Америкэн-Сити

Велесов Олег

По образу жизни мне уже доводилось бывать в подобных заведениях, и могу сказать, что различий между ними мало. Все они похожи один на другой, словно единоутробные братья, разница заключается лишь в качестве виски, ибо попадались мне и такие, где подавали вовсе даже неплохие напитки. Посетителей было много, и значит, заведение пользовалось популярностью. Основу контингента составляли ковбои и мелкие фермеры, решившие после трудного рабочего дня отдохнуть за рюмочкой виски в компании себе подобных. Большинство из них к полуночи не сможет передвигаться самостоятельно, и в лучшем случае очнётся где-нибудь на сеновале или под столом, в худшем – на улице под забором. Света трёх больших

ламп, окутанных табачным дымом, вполне хватало, чтобы разглядеть лица, но знакомых я не нашёл. Весьма странно, потому что на Западе миграционные подвижки людей постоянны, даже оседлые особи время от времени переезжают из города в город, дабы сменить обстановку. Не все, конечно, но бывает.

Я прислушался к разговорам, ведь именно за этим я сюда пришёл. Говорили обо всём: о коровах, о клеймах, о траве, о ценах на мясо, о предстоящем родео. Промелькнула пара фраз о некой мисс Белле Шют, о том какая она красавица и вообще девушка что надо. Ничего особенного в этих разговорах не было, и я подумал, что пора переходить в другой бар, как вдруг кто-то за моей спиной спросил:

– А это ещё что за фрукт? Я его в нашем огороде раньше не видел.

– Интересно, какой он на вкус?

Я медленно повернулся. Медленно, потому что побоялся расплескать пиво. Сначала я увидел два огромных соломенных сомбреро, потом две усмехающиеся мексиканские физиономии с чёрными пронзительными глазами, и, наконец, патронные ленты, крест накрест пересекающие тела этих мексиканцев.

– Осторожно, незнакомец, – услышал я торопливый шёпот бармена, – это братья Гомесы, Педро и Хулио.

Мне доводилось слышать эти имена. Оба ганфайтеры. Прославились тем, что одно время входили в банду «Калифорнийских бродяг», застрелили человека в Солт-Лейк-Сити и участвовали в войне скотоводов где-то в Небраске. Люди эти были опасны, очень опасны. Поодиночке они не представляли для меня затруднений, но вместе…

Народ отхлынул от меня, как волна от берега. Люди Запада интуитивно чувствуют надвигающиеся неприятности и стараются держаться от них подальше, дабы не стать жертвой случайной пули. Однако на этот раз они ошиблись. Перед стрельбой у меня всегда начинают чесаться кончики пальцев. Этакий зуд, от которого можно избавиться, лишь нажав на спусковой крючок, но ничего подобного в данный момент я не ощущал. Мексиканцы тоже вряд ли собирались пускать в ход револьверы, ребятам просто захотелось порезвиться, а в такой ситуации обычно обходятся кулаками, в крайнем случае, ножами. Ну что ж, можно и без револьверов. Я человек не хилого телосложения и кулаками за свою жизнь пользовался неоднократно.

– Хотите познакомиться поближе? – спросил я.

– И попробовать тоже.

Они шагнули ко мне одновременно, но я не стал ждать, когда они начнут меня кусать. Я сделал шаг влево и коротким крюком в висок отправил ближайшего брата в нокаут. Пока второй разворачивался, я нанёс ему удар правой в солнечное сплетение, а когда он согнулся, добавил коленом в голову. Этого оказалось достаточно, чтобы он распластался на полу рядышком с первым и принял умиротворённое выражение лица.

Вся драка вместе с прелюдией заняла не больше двадцати секунд. На вкус я оказался горьким, так что Гомесы долго будут отплёвываться и оттирать губы. Бармен смерил их выразительным взглядом, что-то вроде поделом вам, и сказал, глядя на меня:

– Они вам этого не простят. Вам лучше уехать, пока они не очухались.

Я лишь пожал плечами.

– Всегда к их услугам.

