Анаис
Шрифт:
– Помогите! – не своим голосом завопил он. – Есть кто-нибудь?! Па-маа-а-агите!
Его крик долгим эхом разнесся в палящем зное.
– Чего такое? – в открытом иллюминаторе ближайшего грузового судна возникла чья-то злая перепачканная физиономия.
– Алмона офицера надо! – простонал толстяк. – А еще воды, много холодной водищи!
– Алмон в Управлении, – рабочий махнул рукой куда-то в Космодромную глубь, – а воды не держим на борту для посторонних.
С этой ободряющей информацией физиономия скрылась, и, сколько Сократ не дозывался, больше не появилась. Ничего не оставалось, пришлось плестись
– Умираю! Помогите! Воды! Алмона! Да чтоб вы передохли тут все, в память обо мне…!
Обогнув борт очередного крейсера, толстяк увидал пирамидальной формы сооружение из синего и черного стекла.
– Так, должно быть, это здание Управления, – пробормотал он. – Хотя не важно, что это за здание, главное прорваться внутрь и потребовать: «именем Патриция! Налейте мне воды!» И замертво упасть… пусть только попробуют не налить…
Добравшись до входа, Сократ навалился на стеклянные двери и принялся совершать жуткие по силе и отчаянию телодвижения, но двери почему-то не открывались. Одинокий молодой человек в форменной одежде, сидевший в вестибюле с какими-то бумажками в руках, почти растерянно поглядел на некое толстое существо, с отчаянием колотящееся о стекло. Отложив бумаги, молодой человек встал, подошел ближе и начал делать руками какие-то знаки… Но Сократ не понимал, что означают эти дерганья руками, ему было слишком жарко, мокро и тошно, чтобы еще думать. Он продолжал биться о двери с жутким выражением лица. Озадачившись таким неожиданным и непонятным вторжением, молодой человек отбросил бумаги, дотянулся до приоткрытого вентиляционного окна, и крикнул:
– В обратную сторону!
– Я не пойду в обратную сторону! – завопил толстяк. – Пока воды не нальете, с места не сдвинусь! Все здесь разнесу вдребезги и напополам!
Ничуть не сомневаясь, что это обещание будет немедленно исполнено, молодой человек набрал побольше воздуха и заорал:
– Двери открываются в обратную сторону!! На себя!!!
Ударившись по инерции еще пару раз, Сократ, наконец, сообразил, в чем дело и, распахнув двери, ввалился в прохладу вестибюля.
Покинув апартаменты, Терр-Розе отправилась на поиски Дракулы. Старый вампир сидел в своих покоях, смотрел на огонь и с мрачным видом пил вино.
– Что с тобой? – Терра присела в кресло напротив, расправляя складки пурпурного платья.
– Жизнь – отвратительная и слишком длинная вещь, – нехотя ответил Дракула. Как же всё скверно…
– Что, например?
– Да всё, всё! – резко вспылил он. – Какие уж тут примеры! Взять хотя бы этого толстого мерзавца, одно его присутствие во Дворце отравляет весь воздух! А я с ним, как нарочно, постоянно сталкиваюсь! Проклятие какое-то!
– В этом ты прав, – кивнула Терра, – толстый может нам все испортить, у него привычка везде совать свой паршивый нос. Я уже думала, как его отсюда выжить, да еще так, чтобы он навсегда забыл дорогу не только во Дворец, но и на Марс. Удалось его вышвырнуть с Меркурия, значит, выбросим и отсюда. Я уже кое-что придумала.
– Да? – вспыхнули надеждой глаза вампира.
– Но надо всё сделать аккуратно, чтобы Георг не догадался, чьи руки приложились.
– В таком случае, может не стоит его трогать? – снова погас Дракула.
– Он нам все испортит, попомни мое слово! Потрогаем, аккуратно, но потрогаем!
– Хотел сказать, Патриций завтра, кажется, куда-то собирался, его не будет во Дворце, и ты спокойно сможешь…
– Даже не мечтай! – бархатные омуты гневно сверкнули. – Ни за что больше не стану касаться его личной территории! Я чуть с жизнью не рассталась, когда он застал меня в кабинете! Тебе надо, ты и делай! Я и так в постоянном напряжении, лишний раз боюсь сказать что-нибудь не то или сделать не так! Твоими делами я больше не занимаюсь!
– Ну что ж, – скорбно поджал тонкие губы вампир, – не хочешь не надо. Вот так всегда, делаешь людям добро, заботишься о них, не думая о себе, а они тебе платят неблагодарностями…
– Ты? Добро? – рассмеялась Терра. – Даже слово такое знаешь? Поразительно! Вот, что я тебе скажу, только посмей хоть как-то мне навредить, я тебя лично уничтожу!
– Терра, ну как ты можешь говорить такие вещи? Как я могу тебе навредить, ты же единственная радость в моей жизни.
– Я буду продолжать сообщать тебе обо всем, чем занимается Патриций, это единственное, на что можешь рассчитывать. Все, мне пора.
Услышав, что королева собирается уходить, Палач беззвучно прикрыл приоткрытую дверь покоев Дракулы и быстро пошел прочь.
– Лой Алмон, к вам посетитель, – солдат Космодрома заглянул в кабинет офицера. – Впускать?
– Чудак, который бился в двери? – голос полуволка был чуть хрипловатым и спокойным, как ворчание полусонного зверя.
– Видели, да? – солдат не удержался от улыбки.
– Конечно, видел, столько грохота, сложно не обратить внимание. Пусть войдет.
Через пару минут в кабинет ввалился толстяк, со стеклянным кувшином в руках. Ничего не говоря, он плюхнулся в кожаное кресло напротив Алмона и отхлебнул прямо из кувшина.
– Вы ко мне? – дружелюбно улыбнулся полуволк.
Непонятно почему, но этот измученный, насквозь пропотевший посетитель сразу же стал ему симпатичен.
– Ага, к вам! – выдохнул толстяк. – И всего-навсего за тем, чтобы сообщить, что к ужину вас ждет Повелитель! Ужин будет подан в его покои! Умру сейчас! Зачем меня послали? Неужели никак нельзя было как-нибудь по-другому сообщить? Как подумаю, что мне назад еще столько же пилить, жить не хочется! Можно я у вас тут до вечера посижу? А еще лучше до ночи?
– Это не обязательно, вас отвезут во Дворец.
Сократ подумал, что лучше новости он еще не слыхал и почти с любовью посмотрел на мутанта. Алмон снова улыбнулся и в его карих глазах заплясали желтые искры.
– Да, лето на Марсе, действительно тяжелое время года, – сказал он. – А по какому вопросу меня хочет видеть Повелитель?
– Вот уж не знаю, а льда у вас не найдется?
– Найдется.
Алмон встал из-за стола, и Сократ поразился, какого он огромного роста и мощного телосложения. Полуволк подошел к стене со встроенной холодильной камерой, достал лед, бросил в высокий бокал и протянул Сократу.