Анафиэль
Шрифт:
В глазах демоницы промелькнул страх, она не до конца понимала масштабы развивающихся событий, но слова Люцифера ее словно отрезвили. На мгновение ей стало жаль предателей, а некогда друзей и соратников нет, но они сами пошли, добровольно на эту смерть. Они погибли не в борьбе, а просто напрасно. Думали, что предают Люцифера, а предали самих себя. Плохо скрывая свой страх, но бодрым голосом она произнесла:
— Ты прав, мы должны его остановить. И решение объединить силы скорее самое правильное из всех возможных вариантов. Прости, что усомнилась в тебе.
Дьявол улыбнулся своей фирменной высокомерной улыбкой и, подмигивая, сменил тон общения на более приветливый.
— Ты же знаешь, я само совершенство. Разве можно было во мне, хоть каплю
Напряжение спало и общение пошло легче. Они не обсуждали войну и предстоящую опасность, они говорили обо всем, вспоминали прошлое и смешные моменты. В эти тяжелые минуты ожидания своей участи, они хотели вспомнить радости жизни. Смех Абалим звучал эхом и казался громче, чем был на самом деле. Они просто наслаждались моментом. Люцифер и Абалим не были очень близки, но держались друг друга, как на расстоянии вытянутой руки, вроде ты один, но стоит лишь вытянуть руку, ты коснёшься крепкого дружественного плеча. Дьявол не доверял ни кому, но Абалим он не доверял меньше.
20
На удивление всем небесам, Ангелос вышел на связь и сообщил что он среди воинов Игнеса. Они готовятся наступать на небеса, но он смог убедить врага, что Бога не будет в своей обители, он скрывается на специальном острове, и тогда Игнес поменял планы и решил выступать к острову со своими воинами через пару часов. Иршуэ отправил ангела Аралину, чтобы та предупредила демонов. А Михаил отправился к своим солдатам, сообщить, что пора выдвигаться.
Анафиэль и Иршуэ прибыли, на поле боя. Пустующий остров в открытом океане, большой кусок земли без какой-либо растительности, просто голая земля, последними из ангелов, демонов еще не было.
Небесного войска были тысячи. Все они были облачены в доспехи, в которые входила: кольчуга, латы, набедренники и наколенники. Все доспехи были белые с объемным узором, который напоминал завитки растений, которые на груди формировали крест. Глаза пылали белым огнем, а за спиной светились крылья. Бойцы выстраивались шеренгами в длину, создавая большой, белый квадрат. Ирши, переживая за сестру и пытаясь создать для нее хотя бы иллюзию безопасности, определил ей место в самом конце первой шеренги, и приказал ей оставаться здесь и не бросаться первой в бой. Не рисковать понапрасну, по возможности себя беречь. Он сказал, что будет присматривать за ней, на что ангел обняла брата и, коснувшись ладошкой щеки Иршуэ, нежно провела по ней. Афи, преисполненная грустью, заглянула в его голубые глаза и заговорила:
— Я тоже буду за тобой присматривать. Я уже давно выросла и могу позаботиться о себе. Так что не отвлекайся на меня, будь внимателен и осторожен. Береги себя, а за меня не волнуйся.
Иршуэ иронично улыбнулся, такие вольности он мог позволить лишь со своей младшей сестрёнкой.
— Ты же знаешь, о тебе не волноваться просто не возможно! Я о тебе волнуюсь даже когда сплю. Малышка Афи, перед смертью мама просила меня о тебе позаботиться, но она верила, что ты вырастишь воином. Ты выросла, сейчас ты воин света и борешься за правое дело, мама бы гордилась тобой. — Иршуэ говорил так нежно и откровенно, он смотрел на Афи глазами полные гордости и в то же время беспокойства.
Анафиэль заплакала, Ирши большим пальцем вытер слезу с одной щеки, потом со второй. Он очень волновался за малышку Афи.
— Спасибо, что ты сказал… — Афи сделала паузу, ей было больно говорить о маме, ведь она умерла прежде, чем ангел успела узнать ее, — слова про маму…, это предает мне сил. — Голос Афи дрожал, она с трудом сдерживала слезы.
Улыбаясь сквозь слезы, Анафиэль стала заправлять прядь волос за ухо. Она всегда так делала, когда нервничала или не знала что сказать. Посмотрев еще раз на брата, она направилась в конец строя, на выделенное братом место. Напоследок девушка кинула уже более спокойным тоном.
