АН (цикл 11 книг)
Шрифт:
Он поднялся и склонился в пояс.
— А что насчёт мести? — прямо спросила Соня.
— Не вижу никаких причин для мести, Ваше Высочество, — не разгибая спины, ответил Годунов.
— Что ж, — вздохнул я, поднявшись с места и положив ладонь ему на плечо. — Надеюсь, вы не кривите душой. Поверю вам на слово.
* * *
Раздался оглушительный шлёпок. Голова Филиппа Волкова резко повернулась на девяносто градусов, а на его щеке заалел след
Неужели ещё один «Отмеченный» появится?
И вообще, как у него голова не отлетела?
Наши друзья, поднявшись с диванов и кресел, напряжённо наблюдали за этой сценой. Соня гневно хмурилась. Филипп потёр ушибленную щеку и опустил взгляд.
— Аск... А чего он, собственно, тут делает?! — с вызовом спросил у меня мой двоюродный брат Глеб.
Вопрос родственничка был вполне понятен — вечером после приёма, когда с делами было покончено и большая часть гостей покинули столицу, мы с Соней устроили небольшие молодёжные посиделки в одном из залов нашего дворца. Беседовали и веселились... Тему с Филиппом как-то обходили стороной, а затем раз...
И этот самый Филипп зашёл к нам с понурым взглядом.
— Как видишь, получает по щам, — ответил я, размешивая коктейль в бокале.
Поднявшись с кресла, я подошёл к понурому Волкову и Соне, прожигающей его яростным взглядом.
— Как я вам уже говорил, друзья, напав на Архея, Филипп выполнял приказ Канцлера. Тогда он сперва убедился, что мы с Соней сможем защитить нашего сына, а потом ещё и ударил слабо. Иными словами, попытался сохранить верность Господину, и не навредить друзьям. В итоге решил пожертвовать собой. Идиот.
Я обречённо покачал головой.
— В самом деле идиот, — усмехнулся Арвин, стоявший в обнимку с молодой женой. — Лучше бы Аска атаковал. Тогда тебя простить было бы легче. Зачем в ребёнка бил?
— Вам не понять, — тихо проговорил Филипп, не поднимая глаз.
— Отчего же? — хмыкнул Арвин. — Я даже догадываюсь, что было в твоей голове. Убить Аскольда — шанс успеха ноль процентов. Стало быть, выбрав этот вариант, ты сильнее предашь Канцлера и свою братию, чем если попытаешься убить малыша. Там шанс успеха был... полпроцента?
Филипп горько усмехнулся и посмотрел на Арвина влажными глазами.
— Вы удивительны... И ты... И Аскольд... Всё так, как ты говоришь. Вы оба совершенно правы. Я... я ведь не хотел никого предавать. И вот...
— Но в итоге, ты всё же поддержал нашего Отца Императора, — усмехнулся Арвин и, повернувшись к остальным ребятам, пояснил свою мысль: — Когда с незаметной подачи наших спецслужб верные бывшему Канцлеру люди смогли организовать освобождение Филиппа из плена, он не рассказал им, что Аск в Китае. Какой молодец! — Арвин широко улыбнулся и, взяв со стола рюмку водки, протянул Волкову. — Большой молодец. Которому просто не посчастливилось сесть одной задницей два стула, когда из обоих торчат заточенные пики.
Филипп горько вздохнул, приняв рюмку, но не спеша пить. Остальные продолжали
— Нет... Я вроде бы начинаю вникать в ситуацию, — неожиданно изрекла Яна, нарушив подзатянувшуюся тишину. — Врагу не пожелаешь оказаться между долгом и другом. Нда... Однако в полной мере прочувствовать то, что чувствовал ты, мне, к счастью, невероятно сложно. Ставлю себя на твоё место и ответ очевиден — слать Канцлера далеко и надолго, — Яна хмыкнула, качнув в руке бокал с вином, медленно подошла ближе к Филиппу. — Но говорить легко. Все мы знаем, что ты не мог так сделать. Что ты не хотел предавать Аскольда... Убедился, что не сможешь нанести вреда Архею... И всё же...
Раздался резкий свист рассекаемого воздуха, сменившийся звучным шлепком. Второй раз за несколько минут Филипп Волков получил по щам.
— Гад ты эдакий, моего миленького племянника пытался убить! — топнула ногой Яна. — Получай за это. А в остальном... Если братец с Соней тебя простят, то лично я тоже не буду держать зла.
Развернувшись, Яна прошествовала к дивану и грациозно села, всем своим видом демонстрируя, что потеряла интерес к ситуации с Филипом.
После такого исчерпывающего представления остальным аристократам было уже как-то неловко что-либо предъявлять Волкову.
А вот не аристократам — пожалуйста.
Мой брат Борис решительно подошёл к Филиппу и ткнул ему указательным пальцем в грудь:
— Может, кто-то и сможет легко подчинить свои противоречивые чувства, но мне это сделать — сложно. Только поединок может расставить все точки, понимаешь меня? — взгляд и голос Бори были тверды как никогда.
Филипп нахмурился и сдержанно кивнул.
— Отлично. Тогда я вызываю тебя на спарринг. Завтра всё решим. А место...
— Если хотите, можете на Кремлёвской Арене сразиться, — предложила Соня.
— А что, отличное место! — тут же оживилась со своего дивана Яна, которая сейчас выгнула шею, чтобы в деталях рассмотреть конфликт Бори и Филиппа. — Вы же оба мечтали там сразиться в финальном этапе школьного турнира. Но, увы, никто из вас не вышел в этот этап.
— Я выйду в этом году, — не оборачиваясь бросил Борис и с вызовом посмотрел на Волкова: — Ну?
— Идёт, — сдержанно проговорил Филипп. — Тогда... — он повернулся ко мне. — Если вы не против, я хотел бы пойти готовиться...
* * *
Мне удалось разобраться со всеми делами к шести часам вечера следующего дня.
Так что я в компании жены и друзей мог собственными глазами наблюдать за тренировочным боем двух молодых талантливых бойцов.
Судить этот бой я попросил своего личного камердинера — Григория. Он всё-таки Мастер, а не абы кто.
Началось действо с одновременного выхода на арену Бори и Филиппа. Волков был хмур и даже грустен. Сидоров же, напротив, едва ступил на арену, решительно поднял к потолку кулак.