Анаконда
Шрифт:
Не было в Империи змеи, которая не понимала бы, что если у Лютой жало самое длинное, то ум самый короткий. Впрочем, она и сама это сознавала и, не способная по этой самой причине иметь хоть какие-нибудь соображения, сохраняла достоинство престарелой королевы, не предлагая никогда ничего...
Тогда Крестоноска, расправляя ленивые кольца, молвила:
– Я поддерживаю суждение Лютой и считаю, что, пока у нас не будет хорошо разработанного плана действий, мы ничего не должны да и не можем делать. Вот чего мне жаль, так это того, что здесь не присутствует наша родня без яда - из семейства Удавовых, например, или Ужовых... Без них наш Конгресс неполон.
Ответом ей была тишина... Полная... Стало абсолютно ясно, что Гадюковым вовсе не по нутру упомянутые семейства. Крестоноска улыбнулась как-то неопределенно и продолжала:
– Сожалею, что осталась непонятой... Однако хочу напомнить присутствующим: если мы все вместе приналяжем на одного удава, то одолеем ли его? Нет. Больше мне добавить нечего.
– Если ты имеешь в виду, что этому твоему удаву не страшен наш яд, небрежно бросила из своего укромного угла Златозарная, - то я одна, своими собственными силами, берусь всех вас в этом разубедить.
– Не о яде речь, - раздраженно отозвалась Крестоноска.
– Я бы тоже одна кое с кем справилась...
– тут она как-то искоса взглянула на смертоносную красавицу.
– Я хотела лишь напомнить об их мощи, искусности, силе их мускулов... называйте как хотите. Такие бойцовые черты, без сомнения, свойственны этим нашим родичам. Думаю, тут мне никто не возразит. И подчеркиваю: в той кампании, какую мы хотим предпринять, они окажутся для нас незаменимы; более того, без них нам ни в коем случае не справиться!
Но все по-прежнему оставались недовольны.
– И зачем нам эти семейства?
– недоумевала Свирепая.
– Мерзость, да и только.
– Глаза, как у дохлых рыб, - добавила Лисичка и надулась.
– Они внушают мне отвращение, - презрительно произнесла Копьеголовая.
– Боюсь, что они внушают тебе нечто иное...
– пробормотала Крестоноска, взглянув на нее как-то пытливо.
– Это мне-то?
– со свистом взвилась Копьеголовая.
– Вот ты, восхваляя этих червяков, просто смешна, уверяю тебя!
– Если б Ловцы слышали, как ты их тут называешь...
– с тихой насмешкой заметила Крестоноска.
Но при звуке этого гордого имени "Ловцы" вся Ассамблея разволновалась.
– Незачем говорить такое!
– закричали все разом.
– Черви они, и все тут!
– Они называют друг друга Ловцами, - пояснила суховато Крестоноска.
– И мы здесь на заседании, в конце концов!
Кстати сказать, издавна между змеями поговаривают, что две из них находятся в постоянной вражде: Копьеголовая, родом с крайнего Севера, и Крестоноска, чья область распространяется далеко на Юг. Кичатся каждая своей красотой и все не решат, кто лучше, - так, по крайней мере, утверждают Ловцы.
– Спокойствие, спокойствие!
– вступила в общий спор Лютая.
– Пускай Крестоноска разъяснит, в чем нам могут быть полезны эти змеи, поскольку они не являют собою саму Смерть, как мы. Зачем же?
– А вот зачем, - отозвалась Крестоноска, - нам важно разведать, что делает Человек в Доме, а для этого надо кого-то туда направить. Теперь вот что: предприятие это не из легких; хоть наше знамя - Смерть, но знамя Человека тоже Смерть, и от его руки она быстрей и внезапней, чем от нашего яда! Те змеи, о которых я упомянула, значительно превосходят нас в проворстве. Каждая из нас может на такое дело пойти, конечно. А вот воротится ли? Я думаю, лучше всего поручить это Шустрой. Она день-деньской шныряет по лесу и сможет, вползя на крышу, подглядеть и подслушать, что нам нужно, и, воротясь, все в подробностях рассказать, покуда не рассвело.
Такое предложение явилось настолько убедительным, что вся Ассамблея тут же его поддержала, не слишком, впрочем, охотно.
– А кто отправится на поиски Шустрой?
– раздались голоса.
Крестоноска разжала хвост, которым обвивалась вокруг обрубка ствола, и скользнула к отверстию пещеры.
– Я сама и отправлюсь, - сказала она, - я недолго...
– Вот-вот, - прошипела ей вслед Копьеголовая, - это ведь одна из твоих подопечных, так что ты ее мигом разыщешь!
Крестоноска улучила еще время повернуть голову в сторону говорившей и выбросить вперед свой длинный раздвоенный язык-ссора обещала быть долгой...
III
Крестоноска увидела Шуструю, когда та влезала на дерево.
– Эй! Шустрая!
– с тихим присвистом позвала она.
Шустрая услыхала, как произнесли ее имя, но предусмотрительно воздержалась от ответа, покуда ее не окликнут вторично.
– Шустрая!
– повторила свой зов Крестоноска с присвистом на полтона выше.
– Кто-то меня звал?
– послышалось сверху.
– Это я, Шустрая, я - Крестоноска!..
– Ах, так! Родственница... Тебе чего, душенька?
– Не до шуток теперь. Шустрая!.. Ты слыхала, что творится в Доме?
– Да. Человек объявился... Дальше!
– А до тебя дошло известие о нашем Собрании?
– Это нет, этого я не знала!
– откликнулась Шустрая, соскальзывая вниз головой по тонкому стволу так невозмутимо, будто двигалась по горизонтальной плоскости.
– Раз все собрались вместе, то, верно, дело нешуточное... А что случилось-то?
– Ничего еще не случилось; но мы как раз для того и собрались, чтоб помешать чему-нибудь случиться. Короче: известно, что в Доме теперь Человек... Несколько их... и они никуда отсюда подаваться не собираются. А для нас это погибель.
– А я-то считала, что вы сами для всех погибель. "Мы - Смерть, мы Смерть!" Вы кричите это направо и налево!
– с иронией возразила собеседница.
– Ну ладно, будет тебе! Мы нуждаемся в твоей помощи. Шустрая!
– Вот как? А я-то тут при чем?
– Как тебе сказать... К сожалению, по наружности ты нам во многом подобна и вполне можешь сойти за ядовитую змею. Так что наши беды и тебя касаются, и помогать нам в твоих же интересах.
– Вот теперь понимаю, - ответила Шустрая после минуты раздумья, успев взвесить всю сумму опасных случайностей, каким может подвергнуться из-за такого подобия.