Анабасис Кира
Шрифт:
(6) Они удалились, а Клеарх остался ждать. Солдаты, как умели, принялись добывать себе пищу [и питье], закалывая быков и ослов из вьючного скота. Выйдя немного вперед за пределы расположения войска, на то место, где происходила битва, они использовали в качество дров лежавшие там во множестве стрелы, выброшенные по приказу эллинов перебежчиками от царя, а также плетеные и деревянные египетские щиты. (7) Можно было также подобрать много легких щитов и брошенных повозок. Воспользовавшись всем этим, они сварили мясо и питались им в течение этого дня.
Уже наступил час наибольшего оживления на базаре, когда прибыли послы от царя и Тиссаферна -- все варвары, и среди них один эллин Фалин, (94) который состоял при Тиссаферне и был у него в чести, так как выдавал себя за человека, опытного в военной тактике и в искусстве биться в тяжелом вооружении. (8) Приблизившись и собрав предводителей, они объявили приказ царя эллинам: ввиду его победы и смерти Кира, сдать оружие, явиться к дверям царя и там, -- если они сумеют этого достигнуть, -- снискать себе его милость. (9) Так говорили глашатаи царя. Эллинам тяжело было выслушать это, однако Клеарх сказал только, что победителям не пристало сдавать оружие. "Вы, стратеги, -- прибавил
94
О греке Фалине, пользовавшемся доверием Тиссаферна, известно, что он был родом из Закинфа -- острова у западного побережья Греции. Его имя упоминается также Диодором (XIV, 25, 1) и Плутархом (Артаксеркс, 13) в связи с теми, же эпизодами похода наемников Кира. Никаких других известий о нем не сохранилось.
(10) Тогда Клеанор-аркадянин, как старший из стратегов, ответил, что они умрут, но не отдадут оружия. А Проксен-фиванец сказал: "Что касается до меня, Фалин, то я недоумеваю, требует ли царь наше оружие как победитель или он просит сдать его в порядке дружеского дара. Ведь если он требует как победитель, то почему он просит, а не приходит и не берет его сам? Если же он надеется получить оружие, убедив нас, то поведай нам, что получат солдаты, если они поступят согласно его желанию". (11) На это Фалин сказал: "Царь считает себя победителем, потому что он убил Кира. Кто же будет теперь оспаривать у него царство? Он полагает, что вы находитесь в его власти, так как вы оказались в его владениях среди непероходимых рек, и он может повести на вас такие полчища, что, даже при благоприятных условиях, вы не будете в состоянии их перебить". (12) После него афинянин Феопомп (95) сказал: "Фалин, сейчас, как ты и сам видишь, у нас ничего не осталось, кроме оружия и доблести. С оружием в руках мы, думается, сможем проявить нашу доблесть, но, сдав его, мы лишимся и самой жизни. Поэтому не жди, что мы отдадим вам единственное оставшееся у нас благо, при помощи которого мы еще сразимся с вами за все ваши богатства". (13) Выслушав это, Фалин усмехнулся и сказал: "Юноша, ты едва ли не философ, и слова твои не лишены приятности; но знай, -- ты безумен, если считаешь, что ваша доблесть сильнее могущества царя". (14) Другие, говорят, выступали, пытаясь смягчить остроту положения, и указывали на то, что они оставались верными Киру и могут теперь стать очень ценными помощниками царя, если он захочет отнестись к ним дружелюбно. Если он пожелает использовать их для какого-нибудь предприятия, например для похода в Египет, (96) от они все сообща подчинятся ему.
95
Некоторые ученые думают, что под именем Феопомпа Ксенофонт вывел самого себя (см.: Анабасис. Издание К.Крюгера, 1830 г., Ed.Meyer. Geschichte des Altertums, B. V, S. 185 etc.), но это не согласуется с фразой "Анабасиса"(II, 1, 14) "…другие, говорят, выступали", из которой следует, что Ксенофонт рассказывает об этих переговорах с чужих слов.
96
Во время царствования Дария II в Египте произошло восстание, которое привело к полному отложению страны от Персии и воцарению там фараонов. Попытки Артаксеркса II Мнемона вновь подчинить себе Египет окончились неудачей.
