Амстердам. Город любви, каналов и велосипедов

Антонова Юлия Викторовна

Историки до сих пор не могут сойтись во мнении, когда же появилась первая плотина на месте современного города. Ряд учёных утверждает, что это произошло вскоре после крупных наводнений 1170 г. и 1173 г., другие же склонны считать, что именно упомянутое в 1275 г. возведение дамбы является первым в истории Амстердама. Вероятно, изначально дома начали строить ближе к реке Эй, в районе сегодняшнего Нового моста (Ниуве Брюг, Nieuwe Brug), поскольку устье реки в таком случае могло служить естественной гаванью. Вскоре поселение перекинулось на другую сторону пристани, к нынешней старейшей улице города Вармусстрат (Warmoesstraat), чьё название, возможно, произошло от находившихся здесь огородов.

После появления дамбы поселенцы начали

возводить холмы на слое образовавшейся после наводнений глины, где и стали строить первые дома, скорее напоминавшие хижины, едва ли крупнее среднестатистической современной комнаты. Хижины строили из древесины, стены – из покрытых той самой глиной веток, крышу делали из тростника или соломы. Очаг располагался в задней части дома. Пол был глиняным и клонился к стенам, дабы вода не затекала в дом. Подобные домишки продержались в Амстердаме до позднего Средневековья; их главным преимуществом была сама конструкция, напоминавшая карточный домик: при пожаре владелец горящего здания обязан был «сложить» стены как можно быстрее.

Как и многие европейские столицы, Амстердам зародился как маленькая рыбацкая деревушка на берегу реки Амстел. Изначально здесь жили в основном рыбаки и крестьяне, хотя недавние раскопки показали, что среди поселенцев встречались и ремесленники. Деревенька состояла из одной улицы, в ширину не превышавшей и 25 м, но тянувшейся вдоль реки настолько, что прогулка из одного конца в другой занимала четверть часа. Со временем люди отвоёвывали у Амстела всё новые и новые клочки земли, в результате чего плотина превратилась в улицу, усыпанную домами по обеим сторонам.

Появившийся где-то на периферии Амстердам и прилегающие к нему районы совсем не интересовали епископа Утрехтского, официального хозяина здешних земель, а потому собирать налоги и следить за порядком в этих краях он отправлял своих наместников, далеко не всегда обладавших дворянским титулом. Так здесь оказался некий Вольфгер, довольно ловко воспользовавшийся занятостью епископа, чтобы присвоить себе новую должность и фамилию Ван Амстел. Со временем потомки Вольфгера построили себе простенький замок (позже сожжённый), а влияние рода Ван Амстелов распространилось вдоль всей реки Амстел.

Наиболее влиятельным «господином» региона стал праправнук Вольфгера, Гейсбрехт [1] II Амстел, прославившийся своей драчливостью и постоянными ссорами с епископом Утрехтским и ближайшим соседом графом Флорисом V. Ситуация усугубилась после того, как последний даровал Амстердаму торговые привилегии, что привело к обострению отношений, убийству Флориса и конфискации земель Гейсбрехта.

В 1323 г. Амстердам назначили одним из таможенных пунктов импорта пива, что, по сути, явилось очередным скачком в развитии города. Городская вода в те далёкие времена едва ли была пригодна для питья, а потому потребление пива было делом обычным. Крупнейшим поставщиком этого напитка в Северной Европе считался Гамбург, и в течение почти 50 лет 1/3 всей пивоваренной продукции провозилась через Амстердам. Постепенно немцы начали поставлять сюда и другие товары, прежде всего зерно, закрепив за городом, тем самым, славу торгового порта.

1

Встречается также написание «Гизиберт».

В XIII в. в погоне за деньгами большинство правителей делали ставку на введение таможенных пошлин вдоль основных торговых маршрутов. Со второй половины столетия дорога через Рейн и Утрехт стала невыносима: торговцев грабили и убивали, причём во главе подобных разбойничьих рейдов нередко стояли наместники и губернаторы. Пытаясь избежать грабежей, торговцы принялись искать новые пути, и вскоре выбор стал очевиден: наилучшим выходом был путь по реке Амстел, через Амстердам. Здесь не было обременительных пошлин, поскольку местные жители, осознав невозможность выживания на песках исключительно за счёт сельского хозяйства, прикладывали усилия для стимулирования и защиты торговли, улучшая мосты и шлюзы, предоставляя купцам различные привилегии и гарантии безопасности – одним словом, поселенцы на реке Амстел желали создать второй Брюгге. Амстердаму повезло: епископ Утрехта не слишком вмешивался в дела города, а потому столь типичной для средневековой Европы феодальной системы здесь просто не могло возникнуть. Свобода ставилась превыше всего; кроме того, в городе не пугались, а, напротив, приветствовали всё новое.

Амстердам в 1544 г.

И всё же Амстердам оставался крошечным поселением: в 1425 г. здесь насчитывалось лишь две церкви да несколько кварталов с огородами, протянувшимися на километр вдоль Амстела по улицам Гелдерсекаде, Сингел и Кловенирсбургвал (Geldersekade, Singel, Kloveniersburgwal). Дома были деревянными, а потому город на воде, как ни странно, нередко больше страдал от огня, нежели от наводнений. Самым крупным стал пожар в мае 1452 г., когда огонь вспыхнул у Старой церкви, перекинулся на пришвартованные корабли, гонимые ветром к другому берегу, – и за несколько минут пламя поглотило 3/4 всех зданий и необъятное множество товаров, стоимость коих зачастую была значительно выше, чем домов.

Власти не медлили: мгновенно появился закон, предписывавший выкладывать крышу не тростником, а черепицей или шифером; фасады и боковые стены должны были строить исключительно из кирпича. Однако на первой карте Амстердама, составленной в 1544 г., отчётливо видно, что минимум половина зданий по-прежнему щеголяли деревянными фасадами, и вплоть до XVII в. некоторые районы города оставались полностью деревянными: такое строительство обходилось жителям гораздо дешевле – да и тяжёлый камень зачастую в буквальном смысле слова топил новострои.

Амстердам всегда был одним из наиболее часто изображаемых городов Европы. Сохранилось около 900 карт старого города, среди которых встречаются такие, на которых реалистично отображён каждый дом. Карты других столиц, как правило, показывали широкие бульвары и шикарные дворы, оставляя другие части города в тени, – на картах Амстердама же тщательно прорисовывался каждый уголок.

Подобное отношение объяснялось чувством собственного достоинства, характерным чуть ли не для каждого жителя столицы, что, собственно, и породило тысячи разнообразных фасадов, изобилующих чёткими деталями. Такую кропотливую работу редко выполняли знаменитые мастера: это поручалось подмастерьям, желавшим стать полноправными членами гильдий и всеми возможными способами пытавшимся доказать наличие незаурядного таланта.

Начиная с середины XIV в. своим процветанием Амстердам стал во многом обязан не только торговле, но и религии, о чём экскурсоводы нередко забывают, а путеводители умалчивают. В 1345 г. в столице вспыхнул религиозный ажиотаж после того, как 15 марта на улице Калверстрат (Kalverstraat) произошло настоящее чудо. Находящемуся при смерти больному в качестве последней трапезы предложили гостию, которую тот, однако, не в силах был проглотить. Недолго думая служанка бросила лепёшку в огонь, но наутро обнаружила, что та осталась целой и невредимой. Историю тут же рассказали священнику; в дом сбежалось всё духовенство Амстердама, а спустя три недели событие было тщательно задокументировано. Облатку аккуратно положили в ларец и, прославляя Господа, торжественно перенесли в Старую церковь, куда потянулись тысячи паломников.