— Увидимся после войны, и не смей умирать…
Брат, не дослушав девушку, грустно бросил ей в след.
— Мне не впервой, ты же
Божий сын встал во главе войска, за его спиной не большой шеренгой стояли семь архангелов их крылья были больше, чем у остальных ангелов и сияли они на много ярче. Глаза и крылья Иршуэ загорелись светло-голубым огоньком. На фоне белеющих шеренг небесного воинства, голубой цвет казался по-особенному ярок.
Демоны тоже не заставали себя ждать, тысячи нечестивых появились во главе своего предводителя. С левой стороны от ангелов стали вырастать шеренги демонов, оставляя лишь узкий имитированный коридор, создавали черный квадрат. На них не было доспехов или каких-то защитных приспособлений, простая темная человеческая одежда, но черный дым крыльев и чернеющая радужка глаз говорили о их готовности к бою. Во главе адского воинства стоял Люцифер. Его глаза и крылья были темно-алыми. Он, как и всегда, выделялся из толпы. На совершенно пустынном острове, над которым не пролетали даже птицы, стояли черные и белые, рай и ад, две враждующие стороны, которые объединились в тяжелый час перед более сильным врагом, желающим уничтожить каждого из них.
Люцифер с призрением рассматривал шеренги ангелов, они казались ему нелепыми в своих ненужных доспехах, которые ничем не помогут им перед врагом, лишь повеселят его своим ненужным присутствием. Ему казалось, что эти доспехи лишь утяжеляют небесное воинство, делая их менее ловкими и быстрыми. Эти глупые предрассудки ангелов, всегда хотят показать свое положение пышными одеяниями. Раздражению дьявола не было предела. «Ангелы всегда усложняют себе жизнь глупыми правилами и никому не нужными традициями». Так же он ловил на себе любопытные взгляды войска святош, что одновременно забавляло и раздражало его ещё больше. В самом конце шеренг этого святого цирка невиданной храбрости, дьявол ощущал Афи. Как вибрацией ее энергия распространялась где-то внутри него, он никогда так сильно не ощущал энергию другого существа. Он чувствовал злость на неё за то, что она пришла сюда защищать то, во что сама уже не верила, рискуя своей жизнью
Анафиэль стояла в самом конце. Так получилось, что она стояла возле эмитированного прохода между небесным и адовым войском. С левой стороны в нескольких метрах от неё стоял демон с недовольным, но в то же время бесстрашным лицом. С правой стороны плечом к плечу она стояла с ангелом Тагосом. Он стоял, не отвлекаясь и не оглядываясь, просто пустым взглядом смотрел перед собой, дожидаясь приказа атаковать. Анафиэль пыталась смотреть вперёд, чтобы разглядеть хоть что то, но ничего не было видно. Ее душу одолевали сомнения. Ослушаться брата и пойти к началу войска, ведь ее место там, рядом с самими близкими ей существами, либо остаться на установленном ей месте. Ее неведомой силой тянуло вперёд, она каждой клеточкой своего тела ощущала, что должна стоять в авангарде. Она чувствовала энергию дьявола и знала, что рядом с ним она будет сильнее, чем вдали от него.
Она выбивалась из небесного войска, так как ее крылья были спрятаны. Среди тысяч светящихся огоньков, она не излучала света, Девушка все время крутила головой, не зная как поступить, сомнения одолевали её. Она понимала, что ее поступок не правильный, но также она чувствовала большое желание поступить именно так. Сомнения и раньше терзали душу ангела, но и как всякий прислужник небес она повиновалась общим правилам. В памяти всплыло лицо Михаила, разочарованное ее поступком. Она не хотела расстраивать его снова, но все же она должна была стоять во главе воинов. Закрыв глаза и глубоко вздохнув, Афи почувствовала, как противоречия в ее душе стали затихать, и собственное желание взяло верх. Последний глубокий вдох и она начинает двигаться между демонами и ангелами, привлекая внимание и косые взгляды обоих сторон. Она делает не уверенные шаги, оставляя себе шанс передумать, но с каждым пройденным метром ее шаг становится увереннее. Один светловолосый и худощавый ангел схватил девушку за предплечье и сильно сжал, заглянув ей в глаза он, не привлекая внимания, произнёс: