Нью-Йорк, и она – не американка.
– Зато очень смелая девушка, - Анжелике показался подозрительным ироничный тон Эмилио, - через несколько минут вам самим предстоит убедиться в этом. Даниэль, неужели ты тоже взялся за валерьянку?