Американское время. 1970 – 1979 годы
Шрифт:
– аппаратуры «Агат-1», включающей большой оптический телескоп и широкопленочный фотоаппарат АСА-34Р, для осмотра окружающего космического пространства,
– бортовой проявочной машины, которая позволяла экипажу оперативно просматривать фотоснимки наблюдаемых объектов,
– телевизионной аппаратуры наблюдения «Печора»,
– бортовой информационно-поисковой системы (собственно бортовая вычислительная система),
– оптического визирно-измерительного устройства ОД-5, для детального рассмотрения объектов на Земле,
– панорамно-обзорного
2-3 АВГУСТА.
И вчера и сегодня разгрузочно-погрузочные работы. Перевозили и устанавливали ВМ для тренажера станции.
4 АВГУСТА.
Наконец-то первый день на своем тренажере. Сараев с Мяминым проводили свои работы и меня сразу же усадили в кресло как испытателя. Правда, сначала они меня раздели и установили кучу медицинских датчиков.
В кабине я провел полтора часа. Температура 30 градусов плюс. Не комфортно. Глаза напряжены, устает позвоночник. К тому же, все время надо докладывать о своих действиях.
Вся тренировка записывалась на автоматическом регистраторе. Из пяти попыток я только один раз обнаружил встречный корабль. Поломал всю удачную статистику ребятам. Но зато они теперь знают, как теряются операторские навыки за период отпуска. Ведь месяц назад у меня практически не было сбоев.
5 АВГУСТА.
В Подмосковье горя леса. Плюс 35 градусов. У нас в Центре бы сегодня субботник по благоустройству озера. Равняли и укрепляли берега. Мы называем его: «Озеро Берегового», так как его очистка была одной из первых инициатив нового начальника Центра.
На крыше самого высокого дома в городке установили постоянный пост наблюдения за возможным возгоранием в округе.
11 АВГУСТА.
Вчера меня включили в пожарную команду. Тушили пожар в районе деревни Орловка. Горел лес. Прекрасные грибные места. Рвом окопали весь район пожара. К 23 часам вроде загасили.
Сегодня с 6 утра снова в лес. Но вернулись в 16.30.
14 АВГУСТА.
Сегодня на пожар не выезжали. В пятницу прибыли десантники и сегодня небо уже почти без дыма.
Жегунов вышел на работу после отпуска, и первый вопрос был ко мне.
– На пожар вчера выезжали?
– Утром дали отбой.
– Значить отгул за вчерашний день вам не положен.
15 АВГУСТА.
Вчера забили первый кол в центре будущего здания центрифуги ЦФ-18».
Будет самая большая в Европе.
К нам в отдел прибыл новый товарищ из Жуковки. Старший лейтенант инженер Челяпов Владимир Антонович. Оружейник. На год моложе меня. Двое детей. Распрашивает. Старается всем помочь. Ко мне обращается: «Товарищ капитан, разрешите обратиться». Узнаю себя в первые дни в Центре.
17 АВГУСТА.
Меня заслушивали на партбюро. Устав. Программа. Взаимоотношения с Лучко. Сказал, что внешне все нормально.
Барышников впервые высказал мысль о том, что с Толей трудно работать, и что в отношениях со мной, видимо, виноват Лучко. Как недостаток он отметил мою обидчивость, хотя и признал, что это у меня быстро проходит.
Буртасов признался, что из-за Лучко он бы не согласился работать на нашем тренажере.
Самородов спросил.
– Что, по вашему, мешает хорошим взаимоотношениям в отделе?
– Ребята у нас хорошие, – я колебался, но все же решил ответить, коль партия спрашивает. – Было бы лучше, если бы начальник не ставил палки в колеса наших взаимоотношений. Принцип – разделяй и властвуй – это не наш метод воспитания подчиненных.
– А партбюро, по вашему, все делает правильно?
– Возможно, это мое субъективное мнение и не совсем верно. Но мне кажется, что партбюро считает своей главнейшей задачей поддержание авторитета командира. Это важная задача, но не главная. Люди, их мысли, настроения остаются в стороне от вашего внимания.
– А по моему не было случая, чтобы члены партбюро не говорили командиру о его ошибках, если он действительно был неправ. – Вступил в разговор Барышников.
– Верно. Только вы реагируете на те факты, которые уже стали общеизвестными.
Разговор продолжился, но к общему знаменателю мы не пришли.
Мне поручили провести в отделе несколько бесед по новой инструкции для парторганизаций в Советской Армии и Военно-морском флоте. В решении записали, что рекомендуют меня для использования на руководящей партийной работе.
Представляю, что скажет Жегунов когда узнает об этой рекомендации. Сам он на заседании партбюро, как обычно, не присутствовал.
28 АВГУСТА.
Что-то случилось. Лучко стал меня замечать. Разговаривает нормально. Обращается: «Вася…». Даже сам вступил со мной в разговор.
К концу дня кое-что прояснилось. С завтрашнего дня мы все будет больше заниматься делами тренажер станции. И, похоже, нас раскидают по группам.
6 СЕНТЯБРЯ.
Вчера разгружали из вагона ящики с ЭВМ» М-222», а сегодня эти ящики со складов поступают к нам. Снова разгрузка-погрузка, установка на место, подготовка к наладке.
Вдобавок выяснилось, что Женя Серкин установил свою ЭВМ на месте «М-222». А у него всего один помощник лейтенант Альбов. И завтра же к нему приезжает бригада наладчиков. Пришлось аврально все менять местами.
8 СЕНТЯБРЯ.
Из нашей бригады забирают одного в группу по созданию тренажера станции. Там совсем нет людей, а работы разворачиваются быстро. В ноябре по плану должны начаться тренировки космонавтов. Вот и забирают из всех групп по человечку.
Кто уйдет от нас решать Барышникову. И скорее всего, уйду я. В вопросах эксплуатации техники мы с Толей равны. Но он полностью завязан на техническое задание второго этапа тренажера. Так что без него Барышникову будет труднее разбираться в перспективе, хотя как с человеком он с Толей не сработался.