(15) В это время пришел Клеарх и спросил, дан ли уже ответ. Фалин взял слово и сказал: "Эти люди, Клеарх, высказывались различно, но ты поведай нам свое мнение". (16) Клеарх сказал: "Фалин, я с радостью увидел тебя, как вероятно, и все остальные: ведь ты эллин, -- и все мы, те, кого ты видишь перед собой, тоже эллины. Оказавшись в таких тяжелых условиях, мы спрашиваем твоего совета, как поступить в том, что касается твоего предложения. (17) А ты, перед лицом богов, дай нам самый лучший, самый прекрасный, по твоему мнению, совет, и это принесет тебе славу на будущее время, когда будут рассказывать, что Фалин, некогда посланный царем к эллинам с приказом сдать оружие, на совместном совещании посоветовал им то-то. Ты ведь знаешь, что бы ты нам ни посоветовал, в Элладе непременно будут об этом говорить". (18) Клеарх сказал это с задней мыслью, надеясь, что и тот, как царский посол, посоветует не сдавать оружие и эллины тогда почувствуют себя более уверенно. Фалин же хитро уклонился и ответил вопреки его предположению: (19) "Если бы из десяти тысяч возможностей у вас была хоть одна возможность спастись, ведя воину с царем, то я дал бы вам совет не сдавать оружия. Но так как нет никакой надежды на спасение против воли царя, то я предлагаю вам спастись единственным возможным путем". (20) Клеарх ответил: "Это говоришь ты, а от нас передай царю, что, по нашему мнению, если нам предстоит стать друзьями царя, то друзья вооруженные ценнее друзей безоружных: если же нам суждено воевать, то лучше сражаться с оружием в руках, чем отдав это оружие другим". (21) Фалин сказал: "Я, конечно, передам это, но царь приказал сказать вам, кроме того, что, если вы останетесь на месте, он заключит с вами союз, а если вы пойдете вперед или назад, то начнется война. Ответьте также и на этот вопрос, т.е. останетесь ли вы здесь, в каковом случае будет заключен союз, или мне надлежит сообщить от вашего имени о начале военных действий". (22) Клеарх сказал: "Передай по этому вопросу, что мы одного мнения с царем".
– - "Как это понять?", спросил Фалин. Клеарх ответил: "Если мы останемся, то будет союз, если же мы пойдем вперед или назад -- война". (23) Фалин снова спросил: "Должен ли я возвестить союз или войну?" Клеарх опять ответил то же самое: "Если останемся на месте -- союз, если пойдем вперед или назад – войну". Но как он поступит -- этого он не открыл.
Глава II
(1) Фалин отбыл вместе со своими спутниками. Прокл и Хирисоф вернулись от Ариейя, а Менон остался у него. Вернувшиеся передали, что, по словам Ариейя, есть много персов знатнее его и те не потерпят возведения его на престол. "Но, -- прибавил он (Арией), -- если вы хотите отступать вместе с нами, то приходите к нам этой же ночью. Если же вы не придете, то мы уйдем завтра рано утром". (2) Клеарх сказал: "Надо поступить следующим образом: если мы придем, то пусть все будет согласно вашим словам; если же мы не придем, то поступайте так, как вам кажется наиболее для вас выгодным". Что будет им предпринято, он и тут ничего не сказал.
(3) После этого, уже когда стало заходить солнце, собрав стратегов и лохагов, Клеарх
97
Тигр -- одна из крупнейших рек Передней Азии, берет свое начало в западной Армении, течет на юг почти параллельно Евфрату, образуя вместе с этой рекой так называемое Двуречье (точнее Междуречье) – Месопотамию, впадает в Персидский залив.
(6) [Длина пути, пройденного эллинами из Эфеса в Ионии до места сражения, равнялась девяноста трем переходам -- 535 парасангам, 16050 стадиям; а расстояние от места битвы до Вавилона, как говорили, равняется 360 стадиям].
(7) Отсюда, с наступлением ночи, фракиец Мильтокиф со своими всадниками, числом около 40, и пешими фракийцами числом около 300, перешли на сторону царя.
