Американский таблоид
Шрифт:
Он и сам сделал пару звонков. В том числе устроил заселение в «Беверли Хилтон» очередного двойника Хьюза. Его порекомендовала Карен Хилтшер — это был чесоточный алкоголик, ее свекор. Дедуля согласился — при условии, что ему предоставят кровать и трехразовое питание. Пит зарезервировал президентский «люкс» и сделал заказ: каждый день на завтрак, обед и ужин чизбургеры и вино «Птица грома».
Звонил Джимми Хоффа. Он сказал, что статья в «Строго секретно» — звучит заманчиво, но «мне нужно БОЛЬШЕ!» Пит не стал рассказывать
Майами не шел у него из головы. Такси, колоритные латиносы, тропическое солнце. Майами — означало приключение. Майами означало деньги.
В день публикации он проснулся рано утром. Гейл не было: она стала избегать его, бесцельно катаясь по пляжу.
Пит вышел на улицу. Согласно уговору, в почтовом ящике его ждала свежеотпечатанная копия журнала.
Так, посмотрим заголовки: «Блудливый котяра-сенатор любит кошачью мяту! Спросите помятых им лос-анджелесских кошечек!». Под ним — иллюстрация — мультяшный кот с лицом Джона Кеннеди, обернувший хвост вокруг блондинистой красотки в бикини.
Он принялся просматривать статью. Гейл писала под псевдонимом Непревзойденный знаток политической жизни:
Кулуарные остряки Сената шутят, что он — далеко не самый безалаберный бесенок-бездельник в рядах демократов. Нет, в этом отношении пальма первенства, должно быть, принадлежит сенатору Л. Б. (любимцу баб?) Джонсону, а второе место — сенатору от штата Флорида Джорджу Ф. (Гоните Бабки) Смэтерсу. А сенатор Джон Ф. Кеннеди — скорее гладкий гуляка-котик с прихотливым пристрастием к кокетливым куколкам-кошечкам, которые находят его заманчиво-забавным.
Пит просмотрел остальное. Гейл приложилась к статейке вполсилы — написанное не так уж сильно позорило сенатора. Джек Кеннеди смотрел на женщин во все глаза и «очаровывал, ошарашивал и озадачивал» их «безделушками, бусами, браслетами». Ни жесткого поклепа, ни намеков на соития в отелях, никаких шпилек вроде «Джек-Две-Минуты».
Раз-два-три — его знаменитые усики зашевелились — Пит поехал в центр и повернул возле складских помещений, принадлежавших журналу «Строго секретно». С первого взгляда показалось: ситуация вполне штатная.
Мужчины везли на тележках связанные пачки журналов. Нагружались носилки. На подъездной платформе ждали грузовички, развозившие свежую прессу.
Штатная, но зато:
Неподалеку от того места были припаркованы два патрульных автомобиля без опознавательных знаков. Да и залетный фургон мороженщика выглядел оч-чень подозрительно — особенно если учесть, что его водитель говорил в ручной микрофон.
Пит обогнул квартал. Полиция обнаружилась и в других местах: четыре машины без опознавательных знаков припаркованы у тротуара, и два черно-белых авто — за углом.
Пит снова принялся кружить. Дерьмо
Четыре авто въехали на площадку — мигалки вращаются, сирены ревут.
Оттуда выбрались люди в штатском. Целый взвод парней в голубой униформе ворвался на склады с грузовыми гаками.
Фургон полицейского управления Лос-Анджелеса преградил путь грузовичкам газетчиков. Складские рабочие побросали свою ношу и подняли вверх руки.
Настал хаос для отдельно взятого журнальчика сальных сплетен. Да что там — Армагеддон, блин.
Пит вернулся в «Беверли-Хиллс отель». Истинное положение дел постепенно приобрело четкие очертания: кто-то настучал о статье про Кеннеди.
Он припарковался и побежал мимо бассейна. У двери бунгало Говарда Хьюза стояла толпа народу.
И все вглядывались в окно спальни Большого Говарда. Точно гребанные упыри-любители позырить на автомобильные аварии.
Он бросился туда и протолкнулся в первые ряды. Джазмен Билли Экстайн ткнул его локтем:
— Эй, смотри-ка!
Окно было открыто. На мистера Хьюза набросились двое мужчин — они наносили ему Большое словесное оскорбление.
Роберт Кеннеди и Джозеф П. Кеннеди-ст.
Хьюз завернулся в гостиничные одеяла. Бобби махал шприцем. Старик Джо яростно говорил:
— …ты — жалкий распутник, к тому же наркоман. Я — в двух секундах от того, чтобы поведать всему миру о твоих прегрешениях, и если считаешь, что это блеф, пожалуйста, заметь, что я открыл окно специально, чтобы твои соседи по гостинице имели возможность предварительного просмотра того, что я намерен явить миру, если в твоем грязном скандальном журнальчике появится еще хоть слово о моей семье.
Хьюз съежился. При этом он стукнулся головой о стену; рама висевшей на ней картины зашаталась.
За представлением наблюдали воистину звездные зрители: Билли, Микки Коэн и какой-то пидор, одетый мушкетером, в большой круглой шапочке.
Говард Хьюз захныкал. Говард Хьюз сказал:
— Пожалуйста, не делайте мне больно.
Пит поехал на квартиру к Шофтел. Картина происшедшего становилась все яснее — и омерзительней: либо Гейл настучала, либо сами федералы как-то разнюхали, что «жучки» продублированы.
Он припарковался позади фургона Фредди. Фредди был на улице, стоял на коленях — прикованный наручниками к переднему бамперу.
Пит подбежал к нему. Фредди рванул цепь наручников, пытаясь встать.
Его запястье было ободрано в кровь. Колени — стесаны от ползания по тротуару.
Пит стал на колени перед ним:
— Что случилось? Прекрати дергать эту штуку и смотри на меня!
Фредди пытался изогнуть запястье. Пит дал ему оплеуху. Фредди словно очнулся и попытался сфокусировать на нем взгляд.