Анафем
Шрифт:
— И космографические записки? — с надеждой спросил я.
— Увы, — Арсибальт страшно удивился.
— Зачем тебе космографические записки светителя Блая?
— В них должны быть отмечены широта и долгота места, с которого он вёл наблюдения.
Тут я вспомнил, что мы всё равно не можем определять широту и долготу. Но, может быть, они запрятаны где-нибудь в пользовательском интерфейсе картаблы.
— Возможно, оно и к лучшему, — вздохнул Арсибальт.
— Чего?!
— Мы должны ехать прямиком в концент светителя Тредегара. Блаев холм — не по дороге.
— Думаю, это не такой уж большой крюк.
—
— У меня есть догадки.
— Мы даже не знаем наверняка, что Ороло ушёл именно туда. Как ты убедишь семнадцать инаков отклониться от маршрута в поисках человека, которого предали анафему несколько месяцев назад?
— Арсибальт, я тебе не понимаю. Зачем ты крал реликвии Блая, если не собирался искать Ороло?
— Когда я их крал, — ответил Арсибальт, — я ещё не знал, что это будет конвокс.
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы восстановить его логику.
— Ты не знал, что мы вернёмся.
— Верно.
— Ты решил, что мы, сделав то, что от нас требуется…
— Найдём Ороло и будем жить дикарями.
Это было занятно и по-своему даже трогательно, но никак не помогало разрешить насущную задачу.
— Арсибальт, ты отметил закономерность в жизни светителей?
— И даже не одну. Какая именно закономерность тебя интересует?
— Очень многих отбросили до того, как в них распознали светителей.
— Допустим, ты прав, — сказал Арсибальт. — Но Ороло канонизируют ещё не скоро; пока он не светитель.
— Простите, — сказал коренастый человек, который недавно подошёл к нам и теперь стоял, засунув руки в карманы. — Ты тут главный?
Он смотрел на меня. Я огляделся, пытаясь понять, что ещё натворили Барб с Джадом. Барб стоял неподалёку, рассматривал птиц, устроивших гнёзда под стальными потолочными балками. Он рассматривал их уже час. Джад сидел на корточках и обрезком стальной трубки рисовал на пыльной дорожке какую-то схему. Вскоре после нашего прихода он забрёл в цех и сообразил, как включить токарный станок. Тут-то бывший начальник Корд и впрямь чуть не набросился на меня с кулаками. После этого и Барб, и Джад вели себя относительно прилично. Так почему этот экс спрашивает, кто тут главный? На лице его не было злобы или испуга. Скорее… растерянность.
Я подумал, что мне есть смысл прикинуться главным. Так я смогу немного направлять события туда, куда мне хочется их направить, — по крайней мере, пока меня не разоблачат.
— Да, — ответил я. — Меня зовут фраа Эразмас.
— Рад познакомиться. Ферман Беллер. — Он протянул руку — неуверенно, потому что не знал, так ли надо с нами здороваться. Я ответил крепким рукопожатием, и он успокоился. На вид ему было лет пятьдесят с лишним.
— Хорошая у тебя картабла, — продолжал Ферман.
Я страшно удивился, потом сообразил, что эксам можно иметь больше, чем три предмета, и они часто используют их как предлог, чтобы завести разговор.
— Спасибо, — ответил я. — Жалко только, не работает.
Ферман хохотнул.
— Ничего, до места доберёмся!
Я понял, что он из тех местных, которые вызвались нас везти.
— Послушай, — продолжал он, — тут один малый хочет с тобой поговорить. Не знаю, можно ли ему подойти.
Я обернулся и увидел человека с чёрным цилиндром на голове, смотрящего в мою сторону.
— Скажи Самманну, пусть идёт сюда, — ответил я.
—
— Я за ним послал.
— Как ты мог послать за ита?
— Я попросил Корд.
— Она здесь? — уже совсем другим тоном спросил он.
— Она со своим парнемдолжна подойти с минуты на минуту. — Я спрыгнул со штабеля. — Давай разберись, где Блаев холм.
И я вручил ему картаблу.
Колокола провенера повернули какой-то тумблер у меня в мозгу, как у тех несчастных собак, на которых древние светители изучали принципы нервной деятельности. Сперва я испугался, что снова опоздал. Следом руки и ноги заныли от тоски по физическому усилию. Затем проснулся голод. И наконец, я расстроился, что часы заводят без меня.
— Мы будем в основном говорить на орте, потому что многие из нас не понимают флукского, — объявил я со штабеля всем собравшимся: семнадцати инакам, одному ита и переменному числу мирян (оно варьировало в зависимости от способности конкретного индивидуума отлипнуть от своей жужулы и вообще не отвлекаться, но в среднем составляло двенадцать). — Суура Тулия будет переводить часть того, что мы говорим, но в основном разговор пойдёт о вещах, интересных только инакам. Если хотите, можете пока обсудить логистику — например, где мы будем обедать.
Арсибальт с жаром закивал.
Я немножко тянул время: ждал, когда кто-нибудь напомнит, что никто меня главным не назначал. Однако я объявил собрание и стоял на штабеле.
И ещё. Возглавить нас должен был десятилетник, который знает флукский и ориентируется в экстрамуросе. Не то чтобы я тут был спец, однако столетник справился бы ещё хуже. Фраа Джад и центенарии не могли выбирать из десятилетников, потому что пробыли рядом с нами совсем недолго. Однако они годами видели, как мы четверо заводим часы. То, что наши с Лио и Арсибальтом лица всем знакомы, давало нам преимущество. Идеальным вожаком был бы Джезри, но его вызвали раньше. Арсибальта я привлёк на свою сторону, заговорив об обеде. Лио был слишком чудной. Так что без всякой логики вожаком оказывался я. И я решительно не знал, что сказать.
— Нам придётся распределиться по нескольким машинам, — начал я на орте. — На первое время сохранятся группы из десятилетников и столетников, составленные в притворе. Потому что так проще, — добавил я, видя, что фраа Виберт — десятилетник, старше меня — готов заявить протест. — Позже, если захотите, можно будет поменяться. Но каждый десятилетник должен следить, чтобы его столетник не оказался в машине, где никто не говорит по-ортски. Думаю, мы все охотно возьмём на себя такую обязанность, — продолжал я, глядя Виберту в глаза. Тот уже открыл рот, чтобы меня уплощить, но почему-то сдержался. — Как группы разделятся по машинам? Моя сестра, Корд, девушка в жилете с инструментами, согласилась подвезти кого-нибудь на своём кузовиле. Это флукское слово. Оно означает колёсное транспортное средство, похожее на ящик. Корд хочет, чтобы я и её партнер по отношениям Роск — высокий молодой человек с длинными волосами — ехали с ней. Фраа Джада и Барба я беру к себе. Я пригласил с нами ита — его зовут Самманн. Знаю, многие из вас возразят, — (они уже возражали), — поэтому он поедет в кузовиле вместе со мной.