(8) Клеарх повел остальных, согласно приказу, и они последовали за ним и прибыли к исходной стоянке, к Ариейю и его войску, около полуночи. Войско осталось в строю, а стратеги и лохаги эллинов собрались у Ариейя. Эллины и Арией, а также самые знатные из его приближенных, дали клятву не предавать друг друга и быть союзниками. Варвары, кроме того, поклялись вести войско, по правильному пути, без обмана. (9) Они клялись в этом, заклав быка, кабана и барана, (98) над щитом, причем эллины окунали (в кровь) меч, а варвары --наконечник копья. (10) Когда клятвы были даны, Клеарх сказал, "Арией, поскольку поход у нас будет совместным, выскажи свои соображения о предстоящем пути: пойдем ли мы той же дорогой, которой пришли сюда, или ты можешь указать другую дорогу, более удобную?".
98
Быки, кабаны и бараны обычно закалывались греками при произнесении самых священных клятв.
(11) Тот сказал: "Если мы будем возвращаться прежним путем, то можем, вовсе погибнуть от голода: ведь и сейчас у нас совсем нет продовольствия. Даже когда мы шли сюда, то на протяжении семнадцати последних переходов мы не могли ничего достать в стране, а если где что и было, то во время похода мы полностью все истребили. Теперь мы предполагаем, направиться по более длинной дороге, где у нас, однако, не будет недостатка в продовольствии. (12) Первые переходы нам надо сделать очень длинными, чтобы оторваться от войск царя на возможно большее расстояние. Если только мы удалимся от него, на два или три дня пути, то царь уже не будет в состоянии догнать нас, так как он не осмелится преследовать с небольшим количеством войска, а ведя за собой огромное множество людей, он не сможет быстро двигаться вперед. Кроме того, он также будет испытывать недостаток в продовольствии. Таково, -- сказал он, -- мое мнение".
(13) Подобный стратегический план не мог дать ничего, кроме сокрытия и бегства, но судьба оказалась лучшим стратегом. Когда наступил день, греки и варвары пустились в путь, (99) имея солнце по правую руку. Они рассчитывали к заходу солнца дойти до деревень Вавилонской области, и в этом они не ошиблись. (14) Но еще в сумерках им почудилось, будто они видят вражеских всадников, и те эллины, которые в это время не находились в строю, бегом заняли свои места в рядах, а Арией – ввиду ранения он ехал на колеснице – сошел на землю и стал надевать панцырь, так же как и его приближенные. (15) Пока они вооружались, вернулись высланные вперед разведчики и сообщили, что это не всадники, а пасущийся вьючный скот. И тотчас же всем стало ясно, что царь стоит лагерем где-то поблизости, тем более, что недалеко в деревнях виден был дым.
99
Первые этапы отступления греков из-под Кунаксы не вполне ясны, так как в этой части рассказа Ксенофонта, повидимому, спутаны некоторые географические названия, а другие, как, например, приток Тигра Малый Заб, совсем пропущены. Перейдя через Тигр по мосту на дороге из Вавилона в Сузы, войско направилось на север вдоль восточного берега Тигра.
(16) Клеарх не повел войско против врага, так как знал, что солдаты устали и голодны, и, кроме того, было уже поздно. Он также не отклонился в сторону, остерегаясь того, чтобы его не заподозрили в бегстве, но повел войско в прямом направлении и, идя во главе войска, на заходе солнца расположился лагерем очень близко от деревень, где все, вплоть до деревянных частей построек, было разграблено царскими войсками. (17) Передовые отряды, тем не менее, расположились там в каком-то подобии порядка, но следующие за ними войска, подошедшие в темноте, устроились на ночлег как попало, и, перекликаясь, они подняли громкий крик, так что и враги могли их услышать, и ближайшие из них даже выбежали из палаток. (18) Это выяснилось на следующий день, когда поблизости уже не оказалось ни вьючного скота, ни лагеря, ни дыма. Повидимому, царь также испугался прихода войска. Это он обнаружил своими действиями на следующий день. (19) Однако этой ночью и на эллинов напал страх и произошло смятение и шум, как это обычно случается при панике. (20) Клеарх приказал бывшему тогда при нем элейцу (100) Толмиду, лучшему из глашатаев, призвать всех к тишине и объявить; что начальники обещают вознаграждение в один талант тому, кто укажет человека, выпустившего осла в лагерь. (24) Когда об этом было объявлено, солдаты поняли, что страх был пустым и их начальники невредимы. На заре Клеарх приказал построиться в боевой порядок, как это делается во время сражения.
100
Элеец -- житель Элеи (иначе Элиды), области, расположенной в северо-западной части Пелопоннеса.