Анафема в десятый круг

Лепская Алёна Сергеевна

– Не его.
– покачала она головой.
– Я сделала всё чтобы скрыть запись, и не прикреплять её к делу, по одной причине: это была ты.
– шокировала меня моя маман, с невозмутимостью патологоанатома со стажем, - Я не сама это сделала. Накладывать на себя руки это решительно не моя черта. Я думала, что это была или ты, или Смолов. Вот кого я видела, вас. Но ты не могла. Хотя бы от того, что, просто не могла находиться в двух местах одновременно. Зато мог Смолов. Когда нападение едва не повторилось, я подумала на Смолова. Но это не он.

Я что-то упускала из виду. Что-то…

– С чего вообще ты взяла что это я?
– скривилась я недоуменно. Нормальная, нет вообще? Я

может её не люблю, но чтобы убить! Реально просто взять и убить… Я что похода на убийцу?

– Я видела только отражение в стекле.
– со вздохом продолжила Инна, видя моё замешательство, - А потом только Костю. И всё. Но даже на записи, видно, что фигура женская. Ренат как минимум выше ростом.

– Он бы не сделал этого.

– В том-то и дело.
– согласилась Инна, - Во второй раз, я было даже подумала, что это твой Гордеев, решил меня устранить, под шумок так сказать. Я явно мешаю ему.

Я покачала головой, цокнув.

– У тебя что, грёбаная паранойя?

– Я думала об этом.
– не стала она отпираться, - К тому же… стал бы он тогда выносить мне мозг из тебя и документа? Но он делает это с завидной регулярностью. Значит не в этом дело.

– А ты не думала, что всё гораздо проще?
– вскинулась я, - Кому-то приглянулась твои денежки, Инна.

– Возможно. Точнее даже, точно. У оперативников имеется версия в разработке, что второй эпизод может быть банальным не свершившимся ограблением. Напали-то на парковке, у офиса. Просто я оказалась не в том месте, не в то время. И если его спугнула охрана, и ему далось скрыться, то с первым эпизодом, всё как-то странно. У меня нет никаких врагов, и проблем. Это ты вечно наживаешь себе проблемы, Вика! Я вообще склонна думать, что меня спутали с тобой со спины.

Некоторое мгновение мы тупо пялюсь друг на друга. Чё она сказала сейчас?

– Чего?

– Со спины, в вечернее время суток… Запросто.
– рассудила она, - Мы одного телосложения. Вот и подумай, кому ты могла перейти дорогу?

– Сама подумай, что несёшь!
– не выдержала я, - Это вы с отцом баблом ворочаете. У меня ничерта нет! Даже моя собственная жизнь не принадлежит мне нихрена!

Вздохнув, она многозначительно смотрела на меня,

– Это не обязательно деньги, Вика. Видимо ты обладаешь чем-то таким, чем хотел бы обдать и ещё кто-то.

– Кому я… сдалась. Ага? А… - меня посетила странная догадка, от которой я резко захлопнула рот. Картина происходящего складывалось очень нечёткая, но пазл складывался. Просто брал и складывался. Бред какой-то, она не могла… или могла? Она носит его ребёнка, я помеха для неё, ведь он до сих пор не ушёл от меня. Так может он и не собирается уходить? А ребёнок?

– В общем, я знаю, что ты не станешь меня слушать, но все равно, скажу. Отпусти его. Я не смогла понять в чём там дело, но ты явно мешаешь кому-то.

– Врёшь.
– отрезала я, - Если уж ты пыталась копать, то непременно это сделала.

– С этим твои Гордеевым, вообще всё призрачно и странно. Его родители очень постарались, чтобы он был идеально чист и прост. Но это вовсе не означает, что он в самом деле так прост. Один брат его чего стоит. В 24 года, умудриться продать акции своему же отцу, и выкупить рэкордс и сесть в совет директоров RME internment. Как оно тебе? Раф не останется здесь, Вика. У него теперь есть все возможности. Он так или иначе, уедет отсюда. Тебе нельзя выезжать за границу.

– Да!
– вспылила я прихлопнув по столу, - Потому что я ненормальная, по твоей, между прочим, милости!

