Амурное злодеяние
Шрифт:
– Все они такие, – радостно согласилась та и начала рассказывать, как хорошо, дружно и тихо парочка проводит совместные, почти семейные вечера.
Селиванова пропустила мимо ушей колкости, сдобренные лестными эпитетами в адрес соперницы, позволила Зинаиде Викторовне излить душу. В некотором роде Светлана доставила ей массу неудобств, когда далеко не мирно покидала подлеца Ростова. Ничего, соседке придется пережить нечто подобное еще раз, расставаться мирно Ростов не умеет. Он не в состоянии признавать ошибок, на которые ему старательно указывала Светлана. Это пока они – безобидные, влюбленные голубки, придет время, нагадят бедной старушке, разбудят ее ночью криками и битьем посуды.
Разговор вышел продуктивным и обстоятельным.
Светлана узнала, что долговязую девицу зовут Мария, фамилия ее Мартынова, проживает она на окраине, в спальном районе.
– Так и говорила мне, – начала жаловаться соседка, подражая голосу соперницы, – «Райончик у вас дерьмовый, Зинаида Викторовна! Как только Вадику удастся продать свою хрущобу, сразу ко мне переедем»…
– Да уж, – поддакивала Селиванова.
Итак, она выяснила то, что хотела. Оставалось только сообщить об этом Васильковой, и та начнет поиски высокой девушки по фамилии Мартынова и по имени Мария. Если этого окажется мало, Светлана еще раз посидит с Зинаидой Викторовной, поговорит более обстоятельно. Для первого раза ей достаточно!
Василиса выслушала ее спокойно, словно ожидала чего-то подобного. По словам Селивановой, высокая девица бывшего бойфренда подходила под описание той, которая нанесла удар упавшему Сержу. Впрочем, под это описание подходила половина города.
– Куда ни плюнь, – страдала Светлана, – всюду тощие и длинные стервы! Мир перевернулся с ног на голову! Что с нами будет?! – мученически вздыхала она.
– Мы не перестанем носить шпильки, – улыбаясь, заметила Василиса, – тогда куда им до нас!
Светлана застала ее в офисе, Василькова занималась обзвоном. Начала она со звонка художнику Серебрянскому. Но того, как обычно, не оказалось дома, и приятный женский голос с небольшой хрипотцой предложил оставить запись на автоответчике. После Серебрянского Василиса звонила списочному составу приглашенных на свадьбу молодоженов Ничипоренко. Список подходил к завершающему этапу, оставалось несколько гостей, по каким-то причинам оставивших ее вызов без ответа. Или они слонялись по городу, как гламурный художник, или поменяли телефоны, что в принципе было вполне возможно, или произошло еще что-то. В любом случае Василиса собиралась их отыскать через друзей и знакомых.
Каждая свадьба, как она знала по собственному опыту, мало чем отличается одна от другой. Если только молодожены не намеревались соединиться брачными узами в бездонном океане неба или морских глубинах. Один набор традиционных услуг, модных в том или ином сезоне, жених с невестой, без которых, собственно, свадьба не свадьба, и гости, четко делящиеся поровну. Одна половина состоит из родственников и знакомых невесты, другая – жениха. В половинах люди между собой, естественно, общаются и не могут друг друга не знать. Так что кто-то из гостей определенно направит Василису по нужному телефону, если он был изменен, или что-то сообщит по поводу его владельца. Одно из двух.
Но может быть и третий вариант.
В свадебной суматохе может затеряться кто угодно. Родственники жениха не знают всех родственников невесты, соответственно и, наоборот, родные невесты не знают в лицо родственников жениха. Достаточно прийти незнакомцу и одним говорить, что он представляет половину невесты, другим – половину жениха, и обе половины окажутся гнусно обманутыми, а третий лишний запросто погуляет на чужой свадьбе бесплатно и с размахом. Сможет пить, сколько захочет, ведь его все равно никто не узнает. Может приударить за понравившейся красавицей, ведь жены рядом нет. А может просто стукнуть по головушке парня, который когда-то насолил.
Этот третий вариант казался Василисе Васильковой наиболее вероятным. Она ставила себя на место хулиганки и старалась изловчиться так, чтобы вина свалилась на другого человека. Получалось удачно!
Обиженная девица, каким-то образом изменившая внешность, ведь Серж ее не узнал, хотя до обнимания в темноте под лестницей они танцевали на свету, сумела завладеть его вниманием и заманила в ловушку. Зайцев был настолько пьян, что не запомнил внешности девицы, значит, она ничем не выделялась. Ноги-руки находились в сохранности, с инвалидом танцевать и не заметить этого было невозможно. Впрочем, от Сержа можно было ожидать всего. То, что обиженной девице под руку попалась Селиванова, стало подарком судьбы. Светлана не планировала поход под лестницу. Хотя девица могла догадаться, что той приспичит покурить. Отсюда следует, что девица знала Селиванову и ее привычки или следила за ней.
– Правильно! – согласилась та. – Меня подставила мартышка Мартынова!
Василиса не стала спорить. Предстояло выяснить, кого и когда обидел Зайцев. Судя по его самоуверенному и наглому виду, по ретивости, с какой он раздевал бедного Ремешкова у фонтана, Серж был тертым калачом и обижал мимоходом, сам того не замечая. Но если отмести мужскую половину обиженных, оставалась женская, а она более болтливая и всезнающая. Именно на это надеялась Василькова.
Селивановой ничего не оставалось делать, как согласиться с доводами разума и спокойно дожидаться, пока Василиса займется проверкой Мартыновой, – та обещала с этим не тянуть, заняться сразу после художника…
Но художник позвонил Василисе сам!
Встречу назначили на следующий день, в этот над художником витала муза, он намеревался ваять очередной шедевр. Как муза позволила ему отвлечься и позвонить Васильковой, Светлане было непонятно. Впрочем, она никогда не понимала творческих людей. Был у нее когда-то один художник…
Вообще Селиванову терзало смутное сомнение: зачем художники занимаются лепкой, они же не скульпторы. К чему Серебрянскому ваять Амура со стрелой из гипса, если его можно просто нарисовать? Стучать картиной по голове менее болезненно. Но тащить ее под лестницу…
Василиса пообещала вникнуть в этот вопрос на месте, в доме Серебрянского.
Светлана возвращалась домой поздно вечером. От Васильковой она заскочила к подруге Алевтине, с которой обсудила Вениамина Ремешкова. Вернее, свое мнение высказывала Алевтина, а Светлана большей частью слушала и соглашалась.
Ремешков добрый. Она не возражает. Ремешков хороший. Неужели? Ремешков холостяк. Да, это, пожалуй, самое лучшее его качество.
Раз он нравится Алевтине, то и Светлана найдет в нем что-нибудь положительное. Так и быть.