Анахорет
Шрифт:
— Как скажете, тар, - отозвался Кассах.
– Могу ли я высказать свое замечание?
— Можешь, но оно бессмысленно, - хмыкнул Олег, - так как я верю, что ты сделал все, что мог и даже больше. Теперь нам предстоит еще один визит к мо Иринии.
Постоянно приходилось ходить к ней или вызывать к себе, по разным служебным делам, как говорится. Ириния не пыталась наброситься и изнасиловать, не раздвигала ног, не предлагала себя, как тогда, но все равно смотрела жадным, голодным взором. Теперь она желала не только тела "Хельги Стилета", но и его знаний, во всех областях, примыкающих к медицине.
И Олег сейчас собирался подпитать этого голодного зверя внутри Иринии. Словно сам прыгал на грабли, да не просто так, а чтобы рукояткой заехало точно под дых или между ног. Или вообще вонзилось прямо в задницу сразу, чего уж там. Создать самому себе проблемы сейчас во имя возможного лучшего будущего.
— Как пожелаете, тар, - ответил Кассах.
Даже не стал спрашивать, зачем им Ириния, перебирать причины или высказывать предположения. Вот такое поведение Олегу нравилось, меньше лишних слов, больше дела, если не забывать о том, что слепая вера в него тоже могла привести к проблемам. Нет, просто обязана была привести к проблемам, ведь вся жизнь Олега строилась по этому принципу: что ни делай, будут проблемы, даже когда ты делаешь что-то, чтобы избежать этих проблем.
Ярчайшим доказательством служило само бегство в другой мир, прочь от проблем жизни на Земле.
— Завурот! Бегом до Тобалги и обратно три раза, затем переплыть ее туда и обратно и на этом занятие будет закончено!
— Слушаюсь, наставник!
– взревел Завурот так, что с деревьев полетел снег.
Рванул к реке, а Олег и Кассах зашагали обратно к домам и лазарету Иринии. Переплыть реку, думал Олег на ходу, наверное, это практический прием, плыви и мобилизуй резервы, грей себя изнутри концентрацией, иначе замерзнешь и утонешь. Еще один пример жестокого и отчасти бессмысленного, но в то же время действенного приема, если результаты требовались как можно скорее.
— А ты плавал через реки?
— Рядом с домой наставника был огромный пруд, устроенный для развода уток и гусей, - без промедления ответил Кассах так, словно репетировал целую неделю.
– Я нырял там круглый год, учился плавать и задерживать дыхание, доставал камни со дна и пытался ловить рыб и птиц голыми руками.
Олег моргнул, не зная, что и сказать. Люди по дороге кланялись, желали им доброго дня, а Олег вдруг заметил, что окружающие стали выглядеть чуть иначе. Не как забитые голодные замерзающие беженцы, а как люди, которые поели, отогрелись, уверились, что есть крыша над головой. Да, уверенность и отсутствие внутренней дрожи, во всех смыслах, словно забыли, что нежить там за Кряжем никуда не делась.
Или они так верили в Хельги Стилета? Приятно, но Олег знал, что может подвести их веру в любой момент, и это раздражало. Вроде как подталкивало соответствовать их ожиданиям, но в то же время, это опять были попытки толпы изменить его в свою сторону, забить в стенку выпирающий гвоздь. Такое злило, хотелось объяснить им, напомнить о настоящем положении дел — вот только люди опять поняли бы все неправильно, услышали что-то свое, а не то, что им попытался бы донести Олег.
Поэтому он даже не пытался, наоборот, слегка помрачнел.
— Да, опасность для живых никуда не делась, - поддержал его Кассах.
– Но вы, тар, слишком добры и мягки, слишком переживаете за людей вокруг.
— А ты нет?
– изумился Олег.
– Ты же храмовник!
— Я готов жизнь отдать за людей, - просто и прямо, как всегда, ответил Кассах.
– Но я знаю, что я не бог и не могу помочь всем, и переживания за то, что где-то прямо сейчас гибнут люди, приведут лишь к слабости и сомнениям. Переживать за всех - удел богов и настоятелей храмов, меня, как бойца, они лишь ослабят и приведут к гибели, из-за которой я не смогу помочь людям.
— Что-то в этом есть, - покрутил на ходу головой Олег.
Не переживать за окружающих, а делать свое дело, ну умер кто-то и плевать, зато ты помог всем людям. Простая бесхитростная философия, помогающая храмовникам не впадать в депрессии и биться изо всех сил, везде и всегда, не давая нечисти спуска. Да, такой подход мог пригодиться и самому Олегу, следовало только обдумать все отдельно, поразмыслить, взвесить, адаптировать, применить, исправить, еще раз применить и через несколько повторений добиться рабочего результата.
— Но сейчас речь пойдет о другом, о безжалостных опытах над людьми, под радостный хохот.
— Хохот?
– озадачился Кассах, переобуваясь внутри лазарета.
— Конечно, мо Ириния будет хохотать и потирать руки в предвкушении опытов!
Ириния, которой уже доложили об их прибытии, выбежала навстречу, услышала слова Олега и замерла в недоумении.
— Мы будем искать людей, у которых сродство магии развито лучше, чем у других, а потом, через ряд воздействий на тело и разум, раскроем и повысим их потенциал, и они смогут стать храмовниками, магами, кем угодно. Разумеется, я буду пояснять все этапы и учить вас, мо Ириния, чтобы вы смогли потом сделать все самостоятельно.
Ириния захохотала, потирая руки и стены вокруг дрожали в такт ее смеху. Кассах смотрел, глупо приоткрыв рот и округлив глаза, затем упал на колени, словно опять собирался принести клятву или покаяться в том, что усомнился в мудрости "тара Стилета".
— Встань и откройся новым знаниям!
– пафосно провозгласил Олег и затем добавил буднично.
– Нет, правда, раздевайся, мо Иринии нужно будет детально изучить твое тело.
Глава 38
День 153
Завурот мучительно краснел и мялся, не смел поднять взгляда на Иринию, которая мяла его обнаженное тело, щупала и лезла повсюду. Не так, как на охоте, о которой сейчас вспоминал Завурот, а деловито и по-целительски, явно подражая тому, как действовал сам Олег, когда лечил Иринию.
Аналогично, деловито и просто, Ириния отнеслась к той истории с сексом, даже пробовала воспользоваться ей, чтобы соблазнить Олега. Ничего не вышло, конечно, но сам подход! Спокойное, деловитое отношение, без заламывания рук, истерик, криков о том, что ее обесчестили или она сама кого-то обесчестила. Олег потом втихую провел неявные расспросы и убедился в своих подозрениях: все дело было в статусе "мо".