Больше меня здесь ни что не держало. Под всеобщее, почти благоговейное, молчание я допил пиво, поставил кружку и вышел на улицу. Братья Гомесы очнуться, дай бог, к утру, так что бояться

мне пока было некого. А вот потом придётся ходить оглядываясь, ибо люди такого сорта обид не прощают. В одиночку они против меня не выстоят, но в том-то и дело, что в одиночку они никогда не ходили. Если подловить меня неожиданно и расположиться правильно, то, пожалуй, шансов на победу у меня не останется. Кто-нибудь из них тоже умрёт, но умру и я, а мне умирать не хотелось. Мне ещё жениться надо.

День выдался на удивление насыщенным: поначалу мистер Паттерсон со своим рассказом, потом Виски Джордж, весьма колоритная личность, и вот теперь братья Гомесы. Я устал, веки смыкались, и я поспешил в гостиницу.

Проснулся я от неприятного ощущения опасности. Однажды у меня уже было такое. Года два назад, путешествуя по тропе Шайенов, я вдруг почувствовал странное беспокойство. Я ударил Сюзанну шпорами, от чего та подпрыгнула на месте, и именно этот прыжок спас мою шкуру. В скалу, мимо которой мы проезжали, ударила пуля. Я успел разглядеть качнувшуюся ветку куста и, не задумываясь, разрядил туда свой револьвер. Из куста вывалился молодой индеец-апач – слишком молодой, чтобы в одиночку выходить на тропу войны – и умер. Сюзанка захрапела, почуяв кровь, а я долго размышлял над превратностями жизни и над тем, что интуиция вещь всё-таки нужная.

Теперь мне тоже захотелось ударить Сюзанку шпорами, однако та сейчас заигрывала с жеребцами из конюшни Виски Джорджа, а я лежал в кровати, а не сидел в седле. Пришлось вставать и торопливо одеваться.

Каждый уважающий себя ковбой сначала надевает шляпу, потом штаны, потом оружейный пояс, поэтому мне пришлось поторопиться, чтобы успеть вооружиться до того как неприятности войдут в мою комнату. Одевшись, я некоторое время постоял у двери, прислушиваясь к звукам из коридора. Ничего не услышав, я приоткрыл дверь и выглянул наружу. Пусто. Я немного успокоился, однако ощущение опасности не исчезало. Наоборот, оно стало усиливаться. Тогда я накрыл ладонью рукоять револьвера и вышел из номера.

Уже стоя в коридоре я услышал грубые голоса и спокойный ответ портье:

– Мистер Челентано отдыхают. Перед тем, как отойти ко сну, они просили не тревожить их до тех пор, пока сами не проснуться!

Портье выглядел парнишкой не сильным и не смелым, но за клиентов своих стоял горой. Я правильно сделал, что остановился в этой гостинице, а не поискал постоя где-то в другом месте. Пока он жив, он ни за что не пропустит незваных гостей наверх. Видимо, гости знали об этом его качестве и заговорили более грубо. Я услышал несколько угроз и решил, что хватит испытывать терпение и стойкость ни в чём неповинного парня, проверил, хорошо ли выходят револьверы из кобуры, и подошёл к лестнице.

Возле стойки стоял внушительного размера товарищ в длинном чёрном сюртуке и со звездой шерифа на грудном кармане. Ещё один товарищ, со звездой помощника шерифа и с дробовиком в руках, прислонился к дверному косяку, с подозрением оглядывая пустой вестибюль.

– Здравствуйте, господа! Могу чем-то помочь? – спросил я весьма наглым тоном. Не люблю, знаете ли, когда меня тревожат по утрам с заряженным оружием.

Все тот час подняли головы и посмотрели на меня. Точнее в дуло моего револьвера, ибо я, как истинный джентльмен, достал его из кобуры прежде, чем начать разговор. Я не знал, что у них на уме, а они не знали, как далеко я способен зайти, поэтому шериф громко засопел, а парень с дробовиком неловко переступил с ноги на ногу и медленно опустил ружьё. Правильно, вдруг я решу, что он хочет меня застрелить, и уж тогда ничто не помешает моему пальцу на спусковом крючке дрогнуть.