Амплерикс. Книга 3. Полет ласточки

D_Kart

– Да о чем ты?

Эльзахир не ответил. Лишь легким кивком головы он указал на тунику, которую приготовил для Шая. Патриций облачился в тунику, и она обняла его грудь и спину приятной прохладой.

Комната, где патриций приводил себя в порядок после заточения, находилась этажом ниже темницы. Эльзахир снял со стены факел, подошел к скрипучей двери и отворил ее – на удивление Шая, совершенно бесшумно. Убедившись, что снаружи никого нет, Эльзахир кивком головы приказал юноше идти за ним. Они тихо поднялись по глубоким, выдолбленным в черном камне ступеням на этаж выше. По коже Шая побежали мурашки, когда они миновали темницу, в которой Альвара неделю за неделей старательно убивала боевой дух своего брата, превращая его в сломленного тесными сырыми стенами раба. Проходя мимо соседней двери, Шай вспомнил,

что Эльзахир запер там прислужника сестры – Сэндела.

– Постой, – тихо шепнул патриций, остановившись напротив той двери. Эльзахир обернулся, и факел в его руке хорошо осветил кованую дверь.

– Хочешь составить ему компанию? – невозмутимо произнес Эльзахир.

– Я не могу просто так уйти, зная, что тот, кто издевался надо мной, заперт здесь. Отопри темницу.

Неожиданно для патриция Эльзахир, не сказав ни слова поперек, прислонил руку к двери, за которой находился Сэндел, и толкнул ее. Та легко отворилась, словно и не была заперта. Шай удивился еще больше, увидев, что из двери торчат ригели замка; они, казалось, просто прошли сквозь дверной косяк. В темном помещении на полу сидел связанный Сэндел. Он зажмурил глаза, не стерпев непривычного света, пусть факел и не пылал особенно ярко. Во рту Сэндела была грязная тряпка, и он мычал от страха и неведения, издавая глухой сдавленный звук. Шай зашел внутрь, присел на корточки, пальцами грубо схватил за подбородок прислужника сестры и зафиксировал его голову в своей руке, заставив Сэндела смотреть на него. В глазах прислужника читались ужас и покорность. Он попытался подняться, но Шай с силой надавил на его плечо и усадил Сэндела обратно. Встав на ноги, патриций вышел из темницы и зашел в соседнюю камеру, где его содержали все это время. Там стояла тьма, не разбавляемая даже скупым светом, сочившимся из маленького окошка высоко под потолком. Но за проведенное здесь время Шай хорошо изучил тесную камеру. Он смог бы нащупать свое ведро даже с закрытыми глазами. Оно все еще было наполненным. Взяв ведро за ручку, Шай занес его в темницу к сидящему на полу Сэнделу. Не издав ни звука, не показав на лице ни единой эмоции, патриций поднял ведро над головой прислужника сестры, вывалил его содержимое на Сэндела и надел опорожненную емкость на голову своему мучителю. Тот глухо заскулил, и Шай прижал ведро руками сверху – до тех пор, пока оно не уперлось краями в плечи Сэндела, по которым сползали фекалии. Эльзахир, стоящий в дверном проеме и держащий в руке факел со слабым подрагивающим огнем, безмолвно наблюдал за происходящим. Свет пламени упал на лицо патриция, и Эльзахир не мог не заметить умиротворенной улыбки, застывшей на губах Шая.

– Я должен был сделать это, – произнес юноша, словно оправдываясь перед своим спасителем.

– Знаю, – ответил тот. – Идем.

Вдали, откуда-то с верхних этажей подземелья, послышались голоса. Шай понял, что это стража, совершающая регулярный обход. Он испуганно взглянул на Эльзахира, который, напротив, не показывал никакого волнения. Голоса стали громче, и вскоре на этаже показались двое стражников с ярко светящимися факелами в руках. Шаю были знакомы их лица – в свое время он сам назначил их себе в стражу. Инстинктивно патриций завел руки за голову, чтобы накинуть капюшон и остаться незамеченным, но вспомнил, что его туника не имела капюшона. Один из стражников обратился к ним:

– А, это вы… Уже сделали обход у патриция?

– Да. Полный порядок, – ответил Эльзахир, и Шай услышал, что голос его спутника звучит иначе.

– Ведро вынесли? – продолжил стражник.

– И еды дали. Патриций спит.

– Добро, – ответил стражник и, обернувшись к товарищу, сказал: – Идем отсюда. Не выношу этого места.

– А как же порция причитающихся ему пинков? – возразил второй. – Приказ Альвары, сам знаешь.

– Поверь, патриций получил сегодня двойную порцию, – сказал Эльзахир все тем же чужим голосом.

