Анафема
Шрифт:
– Это уж точно. Я бы вздремнул минут шестьсот. И ещё столько же сразу после приёма пищи, - на мою просьбу буддист только кивнул, спускаясь в подвал.
Я последовал за ним и удивился тому, как они укрепили итак прочные створки дверей. Да, поиск мне всё заранее показал, однако собственными глазами лицезреть результат, куда информативнее. Эту церковь превратили в настоящее убежище, причем далеко не вчера. Впрочем, на данный момент снаружи храм выглядит печально. Толпа живых мертвецов серьезно подпортила архитектуру. Обычным ремонтом тут не обойтись, нужна полная и качественная реставрация.
По пути через коридоры мне встретилось много женщин, детей и стариков. Все они не имели уровня и вообще выглядели крайне жалко. Великий Дир! Эти люди даже до статуса отбросов не дотягивают! Совершенно бесполезный балласт. Зачем святая и буддист рисковали своими жизнями ради этих ничтожеств? Не понимаю.
Основные силы и вообще, те из местных кто способен сражаться были наверху. Подвал, через который меня провели, использовался исключительно для ничтожеств, а вот тут, собрались просто отбросы и мусор. И лишь двое из всех присутствующих не вызывали у меня чувства тошноты. Святая и буддист.
Кстати, о святой, узнать её не составило труда, так как над её головой висел хорошо заметный нимб. На данный момент, в полумраке помещения, где основным источником света были свечи, это кольцо, парящее в воздухе, святилось не хуже лампы накаливания. Светилось и неплохо разгоняло тьму.
Рывок перенёс меня прямо к святой, а мои пальцы сомкнулись на нимбе, пройдя сквозь него. Ага, спецэффект, понятно.
– Приветствую тебя, воин, – святая подняла на меня свои голубые глаза. Её взгляд был настолько полон заботы что я усомнился в своём желании наказать эту девушку за то, что она, таким образом, влияла на меня. Усомнился, но вспомнил о своем отношении к обещаниям. Это меня отрезвило.
Пальцы моей руки сомкнулись на её горле. Я хотел притянуть святую к себе, но буддист успел оказаться рядом и перехватить мою кисть. Его сила была настолько невероятна, что смогла соперничать с моими многократными усилениями.
– Что ты делаешь? Отпусти её, немедленно!
– парень внушал уважение даже мне. В его голосе была сталь достойная его же хватке. Даже затрудняюсь сказать, кто бы из нас сейчас победил, сойдись мы в рукопашном бою.
Ещё я заметил, что моя энергия никуда не девается, будто святая обычный для меня человек, не более.
– Что ты со мной сотворила? Почему на меня святость не действует?
– в этом следовало разобраться немедленно. То чувство большой потери тревожило меня всё больше.
– Давай-ка ты её сперва отпустишь?
– буддист усилил свою хватку вдвое, отчего моя немного ослабла. Похоже, я недооценил его, и он вполне способен сломать мне руку. Зачем тогда сдерживается?
Я перевёл взгляд на этого человека и подумал, стоит ли рисковать и показывать ему разницу между нами? Он мне не соперник, так как стоит мне стать серьезнее, его потуги не принесут результатов. С другой стороны, такой человек может оказаться полезным. Буддист и раньше впечатлял своими возможностями, а сейчас должен быть ещё могущественнее.
– А ну отпустил святую!
– отброс без уровня подскочил к нам и упёр дуло ружья мне к виску. Вот этого я стерпеть уже не мог.
Святую-то я отпустил, только буддист продолжал держать мою кисть, он понял мои намерения и не хотел ненужных смертей. Ненужных – ему, а вот мне они сейчас крайне необходимы.
Щупальца окутали безумца, что посмел угрожать мне, и начали его медленно сдавливать.
– Прекрати!
– снова этот парень говорит, что мне делать. Блин, ну я же в его веру не лезу со своим уставом, какого Будды он тогда мне мешает?
– Нет, - пошёл я в отказ и ускорил процедуру наказания. Довольно скоро послышался хруст, и вопль парня захлебнулся. Он потерял сознание. Однако я не останавливался, щупальца продолжали сдавливать его тело, будто того окутало несколько анаконд.
На моём лице появилась улыбка, когда ещё один хруст прокатился по помещению храма. Присутствующие здесь люди перешептывались, опасаясь вмешиваться, тем более буддист и святая не спешили меня останавливать.
Когда плоть дерзкого отброса порвалась и оттуда вышли сломанные кости, я уже ничем не отличался от безумца. Омрачал только тот факт, что этот человек был не достоин такой смерти, тем более его даже на весь процесс не хватило. Отброс, одним словом.
– Мне повторить мой вопрос?
– я повернулся к святой, та стояла, закрыв глаза и держа руки у груди. Молилась за упокой?
– Хорошо, я отвечу, - девушка открыла глаза.
– Святость более не действует на тебя. Аура, вода, благословления – ничего тебе теперь недоступно. Ты отречён от веры и твоя душа, отныне, после твоей смерти останется с тобой и ею сможет овладеть кто угодно.
– Пока я слушал её слова, она подошла к телу убитого мной отброса и склонилась над ним. По её щеке пробежала сияющая слеза, упала ей на ладонь, а с неё на тело убитого мной мужчины.
Изломанное тело мгновенно стало восстанавливать свою целостность, кости вставали на место, раны затягивались, и вообще всё происходило так, будто время пустили вспять. Я заворожено наблюдал, как сила святой бессовестно сводила на нет все мои усилия, а когда мужчина резко открыл глаза и жадно вдохнул воздух, понял, что эта девушка никому тут не позволит умереть.
– Ясно. Скажи-ка мне, святая, тебе известны такие личности как Шети, Токаро и Протектор? – догадка, появившаяся у меня в голове, требовала немедленного подтверждения. Неужели эта особа именно та, которую защищала та троица?
– Да, я именно та о ком тебе сказали те люди. Ещё я знаю, что ты ответственен за их смерть, но не виню тебя. Так получилось, а месть – это не то, ради чего стоит жить, – всё это она говорила, смотря на воскрешенного. – Отдохни, сейчас тебе нельзя перенапрягаться. – Добавила она, обращаясь уже к мужчине.
– Я солидарен со святой, – добавил от себя буддист.
– Как будто мне требуется чьё-то прощение, – в свою очередь произнёс я.
– Теперь уже нет. Для тебя, великого суда не будет. И это моя вина. И это мне нужно просить у тебя прощения, – святая встала и посмотрела на меня с раскаянием, причем таким сильным каким могут смотреть только собаки. И как у них получается настолько мощно выражать добродетельные выражения лиц?