Анаконда
Шрифт:
И вот каждая змея приготовилась распространить весть о предстоящей кампании в своей округе, и Шустрой, великой лазунье, поручено было вознести призыв к бою на деревья - любимое местопребывание всех ужеподобных.
К трем часам ночи Ассамблея была распущена. Змеи, возвращенные к привычной своей жизни, удалились по всем направлениям, забыв уже друг про друга, немые и сумрачные, в то время как в темном углу пещеры Лютая, плотно свившись, недвижная, вонзила свои ледяные, стеклянные глаза в неясную мечту о тысяче окаменевших от яда собак.
VII
Час пополудни... По поляне, словно объятой огнем, под защитою кустиков испанского дрока скользит Крестоноска в сторону Дома. Ей пока что не пришло в голову ничего иного (да она и не желала, чтоб что-либо иное пришло), кроме одного: убить первого встретившегося на пути Человека. Вот она достигла Дома, вползла на галерею и, свившись клубком, стала ждать. Прошло с полчаса. Удушливый зной, воцарившийся еще три дня назад, начинал уже давить ей на глаза, когда внезапно глухое дрожание надвинулось на нее из комнаты. Дверь стояла настежь, и перед змеей, сантиметрах в тридцати от самой ее головы, оказалась собака, черная, косматая собака, щурившаяся от недавнего сна.
"Проклятый зверь!..
– сказала про себя Крестоноска.
– Лучше бы уж человек..."
В это мгновение собака остановилась, вынюхивая что-то, и обернулась... Слишком поздно! Подавив вырвавшийся у нее визг удивления и боли, она отчаянно замотала головой.
– Ну, эта, кажется, вне игры...
– пробормотала Крестоноска, снова укладывая свои кольца.
И когда собака, опомнившись, намеревалась уже наброситься на змею, то услыхала шаги своего хозяина и отступила с громким лаем, ощетинясь. Человек в черных очках возник возле Крестоноски.
– Что там?
– спросили откуда-то из комнат.
– Ага... Крестовая змея. Ярко выраженные признаки... Обычно их легко спутать с близкими из их рода, - задумчиво говорил меж тем человек в черных очках.
И прежде чем змея успела принять оборонительную позу, она почувствовала, что ее сдавили чем-то вроде щипцов, укрепленных на конце какой-то палки.
Она чуть не треснула от обиды, что с нею так поступили; стала хлестать своим телом направо-налево, тщетно пыталась напрячься и обвиться вокруг проклятой палки. Ничего не вышло: ей не удалось упереться хвостом во что-то твердое, а всем известно, что без точки опоры даже такая богатырская змея, как удав, постыдным образом теряет всю свою силу.
И человек так и понес пленницу подвешенной на палке, и так была она заброшена в серпентарий.
Представлял собою этот последний не что иное, как обыкновенную площадку, обнесенную оцинкованной гладкой стеной, за которой, в немногих установленных на голой земле клетках, было помещено тридцать-сорок змей. Крестоноска шлепнулась оземь и так с минуту и оставалась, свернувшись комом и поджариваясь под огненным солнцем.
Помещение было по всем приметам временное: неглубокие, но просторные смоленые лохани служили змеям купальнями, а расставленные там и сям деревянные домики или сложенные шалашиком камни предлагали убежище гостьям этого кустарно сработанного рая.
Через несколько минут новенькая была уже окружена и полузадавлена пятью-шестью перелезавшими через нее подругами, которые интересовались, кто она и из какого семейства.
Крестоноске все они были известны; но вот вовсе не знакома была одна огромная змея, купавшаяся в этот момент в своей высокой запертой клетке из толстой проволоки. Кто это, а? Никогда в жизни она Крестоноске не встречалась... Любопытствуя, как раньше другие, она медленно приблизилась. Настолько вплотную, что незнакомка так и взвилась. Крестоноска подавила невольный свист, когда, пораженная, сжимаясь в клубок, приготовилась защищаться. Потому что большая змея на ее глазах вдруг надула свою шею, да так чудовищно, что приобрела прямо-таки престранный вид - словно широкополую шляпу на затылок надела.
– Ты кто?
– спросила испуганно Крестоноска.
– Из наших ли?
Это означало: из ядовитых. Неизвестная, поняв, что к ней приблизились без дурных намерений, опустила поля своей шляпы.
– Из ваших, - отвечала она.
– Но не из этих мест... издалека... очень... из Индии.
– Как твое имя?
– Кобра... Шляпная змея... Очковая... Дриада Джунглей... Королева Змей... у меня много имен.
– А я Крестоноска.
– Могла и смолчать, и так вижу крест на макушке. Я здесь уже со многими твоими сестрицами перезнакомилась... Когда поймана?
– Недавно... Не смогла его убить...
– Лучше бы тебя саму убили... Для тебя же лучше бы...
– Но с собакой я расправилась.
– С какой собакой? Которая тут живет?
– Ну да.
Королеву Змей это почему-то страшно рассмешило. Но тут Крестоноску ждал новый удар: косматая собака залаяла где-то совсем рядом...
– Удивляешься, да?
– сердито бросила Очковая.
– Не тебе одной пришлось здесь так удивляться.
– Но я ж ее в голову...
– шептала Крестоноска, все более поражаясь происходящему.
– Весь яд до капли выпустила! Все из нашего рода в один укус весь яд пускают. Пустая осталась...
– заключила она растерянно.
– А собаке наплевать, пустая ты или полная!
– Бессмертная она, что ли?
– Не бессмертная, но от нас с тобой ей смерти не будет. Она нечувствительна к яду... Да ты все равно не поймешь!
– Нет, я понимаю!
– с живостью отозвалась Крестоноска.
– Нам Шустрая рассказывала!..
Королева Змей попристальней вгляделась в свою собеседницу.
– Похоже, что ты сообразительная...
– Да уж по крайней мере не меньше тебя!
– обиделась Крестоноска.
Шея азиатки сразу же опять расширилась, и новая пленница насторожилась во второй раз.
Змеи сосредоточенно посмотрели в глаза друг другу, и кобра медленно подобрала свой треух.
– Да и храбрая, - пробормотала она.
– Тебе можно довериться. Слыхала ли ты когда-нибудь наше особое родовое имя?
– Дриада Джунглей, наверное.
– Или Большая Найя... или Щитоносная... А точнее: Королева Змей. Мы рядом с обычными кобрами Индии, все равно что ты рядом с червяками... А слыхала, что нам в пищу идет?
– Не-ет...
– Змеи из вашей Америки... В основном...
– заключила Королева, раскачиваясь совсем близко...