– Сделали сегодня за нас всю работу, – усмехнулся первый стражник и, повернувшись ко второму, сказал: – Ладно. Идем обратно наверх.

Стражники развернулись и стали подниматься по винтовой лестнице из подземелья обратно во дворец. Эльзахир и Шай последовали за ними. Только сейчас патриций увидел, что

на Эльзахире было лицо Рузвальта, одного из стражников долины. «Голову на отсечение, что он точно Маг», – подумал про себя Шай. В данный момент ему было все равно – давящие стены темницы остались в прошлом, и сейчас, благодаря Эльзахиру, он сможет покинуть родной дом, ставший для него чужим. Когда они вышли из подземелья и отправились к центральным воротам, Шай, проходя мимо одной из полупрозрачных стен замка, всмотрелся в свое отражение – на нем тоже было другое лицо. Он плохо помнил того стражника, чей лик дал ему Эльзахир, чтобы сохранить личность патриция в тайне. Но одно Шай знал наверняка – даже после длительного заточения и бритья на скорую руку его собственное лицо все равно было много красивее, чем физиономия, промелькнувшая сейчас в отражении полированных стен.

Оставив факел во дворце, Эльзахир первым вышел на улицу. Шай шел позади. Задрав голову, патриций замедлил шаг. Он всматривался в высокое черное небо и в обилие разнообразных огненных сфер, освещавших Гальтинг сверху десятками ярких огней. От этой картины, которую он почти уже утратил в своих воспоминаниях, щемило в носу. Это было самое приятное, что он испытал за все последнее время.

Они подошли к высоким острым краям, опоясывающим здешний ярус Гальтинга. Тут лежал один из причалов, и дежурные каравеллы, служащие ангалийцам для спуска в долину из города, беспечно покачивались на слабых ласковых ветрах. Эльзахир сказал что-то капитану. Тот кивнул, скинул сплетенную из веревок лестницу, и Эльзахир с Шаем взобрались на борт. Каравелла отплыла от края городского причала и, сделав оборот, стала огибать Гальтинг по спирали, постепенно спускаясь все ниже. Городская жизнь текла размеренно и нудно, и Шай с грустью смотрел на свои владения, не зная, как скоро наступит тот миг – и наступит ли вообще – когда он вернет себе трон Эрзальской долины. Эльзахир не торопился возвращать им их настоящие лики, чему Шай был скорее рад. Обзавестись своим истинным лицом до того момента, как каравелла коснется травянистой поверхности долины, было бы по меньшей мере неразумно. Приблизившись к Эльзахиру, который стоял возле самой высокой мачты каравеллы, патриций сказал:

– Ты не ответил мне насчет Лафре.

– А тебе есть до него дело? – не глядя на Шая, ответил тот.

– Допустим.

– Боюсь, что самому Лафре это неизвестно.

– Я знаю. – Шай опустил голову. – Эта тварь Аргани опоил его каплями «Чистое пробуждение».

– А я не о каплях. – Эльзахир скрестил руки на груди и посмотрел на юношу. – Даже когда у него еще не забрали воспоминания, Лафре не знал, что тебе есть до него дело. Ведь ты сам не раз утверждал, что тебе от него нужна лишь кровать.

– Да откуда тебе-то знать? – вспылил патриций. – И после этого ты говоришь, что не Маг?

– Я ничего не говорил об этом.

– Стало быть, Маг?

– И об этом не говорил. Это неважно. Как бы там ни было, Лафре – не твоя забота.

– Почему ты так говоришь? Я его увижу? Это ты знаешь?

– А ты хочешь его увидеть? Его? Или Мачео? Или обоих? Или же никого?

Шай не ответил.

Каравелла мягко приземлилась на траву. Как только спутники покинули борт судна, Шай разулся и ощутил босыми ступнями влажную живую прохладу травы. Ему казалось, что трава питает его силами. Он подошел к ручью и нагнулся к воде – из подернутого мелкой рябью водного зеркала на него смотрело его настоящее лицо. Он обернулся и увидел, что собственный лик вернул себе и Эльзахир. Зачерпнув студеной воды, патриций умылся и напился вдоволь.

– Ты знаешь путь к пиратам? – спросил Шай.

– Знаю. Мы пойдем пешком на самый север, чтобы остаться незамеченными.

– Ногами идти не меньше четырех недель, должно быть.

– Больше.

– Я могу призвать эрзальские ветра. Пытка, но лучше так, чем сдирать пятки в кровь.

– Призовешь, когда доберемся до северных притоков Арамея. Нам нельзя привлекать к себе никакого внимания, пока мы тут. Даже внимания эрзальских ветров. Тем более, ты слаб. А нам надо экономить силы. Не хочу потом тащить тебя на своей спине.