Америкен бой

Рогоза Юрий

«Господи, надеюсь, что она меня вообще вспомнит»,— заметил про себя Ник и не заметно ни для кого выскочил из зала.

* * * 

Подняться на свой этаж было делом нескольких се­кунд. 

Ник быстро запер за собой дверь номера, оставив ключ в замке, скинул костюм и мгновенно натянул при­готовленный спортивный костюм темно-синего цвета, на­дел кроссовки и туго затянул шнурки. Затем открыл окно и взял в руки моток плетеного шнура, один конец которого был накрепко привязан к трубе холодной в это время года батареи.

Действовать

приходилось очень осторожно: надо бы­ло проделать все так, чтобы не оставить следов на веко­вом слое пыли, покрывавшем наружные стены и много­численные выступы здания гостиницы.

Ник перекинул ногу через подоконник, но поставил ее не на удобный карниз, а на чуть выступающий из стены крюк, к которому крепилась водосточная труба. Веревку, чтобы она тоже не оставила следов, пришлось пропус­тить сквозь ручку оконной рамы.

Ник перенес свое легкое, компактное и послушное тело наружу и начал быстро спускаться на нижний этаж.

На его счастье, обратить внимания на его действия никто не мог: фонари стояли довольно редко, и их свет тонул в непомерно разросшихся в переулке липах, окуты­вающих своей листвой фасады домов.

Сам спуск занял не более пяти секунд. На нижнем карнизе Ник на мгновение приостановился, прислушива­ясь не столько ушами, сколько всем своим чувствитель­ным к опасностям телом. Все было спокойно. Не то чтобы он не ощущал, опасности, нет, Она былa, но она была там, где и должна была находиться. Было бы страшнее, если бы опасности он не чувствовал вовсе. Ник для себя отметил, что все спокойно.

* * *

Ник вышел из бара до того, как Младший направился в места общего пользования. Тот еще выпил, закусил орешком, глянул на длинноногих проституток, обоснова­вшихся за его столом. Потом зыркнул в сторону одного из своих людей, которые сторожили вход в бар. 

Тот немедленно покинул пост и подошел к Близнецу с вопросительным выражением лица.

— Ну, чего, кто тут сегодня? Совки есть?

 — Нет, я у Жеки спрашивал,— бодро ответил охранник.— Только девочки и фирма. Постояльцы. Ин­туристы.

 — Понятно. Лом где?

— В сортир пошел, проверять... Тут как раз появился Лом:

— Все чисто, Близнец. Пошли, я у дверей постою.

Всеми людьми, пришедшими с Близнецом в бар, вла­дела легкая нервозность, так же, как и самим Близне­цом. Они пришли сюда не развлекаться, как обычно, а демонстрировать развлечение. При всей проверенности места, близость к Младшему означала теперь отнюдь не вседозволенность, как раньше, а настоящую опасность. Все, даже не особенно задумывающиеся «шестерки», ка­ким-то своим чутьем понимали, что теперь на очереди либо Младший, либо Старший. И рядом с ними нахо­диться— все равно что подставлять себя за просто так под пули.

Бандиты были непривычно мрачны, почти не пили, грубо одергивали быстро пьяневших и оттого веселив­шихся проституток, тревожными напряженными взгляда­ми постоянно обшаривали полутемный зал бара.

Младший тоже не мог расслабиться, но, не умея себя сдерживать ни в чем, проявлял мандраж более обильной, чем обычно, выпивкой и тем типом неврастенично-нагло­го веселья, которое отдавало уже не бесшабашностью, а обреченностью. Чувствуя себя при этом чуть ли не героем, он пьянел не столько от алкоголя, сколько от ощущения опасности, и даже стремился к ней. Обеспечив себе, однако, относительную безопасность за спинами телохранителей, которых было вокруг него не мало.

Близнец поднялся со своего кресла и, оттолкнув с до­роги колеблющуюся тростиночку танцующей в одиноче­стве пьяной проститутки, вышел из бара в тихий, ярко освещенный по сравнению с баром коридор.

Ковер гасил шаги, коридор был пуст. Тут было как-то спокойно. Младший решил, что в бар возвращаться не стоит. Достаточно того, что он там появился. А допить можно будет у себя в узкой компании и совершенной безопасности.

— Скажи ребятам, чтобы собирались,— бросил он через плечо одному из охранников что сторожили вход в бар.— Сейчас отолью и двинем отсюда...

Лома он решил от себя не отсылать. Пусть действи­тельно постоит у дверей, пока... Чем черт не шутит? А береженого, как известно, еще и Бог бережет. _^ Он толкнул дверь с силуэтом мужчины и вошел в бе­лоснежные чертоги интуристовского туалета...

* * *

Ник выполнял движения, совершенно ни о чем не думая. Он был абсолютно сосредоточен на том, чтобы в точности выполнить намеченный план. Встав ногами на карниз шестого этажа, он, не задержавшись ни на секунду, перекинул веревку петлей через водосточную трубу. На всякий случай. Чтобы ее не мог никуда отбросить ветер: хотя погода была, тихая, не следовало пренебрегать никакими случайностями, на которые так Вогата прихотливая человеческая судьба. Особенно в те моменты, когда человек от нее зависит.

Затем он, стараясь не наследить, проскользнул по карнизу до окна в холл, с подоконника которого стер в нескольких местах рукавом пыль, потоптался, и, уже нарочно ставя ногу на самый центр карниза, так, что за ним оставалась четкая цепочка следов, прошел к двум закрашенным белой краской окнам.

В процарапанную накануне дырочку Ник смог уви­деть, как в туалет вошел Младший.

Он подошел к зеркалу, глянул на свое отражение, что-то поправил в прическе, а затем занял одну из каби­нок, плотно прикрыв за: собой дверь.

Ник почти бесшумно распахнул окно и мягко спры­гнул на кафельный пол. Действовать надо было навер­няка, чтобы не допустить никакого шума. Если бы сейчас ему пришлось столкнуться с охраной, шансов уйти от­сюда живым не осталось бы.

Ник услышал звук спускаемой воды и воспользовался им для того, чтобы подойти к двери кабинки вплотную. Близнец пару раз кашлянул и открыл дверь.

Он ничего не смог даже осознать: молниеносный удар выбил из него сознание.

Ник успел подхватить обмякшее тело и быстро об­шарил карманы Близнеца. Деньги, какие-то ключи, пи­столет... Пистолет Ник на всякий случай положил на раковину — вдруг пригодится? Затем .включил воду и су­шилку для рук. Пользуясь этими звуками как прикрыти­ем, он, уже не таясь связал Близнецу руки и ноги, выдер­нул из брюк тонкий кожаный поясок и, соорудив петлю, накинул ее на шею подонка.