Американский таблоид
Шрифт:
— И моя дочь тоже. Кстати, Сьюзен говорила мне, что Маргарет проводит уик-энды в Шарлевуа, с каким-то мужиком. Но она за него не выйдет — до тех пор, пока получает мои алименты.
— Ты — ее демон. Мальчишка-семинарист, который сделал ей ребенка. Говоря твоими любимыми религиозными терминами, ваша женитьба была очистительной.
— Не знаю, как женитьба, а вот моя работа — уж точно. Сегодня я пробрался в квартиру одного комми и сфотографировал целую страницу, посвященную пончикам. Не знаю, сколько я еще так выдержу.
Прибыла очередная порция напитков. Официант поклонился — что-то в облике Кемпера располагало к услужливости. Литтел сказал:
— Мне кое-что пришло в голову — в промежутке между шоколадными пончиками и пончиками с глазурью.
— И что же?
— Мистер Гувер ненавидит «левых» оттого, что их философия основана на человеческой слабости, тогда как его собственная — на мучительной «правильности», которая подобные вещи как раз отрицает.
Кемпер поднял свой бокал:
— Ты никогда не разочаровываешь меня.
— Кемпер…
Мимо проплыли официанты. Огоньки свечей играли на позолоте посуды. Вспыхнули политые коньяком блинчики «креп-сюзетты» — какая-то пожилая женщина взвизгнула.
— Кемпер?
— Мистер
Литтел выдал длинную матерную тираду, не преминув упомянуть Иисуса и Деву Марию.
Бойд заметил:
— Да, ты действительно никогда не разочаровываешь меня.
— Полагаю, теперь у тебя — два оклада?
— Ты же знаешь, я люблю деньги.
— Ну да — а сами-то братья тебе понравились?
— Да. Бобби — маленький мстительный бульдожка, а Джек — обаятельный и не особо умный, хотя сам так не считает. Бобби — значительно сильнее его и притом ненавидит мафию, так же как и ты.
Литтел покачал головой.
— А ты — ты кого-нибудь ненавидишь?
— Я не могу себе этого позволить.
— Никогда не мог понять — кому ты служишь?
— Скажем так: и нашим и вашим.
Вставка: документ.
2.12 1958.
Официальная расшифровка телефонного разговора: «Записано по указанию директора» \ «Уровень секретности 1-А: только для глаз директора». Участники разговора: Директор Гувер, специальный агент Кемпер Бойд.
ЭГ: Мистер Бойд?
КБ: Сэр, доброе утро.
ЭГ: Утро действительно доброе. Ваш телефон безопасен?
КБ: Да, я звоню из автомата. Если меня неважно слышно, то это оттого, что я звоню из Майами.
ЭГ: Младший брат уже дал вам задание?
КБ: Младший брат не теряет времени даром.
ЭГ: Объясните свое быстрое трудоустройство. Если нужно, называйте имена.
КБ: Поначалу Младший брат отнесся ко мне с подозрением, и я полагаю, что для того, чтобы он мне полностью доверился, нужно время. В кабинете Салли Леффертс я случайно столкнулся со Старшим братом, и в силу обстоятельств у нас завязалась беседа личного характера. Мы с ним ходили в бар, и между нами установилось взаимопонимание. Как большинство обаятельных людей, Старший брат также легко поддается чужому обаянию. Мы славно пообщались, и я уверен, что он замолвил за меня словечко перед Младшим братом.
ЭГ: Опишите те «обстоятельства», о которых вы упомянули.
КБ: Выяснилось, что нам обоим нравятся утонченные и дерзкие женщины, и мы с ним отправились в бар «Мэйфлауэр», где и разговорились на эту тему. Старший брат подтвердил, что в 1960-м он собирается выставить свою кандидатуру на выборах президента и что, как только в апреле 1958 года истечет срок полномочий Маклеллановского комитета, Младший брат начнет подготовку его предвыборной кампании.
ЭГ: Продолжайте.
КБ: Мы со Старшим братом говорили о политике. Я позиционировал себя либералом — не преминув упомянуть, что я был слишком либералом по меркам Бюро, и Старший брат…
ЭГ: У вас нет четких политических убеждений, что в данном случае играет вам на руку. Продолжайте.
