Американский психопат
Шрифт:
— Я не уверен, — отвечаю я.
— Мне кажется, вы путаетесь в датах, — глядя в книжечку, говорит он.
— Как это? — спрашиваю я. — А где, по-вашему, был Пол в тот вечер?
— В соответствии с его ежедневником, что было подтверждено его секретарем, он ужинал с… Маркусом Холберстамом, — говорит он.
— И? — спрашиваю я.
— Я допросил его.
— Маркуса?
— Да. Он отрицает это, — говорит Кимбел. — Хотя поначалу он не был уверен.
— Значит, Маркус отрицает.
— Да.
— И у него есть алиби? — теперь
— Да.
— Есть? — спрашивают. — Вы уверены?
— Я проверил, — произносит он со странной улыбкой. — Он чист.
Пауза.
— А-а.
— Ну, а где были вы? — смеется он.
Я тоже смеюсь, хотя и не понимаю, почему.
— И где же был Маркус?
Я почти хихикаю.
Кимбел по-прежнему смотрит на меня с улыбкой.
— Он не был с Полем Оуэном, — загадочно произносит он.
— Так с кем же он был? — я все еще смеюсь, но как во сне.
Кимбел открывает свою книжечку и впервые награждает меня слегка враждебным взглядом:
— Он был в «Atlantis» с Грегом Макдермоттом, Фредериком Дибблом, Гарри Ньюменом, Джорджем Батнером и… — Кимбел замолкает, потом поднимает глаза, — и вами.
Сейчас я думаю о том, как долго разлагался бы труп в этом кабинете. Когда я мечтаю, я обычно думаю вот о чем: поесть бы мясо на ребрышках в «Red, Hot and Blue» в Вашингтоне (округ Колумбия). Не сменить ли мне шампунь? Какое пиво на самом деле самое вкусное? Правда ли, что дизайнера Билла Робинсона переоценивают? Что происходит с IBM? Безграничная роскошь. Выражение «строить из себя крутого» — это наречие? Шаткий мир в Ассизи. Электрический свет. Совокупность роскоши. Высочайшей роскоши. Этот мерзавец носит тот же самый проклятый льняной костюм от Armani, что и я. Как легко было бы до смерти напугать этого пидораса. Кимбел абсолютно не подозревает, насколько я безучастен. В этом кабинете нет ни единого признака жизни и все же он продолжает делать пометки. К тому времени, как вы закончите читать это предложение, где-нибудь в мире взлетит или сядет пассажирский Боинг. Мне хочется пива «Пильзнер Уркел».
— Ах да, — говорю я. — Разумеется… Мы хотели, чтобы Пол Оуэн пришел. — Я киваю головой, словно вспоминая что-то, — но он сказал, что у него будут дела…
Потом, кротко:
— Наверное, я ужинал с Викторией… на следующий день.
— Послушайте, как я и говорил, меня всего лишь наняла Мередит, — вздыхает он, закрывая книжечку.
На всякий случай я спрашиваю:
— А вы знали, что Мередит Пауэл встречается с Броком Томпсоном?
Пожав плечами, он вздыхает:
— Об этом я ничего не знаю. Знаю лишь, что Пол Оуэн должен ей большую сумму денег.
— Да? — говорю я, кивая — вот как?
— Лично мне, — признается он, — кажется, что парень разыграл дурака. Свалил на время из города. Может, он и поехал в Лондон. Развеяться. Выпить. Да что угодно. Мне все равно кажется, что рано или поздно он объявится.
Я медленно киваю, надеясь, что у меня подобающий случаю озадаченный вид.
— Как вы думаете, он не занимался оккультизмом или сатанизмом? — всерьез спрашивает Кимбел.
— Что?
— Я знаю, что это дурацкий вопрос, но в прошлом месяце в Нью-Джерси — не знаю, слышали ли вы об этом — молодой биржевой брокер был арестован и обвинен в убийстве мексиканской девушки и использовании разных частей ее тела в ритуалах вуду…
— Ох! — восклицаю я.
— То есть, я хочу сказать… — он снова застенчиво улыбается. — Вы что-нибудь слышали об этом?
— Парень отказался признать себя виновным? — с трепетом спрашиваю я.
— Точно, — кивает Кимбел.
— Это было интересное дело, — удается мне вымолвить.
— Парень, хотя и говорит, что невиновен, все равно считает себя инка, птичьим богом или кем-то таким, — произносит Кимбел, черты его лица разглаживаются.
Мы оба громко смеемся.
— Нет, — наконец говорю я. — Пол был не таков. — Он сбалансированно питался, и…
— Да, я знаю, и вся эта Йельская история, — устало договаривает Кимбел.
Следует долгая пауза, на мой взгляд, самая долгая из всех.
— Вы консультировались с медиумом? — спрашиваю я.
— Нет. — Он качает головой с таким видом, словно обдумывал эту возможность. К чему?
— А в его квартире ничего не пропало? — спрашиваю я.
— В общем, нет, — отвечает он. — Отсутствуют туалетные принадлежности, костюм, несколько носильных вещей. Вот и все.
— Вы подозреваете, что дело нечисто?
— Не знаю, — говорит он. — Но, как я вам уже говорил, я не удивлюсь, если окажется, что он где-то скрывается.
— Я хотел спросить — никто не связывался с отделом по убийствам, да?
— Нет, пока нет. Как я говорил, мы не уверены, но… — с удрученным видом он замолкает. — В общем-то никто ничего не слышал.
— Но это обычное дело, не правда ли? — спрашиваю я.
— Да, просто это странно, — соглашается он, растерянно глядя в окно. — Сегодня ты на виду, ходишь на работу, живой, а потом… — Кимбел останавливается, не сумев докончить предложение.
— Ничего, — вздыхаю я, кивая.
— Люди просто… исчезают, — произносит он.
— Земля разверзается и проглатывает их, — печально говорю я, глядя на свой Rolex.
— Жутко, — потягиваясь, зевает Кимбел. — Правда, жутко.
— Зловеще, — киваю я в знак согласия.
— Все просто бессмысленно, — безнадежно вздыхает он.
Я молчу, не зная, что сказать, потом выдаю:
— Тщетность… с ней трудно смириться.
В моей голове нет никаких мыслей. В кабинете тишина. Чтобы нарушить ее, я указываю на книгу, которая лежит на столе, рядом с бутылкой San Pellegrino. «Искусство Сделки» Дональда Трампа.
— Читали? — спрашиваю я Кимбела.
— Нет, — вздыхает он, потом вежливо осведомляется. — Хорошая?
— Очень хорошая, — отвечаю я, кивая.
— Послушайте, — он снова кивает. — Я отнял у вас много времени.
Он убирает в карман Marlboro.
— У меня все равно через двадцать минут обед с Клиффом Хакстейблом во «Временах года», — вру я, поднимаясь. — Мне тоже надо идти.
— «Времена года» — не далековато ли это от центра? — с озабоченным видом говорит он и тоже поднимается.