Американский психопат
Шрифт:
— Может, Хэмлин ей рассказал? — гадает Макдермотт. — Не знаю. А что?
— Потому что теперь знает Эвелин, — говорю я.
— Когда, блядь, Вольфганг Пак собирается открыть ресторан в этом проклятом городе? — спрашивает нас Ван Паттен.
— Ван Паттен уже начал пить третью упаковку Forster's или все еще первую? — спрашиваю я Макдермотта.
— Тебя интересует, — начинает Макдермотт, — следует ли брать женщин или нет? Правильно?
— Нечто
— Приглашать ли тебе Эвелин? — спрашивает Макдермотт. — Это ты желаешь узнать?
— Нет, приглашать ее не стоит, — подчеркиваю я.
— Ну, вообще-то я хотел привести Элизабет, — застенчиво (или это издевка?) произносит Ван Паттен.
— Нет, — говорю я. — Никаких женщин.
— А чем плоха Элизабет? — спрашивает Ван Паттен.
— Да? — поддерживает Макдермотт.
— Она идиотка. Нет, она умна. Не знаю. Не приглашай ее, — говорю я.
После паузы я слышу, как Ван Паттен произносит:
— Я чувствую, что мы сойдем с ума.
— Ладно, если не Элизабет, то как насчет Сильвии Джозеф? — предлагает Макдермотт.
— Нет, она слишком стара для ебли, — говорит Ван Паттен.
— Господи, — говорит Макдермотт. — Ей двадцать три.
— Двадцать восемь, — поправляю я.
— Правда? — помолчав, спрашивает обеспокоенный Макдермотт.
— Да, — говорю я, — правда.
Макдермотту остается лишь сказать: «А-а-а».
— Черт, я совсем забыл, — говорю я, хлопая себя рукой по лбу. — Я пригласил Жанетт.
— Ну, эту цыпочку и я бы не отказался, м-м-м, пригласить, — похотливо говорит Ван Паттен.
— Что такая милая юная крошка как Жанетт находит в тебе? — спрашивает Макдермотт. — Почему она связалась с тобой?
— Я обращаюсь с ней ласково. Очень ласково, — бормочу я, а потом. — Я должен позвонить ей и сказать, чтобы не приходила.
— А ты ничего не забыл? — спрашивает Макдермотт.
— Что? — я погружен в мысли.
— Вроде как Эвелин на другой линии.
— О черт, — восклицаю я. — Подождите.
— И почему я должен волноваться об этом? — слышу я, как, вздыхая, спрашивает себя Макдермотт.
— Бери с собой Эвелин, — выкрикивает Ван Паттен. — Она тоже милашка. Скажи ей, чтобы ждала нас в «Zeus Bar» в девять тридцать.
— Хорошо, хорошо, — кричу я перед тем, как переключиться на другую линию.
— Я не оценила этого, Патрик, — произносит Эвелин.
— Увидимся в девять тридцать в «Zeus Bar»? — предлагаю я.
— Могу я взять с собой Сташа и Вэнден? — кокетливо спрашивает она.
— Это ту татуированную? — в ответ кокетливо спрашиваю я.
— Нет, — вздыхает она. — Не татуированную.
— Отклоняется.
— Ну, Патрик, — ноет она.
— Слушай, будь счастлива, что тебя саму пригласили, так что… — мой голос замирает.
Молчание, во время которого я чувствую себя не так уж плохо.
— Ну ладно, давай встретимся там, — говорю я. — Прости.
— Хорошо, — примирительно говорит она. — В девять тридцать?
Я переключаюсь на другую линию, прерывая беседу Макдермотта с Ван Паттеном о том, можно ли носить синий костюм на тот же манер, как пиджак в морском стиле.
— Алло, — вмешиваюсь я. — Заткнитесь. Все меня внимательно слушают?
— Да, да, да, — вздыхает скучающий Ван Паттен.
— Я звоню Синди, чтобы та убедила Эвелин ужинать с нами, — объявляю я.
— Но какого черта ты вообще пригласил Эвелин? — спрашивает один из них.
— Мы шутили, идиот, — добавляет другой.
— Ох, хороший вопрос, — заикаясь, говорю я. — Ох, подождите.
Отыскав ее телефон в записной книжке Rolodex, я набираю номер Синди. Проверив, кто звонит, она поднимает трубку.
— Привет, Патрик, — произносит она.
— Синди, — говорю я. — Сделай мне одолжение.
— Хэмлин с вами, ребята, не ужинает, — произносит она. — Он пытался вам дозвониться, но все линии были заняты. — У вас что, нет линии ожидания?
— Разумеется, у нас есть линия ожидания, — говорю я. — Что мы, по-твоему, варвары?
— Хэмлин не идет, — бесстрастно повторяет она.
— И что же он будет делать? — спрашиваю я. — Ботинки чистить?
— Он ужинает со мной, мистер Бэйтмен.
— А как же твое, м-м-м, кустарное мероприятие? — спрашиваю я.
— Хэмлин все перепутал, — отвечает она.
— Зайчик мой, — начинаю я.
— Да? — спрашивает она.
— Зайчик мой, ты встречаешься с мудаком, — нежно произношу я.
— Спасибо, Патрик. Очень мило.
— Зайчик, — предостерегаю я, — ты встречаешься с самым большим недоумком в Нью-Йорке.
— Ты говоришь так, как будто я этого не знаю, — зевает она.
— Зайчик, ты встречаешься с вечно мятущимся, нерешительным недоумком.
— Тебе известно, что у Хэмлина шесть телевизоров и семь видеомагнитофонов.
— Он когда-нибудь пользовался тренажером для гребли, который я подарил ему?
— Не пользовался, — отвечает она. — Ни разу.
— Зайчик, он недоумок.
— Прекрати называть меня зайчиком, — раздраженно произносит она.
— Слушай, Синди, если бы ты выбирала между чтением WWD и…, — я останавливаюсь, неуверенный, что собираюсь сказать. — Слушай, сегодня что-нибудь идет? — спрашиваю я. — Что-нибудь… нешумное?