КБ: Старший брат нашел мою якобы политическую позицию «интересной» и заговорил начистоту. Сообщил, что считает ненависть своего младшего брата к господину X. несколько некорректной, хотя и небезосновательной. И Старший брат, и их отец долгое время уговаривали Младшего брата устроить стратегическое отступление и предложить господину X. сделку — если он согласится на чистку, что называется, своих рядов, на что Младший брат дал решительный отказ. Лично я считаю, что на настоящий момент господин X. неуязвим для юридического преследования. Это мнение разделяют и Старший брат, и некоторые из следователей комитета. Однако я считаю, что Младший брат фанатично предан своему делу и весьма компетентен. Полагаю, он все-таки доберется до господина X., но в обозримом будущем этого не случится. Полагаю, что для этого потребуется несколько лет и не один обвинительный приговор, так что все явно останется за временными рамками действия Маклеллановского комитета.
ЭГ: Вы хотите сказать, что по истечении срока мандата комитет передаст мяч муниципальным судебным органам?
КБ: Да. Полагаю, братьям потребуется не один год, чтобы извлечь реальную политическую выгоду из истории с господином X. Также я думаю, что это может повлечь за собой отрицательные последствия, которые скажутся на самом Старшем брате. Демократические кандидаты не могут себе позволить имидж врага профсоюзов.
ЭГ: Ваше суждение кажется мне вполне здравым.
КБ: Благодарю вас, сэр.
ЭГ: Старший брат упоминал мое имя?
КБ: Да. Ему известно о существовании подробных досье на политических деятелей и кинозвезд, ведущих, по вашему мнению, подрывную деятельность. Я сообщил ему, что досье на его семью насчитывает почти тысячу страниц.
ЭГ: Хорошо. Упоминание об этом придало достоверности вашим словам. О чем еще вы говорили со Старшим братом?
КБ: В основном о женщинах. Старший брат упомянул о том, что девятого февраля он собирается в Лос-Анджелес, и я дал ему телефон женщины легкого поведения по имени Дэрлин Шофтел, и заверил его, что ей стоит позвонить.
ЭГ: Думаете, он ей уже позвонил?
КБ: Нет, сэр. Но он непременно это сделает.
ЭГ: Опишите ваше нынешнее задание для комитета.
КБ: Здесь, во Флориде, я занимаюсь поисками пропавшего без вести свидетеля по имени Антон Гретцлер. Комитет присылал ему повестку. Младший брат желает, чтобы я вручил ему еще одну, дополнительную. В этом деле существует аспект, который мне хотелось бы с вами обсудить, поскольку исчезновение Гретцлера может быть связано с вашим другом.
ЭГ: Продолжайте.
КБ: Гретцлер был соучастником господина X. в деле о предполагаемых махинациях с курортным поселком Солнечная долина. Он…
ЭГ: Вы сказали «был». Полагаете, он мертв?
КБ: Я уверен в этом.
ЭГ: Продолжайте.
КБ: Он исчез в полдень 26
ЭГ: Ваш старый приятель Пит Бондюран. Он — человек весьма приметных габаритов, вдобавок его имя значится в списке известных сообщников господина X., который я вам дал.
КБ: Да, сэр. Я проверил списки авиапассажиров и клиентов автопрокатов в Лос-Анджелесе и Майами и нашел в Майами билет, заказанный от имени компании «Хьюз эйркрафт», — я уверен, что этот заказ сделал Бондюран. Мне известно, что 26 ноября Бондюран был в Майами, и косвенные доказательства позволяют мне сделать вывод о том, что господин X. заказал ему убийство Гретцлера. Мне известно, что вы с мистером Хьюзом — друзья, и посему я решил довести это до вашего сведения, прежде чем об этом узнает Младший брат.
ЭГ: Ни в коем случае не сообщайте об этом Младшему брату. Результат вашего расследования должен быть таким: Гретцлер исчез бесследно, возможно, погиб. Ни зацепок, ни подозреваемых. Пит Бондюран бесценен для Говарда Хьюза, который, в свою очередь, — ценный друг Бюро. Мистер Хьюз недавно приобрел скандальный журнал, с помощью которого будет распространяться благоприятная для Бюро политическая информация, и я не желаю, чтобы его гладили против шерсти. Вы меня поняли?
КБ: Да, сэр.
ЭГ: Я хочу, чтобы вы слетали в Лос-Анджелес — за счет Бюро, разумеется, — и пощекотали Питу Бондюрану нервишки, сообщив ему о ваших подозрениях. Попросите его об одолжении, замаскировав свои дружественные намерения намеком на то, что можете навредить ему. И, когда позволит ваш долг перед комитетом, возвращайтесь во Флориду — подчищать концы в деле об исчезновении Антона Гретцлера.
