АН-2
Шрифт:
По телу прокатилась дрожь, оставившая за собой странную слабость. И жар.
— Никому не отдам, — прошептал Арейш, покрывая поцелуями плечи, ключицы, спускаясь к груди вслед за сползающей тканью.
— Подожди! — испуганно вскрикнула я. — Нет, Арейш! Не надо…
Мне все же удалось заставить его остановиться и слегка отстраниться. Взгляд шиага еще больше напугал. Затуманенный, с полыхающим в глазах синим пламенем.
Смелость, решительность — все это разом куда-то пропало. Осталась только робость. Может, дело в непонятном, неясном взгляде, отзывающемся во мне странной дрожью. А может, в том, что с расстегнутым платьем вообще трудно почувствовать себя уверенно.
— Арейш… — придерживая платье у груди, сделала шаг назад. — Я не готова. Я боюсь. Не нужно.
Не знаю, собирался ли он остановиться в этот момент. Взгляд менялся, медленно в нем появлялась осознанность. Но Арейш сделал шаг ко мне, а я — еще один назад. И запуталась в подоле, покачнулась, взмахнув руками, чтобы удержать равновесие. Рефлекс. Проклятый рефлекс! Лучше бы я на пол грохнулась, но не отпустила расстегнутое платье!
Арейш метнулся ко мне, перехватил за талию, не давая упасть. Пламя в его глазах взвилось, засверкало. Яркое, необузданное пламя! Опаляющее.
— Не отпущу. Ты моя, — выдохнул он, вновь впиваясь в губы поцелуем.
Руки сдернули платье одним рывком. Скомканная ткань упала к ногам. Арейш подхватил меня и перенес на кровать. Обнаженная спина коснулась прохладной, гладкой ткани. Я вздрогнула и попыталась оттолкнуть Арейша, но силы были не равны. Со мной тоже творилось что-то непонятное. С каждым мгновением сопротивляться становилось все труднее. Как будто само тело не хотело больше ничего, кроме как принимать горячие поцелуи и ласки.
Арейш целовал беспрерывно. По подбородку, вдоль шеи, к ямочке между ключицами. Внезапно прихватил кожу зубами. Я снова охнула, невольно прогибаясь в спине. Рука скользнула к пояснице и выше, к крючкам на нижнем белье, чтобы ловким движением избавить от прикрытия темного кружева.
— Арейш, пожалуйста! — испуганно вскрикнула я.
Нет, это слишком! Я никогда не позволяла себе… ни с кем…
Его губы тут же нашли мои. Затем снова скользнули по шее ниже, к груди, теперь обнаженной.
— Арейш…
— Моя, Эвелин. Ты моя.
От каждого его поцелуя, словно круги по воде, расходились волны жара. Я металась на постели, пытаясь оттолкнуть Арейша, но он почти не замечал. В моем сопротивлении не было силы. Я не хотела сопротивляться. Наверное, не хотела.
Жар сводит с ума. Поцелуи рассыпают по коже обжигающие лепестки пламени. Руки скользят, нежно ласкают, то легко, едва уловимо, то надавливая, требовательно, почти жестко. И с каждым движением все больше в нем нетерпения, все больше жара.
Я читала в книгах. Я знаю, что должно произойти. Знаю, что никогда после этого не смогу быть прежней.
С Арейшем… готова ли я? Вот так, в омут с головой, не уверенная в завтрашнем дне? Что будет потом? Он возьмет меня в жены или бросит на растерзание низшим по статусу шиагам? Испытывает ли он ко мне хоть какие-то чувства, кроме желания и жажды обладания? Хоть что-нибудь, кроме опаляющего поцелуями жара?
Он ничего не обещал. Он не говорил о своих чувствах.
Так готова ли я отдать ему себя, всю, целиком? Все, что у меня есть, все, что осталось — меня саму? Отдать сейчас, ни на что не надеясь… Отдать шиагу, одному из тех, кто человеческих женщин даже не уважает.
Я помню, как презрительно он отзывался обо всех нас. О тех, кто падает ему в объятия. И теперь я одна из них. Такая же как все. Потому что сил сопротивляться больше нет.
Зубы легонько прихватывают кожу на груди. Не могу сдержать стон, выгибаюсь под горячими, настойчивыми прикосновениями. И этот стон как будто становится последней каплей для Арейша.
— Моя! — выдыхает он, срывая последнюю преграду. Кружевная ткань летит куда-то прочь. Испуганно вздрагиваю, сжимая колени. Упираюсь руками в его плечи. Твердые, напряженные. Пытаюсь оттолкнуть. Хочу прикрыться, но не могу. Щеки опаляет стыдом.
Боги, что я творю?! Ведь совершенно обнаженная, перед мужчиной, который даже не мой муж.
Это позор, это падение, которому нет оправдания. Нет и не будет.
— Арейш, не надо!
— Моя… — он словно не слышит.
Ловлю его затуманенный, одержимый неистовой жаждой взгляд. И понимаю: не остановится. Его не остановить!
Жадные, лихорадочные поцелуи. Ладони ложатся на бедра, силой заставляют раздвинуть ноги.
Страшно. Да, мне становится страшно! Этот страх как будто выдергивает из пылающей, бурлящей лавы на поверхность. Снова пытаюсь освободиться, но Арейш вдавливает меня в кровать. Как в бреду повторяет: «Моя».
— Арейш… — уже только шепчу, потому что голос срывается.
Он накрывает губы поцелуем. Встречаемся глазами. Пламя, неистовое, жадное, сводящее с ума. Не остановится. От страха зажмуриваюсь. Наверное, зря! Ощущения вмиг становятся ярче, врываются в сознание безумным вихрем.
Горячие ладони на бедрах не оставляют мне выбора. Только подчиниться, нет сил бороться. Нет сил уже даже на страх. Волны жара и дрожи сотрясают тело. Сердце стучит так гулко, что этот стук отдается в ушах. Дыхание срывается то ли хрипами, то ли всхлипами.
Арейш приподнимается надо мной всего на мгновение. Сильный, уверенный толчок. А за ним — взрыв боли. Изумленно распахиваю глаза, мой крик ловят его губы. Выгибаюсь, но его тело, невероятно тяжелое и горячее, властно вдавливает в постель. Осторожное движение. Еще одно, еще. Как будто поток лавы растекается во мне и заполняет каждую клеточку тела. Арейш больше не сдерживается. Не может или не хочет, словно срывается!
И меня затягивает в этот водоворот.
А посреди ночи я проснулась уже в своей постели. Да, точно, это отведенная мне комната. И я здесь одна. Перевернулась набок, наткнулась на что-то холодное, разложенное по подушке. Провела рукой, пытаясь определить на ощупь. Сердце споткнулось. Это колье. И пусть в темноте не видно, но я совершенно точно знала, что камни в нем — рубины.