Амсдамский гамбит
Шрифт:
Со скрипом дверное стекло опустилось до конца, и наёмник, схватив зубами выбитую из пачки папиросу, щёлкнул пальцами. Кончик папиросы полыхнул алым цветом и салон машины наполнился ароматом крепчайшего «солдатского» табака.
— Вот же… лядство! — не сдержался он.
— Командир? — водитель, до этого момента изображавший молчаливого истукана, повернулся к нему с явным вопросом во взгляде. — Мы что, действительно…
— А ты видишь где-то кортеж Цатти? — старший ткнул пальцем в сторону давно опустевшего шоссе. Водила чуть слышно хмыкнул. Но на этот раз командир понял его даже не с полуслова, а вообще без слов. — О да, великолепная идея. Вчетвером против четверти сотни. Охрененный расклад, боец. И с чем бы ты на них пошёл? С этими пукалками?
На
— Они бы не посмели… — хмуро пробормотал водила.
— А им и не надо было. Своего они добились и так. Но даже если бы… — к удивлению подчинённого, его собеседник неожиданно кивнул и, затянувшись, щелчком отправил окурок папиросы на обочину дороги. — Ты прав, они не посмели бы нас убить. Так ведь, жизням нашим они и не угрожали… только здоровью. Прострелили бы конечности — и всех дел! У тебя как, страховка огнестрел покрывает? Или наниматель обещал лично тебе больницу оплатить?
— Так ведь полиция их за это… — нахмурился водитель.
— А потом их адвокаты… и нас, и полицию… и нанимателя нашего. Это ж Цатти, Бодо, — вздохнул командир.
— Бандиты, — буркнул тот.
— Семья, — поправил его собеседник и, после небольшой паузы договорил: — причём не из худших.
— А есть разница? — скривился водитель.
— Поверь, есть. Семьи, в большинстве своём, края видят, в отличие от тех же банд, что царят в твоём любимом Алатане. И непричастных стараются не трогать, хотя меж собой порой грызутся так, что кровавые ошмётки летят.
— Стараются, но… — заметил водитель и многозначительно замолчал.
— Ну да, и здесь не без паршивой овцы, конечно. И будь на месте Цатти те же тирренцы, я бы от заказа отказался, не глядя на гонорар. Вот уж с кем точно связываться нельзя. Отморозки, хуже ваших банд.
— А я о чём, — кивнул подчинённый. — Бандиты и есть. Разве что рядятся под приличных, а так… поубивал бы уродов.
— Салага ты ещё, Бодо… ну да ничего, поживёшь на гражданке, пооботрёшься в городе, глядишь и поймёшь, чем амсдамские семьи от алатанских банд отличаются. Всё, закончили базар, — проговорил наёмник и высунулся в по-прежнему открытое окно. — Эй, Энц! Разворачивай свою колымагу, возвращаемся на «энпэ»[1].
— Есть, командир! — откликнулся водитель второй машины и оба авто, заурчав моторами, потянулись одна за другой на разворот.
— И ведь чуял же, что не стоит ехать за этой колонной, — еле слышно протянул наёмник, прикурив очередную папиросу, и разочарованно махнул рукой.
— Да ладно тебе, командир, — вновь подал голос его водитель. — Не переживай так. Нам всё одно не за слежку за кортежем Цатти платят. А того парня Молон с Тардом ведут, уж они-то точно не оплошают.
— Разговорчики, Бодо, — зло прищурился командир, явно недовольный нечаянным намёком подчинённого на только что пережитую неудачу, и тот, заметив взгляд начальства, мгновенно прикусил язык. Одно дело — потрепаться со старым боевым товарищем… о всяком, и другое — нарушить уже отданный приказ. Старшой, хоть и добродушен со своими бойцами, но дисциплину среди подчинённых блюдёт жёстко. Так было в армии, так осталось и сейчас, на гражданке.