– Вик, не будь глупой. Если здесь мы с твоим отцом можем всё, там я никто, да и он едва ли может тебе помочь, у него там возможностей значительно

меньше. А ты неврастеничка. Но пока ты Смолова-Керро, никто не знает об этом. Стоит тебе отказаться от гражданства и окончательно стать Хэнви, и об этом узнают все. Тебе не дадут спокойной жизни за границей. Это просто сведёт тебя с ума, ты не сможешь так жить, просто не сможешь. Хоть раз в жизни послушай меня. Только раз. Если нет, то, задумайся над тем что происходит. Вообще-то… Ренат, кем бы он ни был теперь, он всегда защищал тебя. Даже от меня. Обрати внимание и на то, что он не давал о себе знать, до тех пор пока не появился Гордеев. Они знакомы, Вик, и на сколько я могу понимать очень давно. Но даже я тебе скажу, что тебе стоит бояться в этой жизни, по настоящему бояться только двух людей. Меня и его. Он в своём недуге жесток, ничуть не меньше. Бытует мнение, что люди при его диагнозе, вообще не способны на глубокие чувства. Но если это случается, это непременно выходит за рамки нормальности.

– Мы сейчас точно о Ренате говорим?
– усомнилась я. Инна несдержанно процедила:

– О Гордееве. Он садист, Вик.

– Вот не надо! Нет такого термина. И ничего он мне не сделает!

– Ты не боишься его такого, просто потому что любишь его. Ренат может и не брат тебе, может вообще никто в твоих глазах, не важно, глупым он никогда не был. И безнаказанной даже меня никогда не оставлял, уж можешь мне поверить. Однако тут стоит иметь в виду, Вик, что он здорово рискует, так открыто действуя. Чёрт его знает, что Гордееву может в голову взбрести.

Боги, что она несёт вообще? Что происходит? Мне было плохо, меня ломало и подкашивало, мысли плелись неправильно и неровно.

– Чего ты от меня хочешь я не понимаю?
– выпалила я раздражённо жестикулируя, - Не надо монстра из него делать, ясно? Он вполне себя контролирует.

– Не я делаю из него монстра. Его уже сделали таким.
– заявила Инна. Я не ответила ей.
– Хорошо, даже если ты так в нём уверена, и в твоих глазах он в самом деле достойный человек, тогда задумайся, что вообще ты делаешь? Это навсегда. Ты пожизненно зависима от терапии. Он - нет. Пройдет лет пять и при хорошем лечении, он и знать забудет, что с ним было подобное. Ты не забудешь, эта тень будет всю жизнь тебя преследовать. Не совершай моих ошибок, Вик. Я тоже имела ту степень глупости когда-то, полагая, что могу выбирать между желаниями и одиночеством. Это ложь. Я не могла. Я жестоко пожалела об этом позже, когда болезнь вновь заявила о себе. Никто кроме меня не виноват в том, что случилось с тобой. Я это знаю, ты это знаешь. И ты не сможешь перешагнуть через этот страх, ведь он вполне оправдан. Ты не сможешь дать ему то, чего он хочет. Не потому что даже не можешь, а просто не захочешь. Я знаю, что не захочешь, прекрасно знаю, что ты боишься ответственности. Ты по мелочам-то трагедию устраиваешь, а из-за этого будешь корить себя всю жизнь.

– Знаю.
– буркнула я. Дерьмо, я знаю, знаю это!

– Ну раз уж ты и без меня прекрасно знаешь об этом, то какого чёрта ты делаешь? Надеешься, что всё измениться? Я думала ты умнее. Но так или иначе, поступать стоит так, как правильно. Ты знаешь его лучше меня, вот и подумай, чего стоит от него ожидать.

– На что ты намекаешь?

– Вы просто на просто докатаете друг друга пока боритесь со своими проблемами. Всё это не своевременно. Он торопится жить, ты боишься дня грядущего. Он нуждается в мире, ты создаёшь вокруг себя хаос. Он теряет ощущения своих собственных эмоций, ты сходишь с ума от боли и бессилия в самом их обострении. Тут вопрос собственно даже не в том, кто из вас не выдержит первым, а в том, прирежешься ты сама или это он тебя прирежет.