КБ: Я закончу со здешней миссией уже сегодня, а завтра ближе к вечеру уже смогу вылететь в Эл-Эй.
ЭГ: Хорошо. И, пока будете в Лос-Анджелесе, я попрошу вас установить «прослушку» в доме мисс Дэрлин Шофтел. Если Старший брат позвонит ей, я хочу об этом знать.
КБ: Добровольно она на это не согласится, так что придется проникнуть в ее квартиру sub rosa [12] . Можно, я привлеку к этому делу Уорда Литтела? Он — большой спец по части установки «жучков».
ЭГ: Да, можно. Это напомнило мне, что Литтел в последнее время выпрашивал разрешения участвовать в программе по борьбе с организованной преступностью. Как считаете, обрадуется ли он, если в качестве награды за эту работу мы переведем его туда?
КБ: Он будет счастлив.
ЭГ: Отлично, но позвольте мне самому сообщить ему об этом. До свидания, мистер Бойд. Ваша работа достойна похвалы.
КБ: Спасибо, сэр. До свидания.
12
Тайно (лат.).
4.
(Беверли-Хиллс, 4 декабря 1958 года)
Говард Хьюз поднял вверх спинку своей кровати и закрепил ее.
— Ты не представляешь, какими жалкими получились два последних номера журнала. Теперь «Строго секретно» стал еженедельным, что увеличивает нашу потребность в интересных слухах. Для «подтверждения подлинности» историй мы используем тебя, для юридической поддержки — Дика Стейзела, а Сол Мальцман пишет статьи, но журнал хорош только тогда, когда хороши его скандалы, а наши последние статьи вышли девственно-чистыми и до смешного скучными.
Пит нагнулся в кресле и ухватил номер журнала за прошлую неделю. На обложке: «Рабочие-эмигранты — разносчики венерических инфекций!» чуть ниже: «Голливуд Ранч Маркет: рай для гомосексуалистов!»
— Буду продолжать поиски. Черт возьми, нам нужен человек уникальной квалификации, и чтобы найти его, нужно время.
Хьюз сказал:
— Ищи. И скажи Солу Мальцману, что в следующем номере мне нужна статья под названием: «Новое о неграх: чрезмерный рост негритянского населения порождает эпидемию туберкулеза!».
— Это кажется чересчур притянутым за уши.
— Факты можно исказить так, что они подтвердят любое предположение.
— Я передам ему, босс.
— Хорошо. И, раз уж ты собрался…
— Не мог бы я принести тебе еще наркоты и одноразовых шприцев? Есть, сэр!
Хьюз поморщился и врубил телевизор. Спальню наполнили звуки «Обеденной бригады шерифа Джона» — визжащие младенцы и мультяшные мыши размером с Лесси.
Пит побрел на парковку. Там, небрежно прислонившись к его машине, точно та принадлежала ему, ждал его специальный агент Кемпер Мудила Бойд.
На шесть лет старше и все еще до невозможности красивый собой. Один темно-серый костюм стоил сотни четыре, не меньше.
— Тебе чего?
Бойд сложил руки на груди:
— Я здесь по поручению вашего друга мистера Гувера. Он беспокоится о кое-каком твоем приработке для мистера Хоффы.
— Ты вообще о чем?
— У меня есть источник в Маклеллановском комитете. Тамошние ребята проставили «прослушку» на некоторых таксофонах рядом с домом Джимми Хоффы в Вирджинии, — для записи звонков. Этот Хоффа — дешевка, он делает деловые звонки из автоматов, кидая в них жетоны.
— Продолжай. Телега с телефонами — бред, но все равно, мне интересно, к чему ты клонишь.
Бойд подмигнул: смелый, скотина.
— Во-первых: за прошлый месяц Хоффа звонил тебе дважды. Второе: ты купил билеты — из Лос-Анджелеса в Майами и обратно — воспользовавшись вымышленным именем и за счет компании «Хьюз эйркрафт». Третье: ты взял напрокат автомобиль в прокатной конторе, принадлежащей профсоюзу водителей грузовиков, и тебя, предположительно, видели, когда ты ждал человека по имени Антон Гретцлер. Я полагаю, что Гретцлер мертв и что Хоффа нанял тебя, чтобы ты убил его.