Амплерикс. Книга 3. Полет ласточки
Шрифт:
Дверь дома с зеленой крышей отворилась, на ступенях показался Лагей. Он осмотрелся по сторонам и, заметив Каллайна, подбежал к нему.
– Дядя Каллайн, дядя Каллайн!
– Чего тебе? – Пират потрепал его по волосам.
– Вы не видели моего шевра?
– Лагей, я уже тебе говорил. Шевр теперь принадлежит Каралле. Ты же помнишь об этом?
– Ну да, – грустно вздохнул мальчик, почесав крошечный носик. – Помню, как же не помнить.
– Познакомься с этой тетей. Ее зовут Дейна, – сказал пират, указав на женщину.
– Здравствуй, малыш. – Дейна
– Он любит летать просто так, – пояснил Лагей. – Но он всегда возвращается.
– Если хочешь, – голос Дейны стал заговорщически тихим, – я буду считать, что на самом деле шевр твой, и Каралле об этом не скажем. Идет?
– Идет! – Глазки Лагея заблестели от радости. – Все равно жук только меня слушается. А когда тетя Каралла говорит ему что-то, он просто улетает.
– Ничего удивительного, ведь он твой. Кстати, хочешь, я научу тебя читать книги?
– Очень! Мама учила меня буквам. И тетя Тиби тоже. Но я пока не умею складывать их в слова.
– Это совсем не сложно, – улыбнулась Дейна. – Завтра мне с Каллайном… С дядей Каллайном надо кое-куда съездить. Как только вернусь – сразу начну учить тебя.
– Здорово! – Лагей смешно запрыгал на одной ножке и врезался в Каллайна. – Дядя Каллайн, а вы не видели дядю Амакара?
– Он сейчас в замке с Караллой, – ответил пират. – Зачем он нужен тебе?
– Дядя Амакар рассказывает ужасно интересные сказки.
– А я думала, – вмешалась Дейна, – что дядя Амакар только и способен, что талдычить про страницу.
– Он и про страницу обещал мне рассказать, – сказал Лагей. – Быстрей бы уже.
Лагей развернулся и все так же, на одной ножке, поскакал обратно в дом Каллайна. Пират посмотрел на Дейну.
– У тебя есть эспир?
– Есть. – Дейна похлопала по своему карману. – Только старый уже. Еще несколько дней, и отомрет окончательно.
– Я продам тебе новый, когда твой потухнет. А теперь иди в дом. Готовься ко сну. Завтра поднимемся до наступления утра. Ступай.
***
Шай уперся руками в края небольшого деревянного умывальника с горячей водой и долго смотрел в старое неровное зеркало, висящее прямо перед ним на отсыревшей стене из черного камня. Рама зеркала проржавела, и местами ржавчина поела стекло, сделав его мутным. Это не мешало патрицию долго смотреть в свои собственные глаза, возвращающие ему из отражения свой зеленый цвет – такой же живой и сочный, как до заточения в темницу.
Удивительные, редкие по красоте глаза Шая были, пожалуй, единственным, что осталось от прежнего патриция. Шай с ужасом рассматривал в зеркале свое отражение. Ему было больно осознавать, что силуэт этого тощего высокого парня, который сейчас плохо проглядывается в старом зеркале, принадлежит патрицию. «Любой драный нивенг и то симпатичнее будет», – подумал про себя Шай, не сводя взгляда со своего печального облика в зеркале. На деле картина, которая сейчас стояла перед его глазами, была не такой уж ужасной, как это казалось Шаю. От сальной длинной скомканной бороды на лице не осталось ничего, кроме короткой щетины и нескольких порезов на шее от неудачного бритья. Грязно-коричневые вшивые волосы он смог отмыть в горячей мыльной воде – правда, только со второго раза. Ему пришлось обрезать их почти на половину длины, и сейчас в зеркале он вновь видел их истинный оттенок – такой бывает еще не до конца остывшая зола. Но вот тело… Тело, которым он так гордился, которым восхищался каждый деквид и ангалиец, проходивший через кровать патриция, сейчас заставляло Шая тяжело вздыхать. Вместо упругой рельефной груди в зеркале он видел дряблую, покрытую мокрыми нарывами кожу, через которую проступали ребра. Сильные когда-то руки беспомощно
– Не удивляйся тому, что видишь там, – сказал Эльзахир, протягивая ему чистую тунику. – Слишком много времени ты провел в темнице.
– Мне не жалко времени, – ответил Шай, глядя в зеркало столь внимательно, будто это могло бы изменить картинку и вновь показать там самого красивого ангалийца Амплерикса. – Мне жалко свое тело.
– Тело… – задумчиво пробормотал Эльзахир. – Тело ничего не значит.
– Скажи это любому из тех, с кем я ложился, – усмехнулся Шай, все еще изучая изумруды своих глаз в отражении, словно видел их впервые. Хотя бы они у него остались в неизменном виде. – Нет, ты не прав. Тело значит очень многое. Оно значит все. Губы значат все. Ноги, грудь, упругая задница значат все. Член значит все. Это как монеты, понимаешь? Чем больше, тем приятнее пальцам.
– Мне нет дела ни до монет, ни до члена, – голос Эльзахира звучал ровно и приятно, как тихое дуновение ветра. – Как и до тела, о котором ты печалишься так, точно оно покинуло тебя безвозвратно, ушло к другому владельцу. Тело – оболочка.
– И я с рождения был упакован в такую роскошную оболочку, что не готов видеть сейчас в зеркале эту изуродованную нелепость. – Шай ладонью протер запотевшее зеркало и еще раз вздохнул с тяжестью.
– Тело – временный дом для твоей души. Ты же не получаешь дом просто так? Даже если ты унаследуешь хорошую землю и приятных соседей, дом не вырастет сам, сам себя не залатает, не покрасит. Его надо строить самостоятельно. И красота дома будет зависеть лишь от мастерства строителя, а размах – от его запросов. Кому-то нужен дворец, а кто-то будет рад и сараю. И свое тело, которое ты сейчас так смешно оплакиваешь, ты когда-то построил сам, а не получил его в качестве дара черных небес. Значит, построишь еще. Еще краше.
– Я не оплакиваю свое тело, я не идиот. – Шай хотел огрызнуться, но не имел сил даже на это.
– Не идиот, а все равно скорбишь по изгибам на животе, спине и руках. Придет время, и они к тебе вернутся. Вернется все, что у тебя отняли.
– Тебе откуда знать?
– Просто поверь мне. Мне и времени. Я говорю это не для того, чтобы тебя воодушевить. Не собираюсь служить твоим духовным лекарем.
– А кем собираешься служить? Кто ты вообще такой? Почему вызволил меня из плена Альвары?
– И для этого тоже придет время. А тратить его понапрасну – роскошь подороже монет. Нам нужно уходить из Гальтинга, пока твоя сестра не спустилась в темницу и не обнаружила, что ее брат испарился.
– Я уйду из Гальтинга. И отправлюсь туда, куда нужно мне. А не тебе.
– В Серебряную Слезу? К Лафре? – спросил Эльзахир, чем удивил патриция.
– Да кто ты такой, драли бы тебя диетры? Что тебе известно о Лафре?
– А что ты хочешь узнать?