Разочарованные наёмники вернулись на оставленные ими недавно точки наблюдения, и не видели, как одна из машин уехавшего было кортежа внезапно отстала от колонны, свернула на Третью аллею и, взревев мотором, помчалась по пустой ввиду позднего времени трассе. Пролетев через весь Статен-илл, она выехала на мост и, миновав его, ворвалась в Хооглан, где, попетляв по улочкам и переулкам, въехала во двор-колодец и, лихо развернувшись на небольшом пятачке асфальтированной парковочной площадки, замерла носом к выезду со двора. Но даже если бы наёмники всё же умудрились проследить за этим старомодным, мерно тикающим остывающим двигателем «Барро», то, заглянув в его салон, они были бы просто обескуражены. Ведь машина была пуста. Абсолютно.
Это заведение для отрыва от наблюдателей предложил сам Рид. Кофейня
Здесь, пожалуй, наёмникам пришлось бы туго, ведь прежде они в «Бурундуке» не бывали, но среди них, к счастью, оказался пусть и слабенький, зато весьма опытный маг Ветра. Весьма полезный специалист в подобных случаях, что он и доказал в очередной раз. Маг, даже не заходя внутрь, легко обошёл кустарную защиту заведения и смог подслушать названный орчанкой пароль, услышав который от двух прилично, хотя и неброско одетых мужчин, человека и полуасура, бармен без задержек пропустил их за занавесь, отгородившую пространство за стойкой от внутренних помещений. А там и рыскать не пришлось. Не успели наёмники сделать и пару шагов по короткому коридору, как одна из деревянных панелей, покрывавших его стены, гостеприимно распахнулась. Ещё несколько шагов, поворот, спуск по крутой лестнице и на их пути возникла очередная дверь. На этот раз ничем не замаскированная, скорее наоборот, она всем своим монументально «сейфовым» видом демонстрировала мощь и неприступность. Но открылась также легко и невесомо, как декоративная буковая панель этажом выше. А стоило ей распахнуться, как по ушам новых гостей ударили раскаты модного нынче орочьего джайва и гомон развлекающейся толпы. Звон бокалов и фужеров, наполняемых запретным в Республике алкоголем, терялся в царящем вокруг шуме и гаме, но ничего иного наёмники и не ожидали. Куда ещё могла повезти своего ухажёра, молодая, желающая развлечений и веселья орчанка? В консерваторию? В одиннадцать вечера, ага…
В творящемся вокруг сумбуре и суете было довольно сложно уследить за молодой парой, вовсе не желающей коротать время за столиком, когда со сцены несутся звуки заводного джайва. Но Молон и Тард, в отличие от водителя их командира были опытными филёрами, и довольно скоро подыскали удобные места для наблюдения за объектом слежки. Тард оккупировал высокий стул у бара, тогда как Молон предпочёл небольшой, рассчитанный лишь на одного гостя, столик, притулившийся почти у самого входа в зал. С выбранных ими мест было довольно легко отследить перемещения неугомонной парочки, и даже гарантировать, что они не покинут зал незамеченными… если, конечно, шуцманы именно сегодня не затеют облаву на это заведение, и вся толпа гостей не ринется на выход. Вот тут уже будет совершенно неважно, насколько удобные места для наблюдения заняли наёмники. Слишком велик шанс потерять цель в море паникующих любителей горячительного, прихваченных за мягкие места.
О том, что пара что-то затеяла, первым догадался Молон. Ему было хорошо видно, как запыхавшиеся после доброго часа, проведённого большей частью на танцполе, объекты наблюдения, вместо того, чтобы в очередной раз вернуться за столик, чтобы перевести дух и глотнуть чего-нибудь "освежающего", вдруг переглянулись и, с предвкушением улыбнувшись друг другу, устремились к стоящему у портьеры официанту… и не дошли.
На пути у Рида и тянущей его за собой Иридой неожиданно оказалась смутно знакомая рыжая полуэльфа, вдруг решительно остановившая ван Лоу практически на полушаге. Остановившая самым пошлым образом. Она просто-таки повисла у него на шее и впилась в губы Рида жарким поцелуем, от вида которого, Ирида заскрежетала своими острыми зубками.