Амундсен
Шрифт:
В ответной речи почетный гость, обращаясь к своему учителю, повторил те же хвалебные фразы и заверил, что имя Фритьофа Нансена будет еще дольше «сиять яркой звездой, призывая молодежь Норвегии к свершениям и подвигам». Когда утихли аплодисменты, оркестр заиграл «Песнь о норвежцах», а в заключение выступили более прозаические ораторы — редактор Томмессен и председатель Патриотического объединения.
Когда 3 августа новопроизведенный генерал Нобиле прибыл в украшенный флагами Рим, в американских газетах уже разгорелась открытая полемика между Нобиле и Элсуортом. Борьба за лавры шла полным ходом. В приветственной речи с балкона дворца Киджи Муссолини прямо вступает в словесные распри: «Вот почему я хочу раз и навсегда твердо заявить — и желал
Празднование дня рождения Амундсена в крепости Акерсхус было детской забавой по сравнению с грандиозным политическим приемом, выпавшим на долю генерала Нобиле. Но так или иначе, грудь ораторов распирала одна и та же гордость и флаги двух стран развевал один и тот же национальный ветер.
Глава 44
КНИЖНОЕ САМОУБИЙСТВО
В переносном смысле последняя экспедиция Руала Амундсена тоже напоминала огромный аэростат, накачанный американскими долларами, неприкрытым норвежским национализмом и непомерными амбициями. Взрывоопасная смесь. И предотвратить разлад, судя повсему, было невозможно. А уж Руал Амундсен вообще не мог этого сделать.
С того самого дня, как дирижабль совершил посадку и полярник претворил в жизнь свое главное дело, все вокруг него затрещало по швам. Он становится все более непредсказуемым, если не сказать невменяемым.
«Он злится на Бога и на весь свет, а секунду спустя опять весел. Настроение у него меняется быстрее, чем погода и ветер, — пишет управляющий делами Общества воздухоплавания Шоллборг, посетив тем летом полярника. — Он все время раздражен, но сам не знает почему».
Уже 29 июля Амундсен (вместе с Элсуортом) порвал с Обществом воздухоплавания. Формальным поводом послужило требование Начальника уволить секретаря Общества, который по телефону поспорил с его племянником. Поскольку же руководство не сочло возможным выполнить это требование, полярник телеграммой сообщил, что прекращает с ними все отношения.
Разрыв держали в тайне, но ситуация была щекотливая, поскольку Общество целиком зависело от Амундсена в плане финансовых поступлений, которые теперь пошли прахом. Еще до возвращения из Америки полярник сообщил, что не намерен выступать с докладами. Но это означало нарушение контракта, и ему пришлось вернуться к данному вопросу. В итоге большая часть лекторской работы легла на плечи Рисер-Ларсена.
За несколько летних дней в Свартскуге Руал Амундсен написал свою часть новой полярной книги. Она была короче обычного, всего одиннадцать тысяч слов, и повествование велось от первого лица множественного числа, потому что Амундсен писал как бы в соавторстве с Элсуортом. В целом «Первый полет над Северным Ледовитым океаном» — книга толстая, ведь в ней участвовали еще пять авторов. Главы, которые по контракту должен был предоставить Нобиле, написали племянник Амундсена Густав-младший и вездесущий Ялмар Рисер-Ларсен. Новая неудача Элсуорта.
Значительные части этой пятой и последней книги об экспедициях Руала Амундсена откровенно спорны, так как написаны явно с целью подчеркнуть роль норвежцев и в особенности лидерство Амундсена. Заместитель Начальника заканчивает свою главу прощальным приветом, который наводит на мысль о надгробной речи: «Спасибо, Руал! Спасибо тебе от всех нас!» Даже при наличии глав о навигации, метеорологии и радиослужбе книга казалась незавершенной, ведь конструктор и пилот дирижабля не получил слова. Она была переведена на десяток языков, но не имела такого успеха, как прошлогодняя героическая эпопея.
Постепенно огромная дирижабельная экспедиция, не в пример скромному, но слаженному авиаперелету, все больше
Если от полярных исследований Руал Амундсен отошел, то писательская его карьера пока не завершилась. Он задумал еще одну книгу — мемуары. Подоплека этой единственной его книги, которая не базируется на экспедиционных материалах, вообще особая. Мемуары были написаны по заказу американского издательства «Даблдей, Пейдж и К 0». Контракт подписали еще 24 февраля 1926 года, когда полярник, отменив турне по Штатам, находился в Нью-Йорке.
В издательстве Руал Амундсен поддерживал близкое знакомство^ некой Анис Пейдж Купер, которая принадлежала в Нью-Йорке к тому же светскому кружку, что и Сэм и Бесс Магидс. По возвращении на родину он получил от г-жи Купер письмо, где она тактично напоминает ему об издательском договоре: «Надеюсь, ты рассчитываешь вскоре снова приехать в Нью-Йорк. Книга ждет, чтобы ее написали, и, быть может, мы сумеем оживить литературную лабораторию несколькими приятными партиями в покер».
В ноябре в Берлине проходит первый съезд Международного общества арктических исследований. Как упомянуто выше, на неоднократные обращения профессора Нансена участвовать в съезде Руал Амундсен ответил отказом, потому что более не желает иметь с немецкой нацией ничего общего. Впрочем, на съезде присутствует большая группа норвежских и зарубежных ученых, а Фритьофа Нансена Общество избирает своим пожизненным президентом. Даже на бальном паркете в Берлине старый богатырь выступает блистательно.
Впервые Руал Амундсен отказывается после экспедиции от всех визитов в Европу. На этот раз он сразу отбывает в Америку.
26 ноября он вместе с Херманом Гаде отплывает за океан. Гаде направляется с особой дипломатической миссией в Вашингтон, полярник будет писать мемуары, а затем выступать с докладами.
Ступив на американский берег, Руал Амундсен, к превеликому своему удивлению, узнаёт, что Америка уже открыта — генералом Нобиле! После того как Амундсен нарушил контракт, итальянец по праву счел себя свободным от договорных обязательств и мог спокойно совершать в Новом и Старом Свете лекционные турне со своей версией перелета «Норвегии». Амундсен немедля сообщил в Норвежское общество воздухоплавания, что он (и Элсуорт) официально отказывается от почетного членства. Он по-прежнему рассматривает Италию господ Муссолини и Нобиле как подразделение экспедиционно-дирижабельной компании. Разрыв становится достоянием гласности, и дрязги разгораются с новой силой.
4 декабря руководство Общества воздухоплавания дает ответ, выплескивает все свои обвинения по адресу национального героя. Статья вызывает огромную шумиху в норвежской и американской прессе. На родине адвокат полярника, Эйнар Нансен, пытается отмести обвинения. Единственный комментарий главного персонажа: «Вздор!» Кроме того, он отсылает к мемуарам, где обещает написать «всю правду».
Подписывая договор на воспоминания (еще до перелета «Норвегии»), Руал Амундсен все же видел их не такими, как тот опус, который он так поспешно и ожесточенно стряпает в писательской келье «Уолдорф-Астории», оплаченной издательством. После замечательных рождественских праздников он сообщает в Норвегию своему адвокату: «Мемуары я закончил. Никуда они, черт побери, не годятся!»