Анаконда
Шрифт:
"Бедненькие!
– вздохнула она.
– Сколько у них чего-то разбилось!"
И она намеревалась уже оставить свое укрытие, чтоб продолжать осмотр этого безопасного Дома, когда до нее донеслось:
– Зато змеи здесь великолепны... Местность словно создана для них.
"Мы-то при чем? Что сказал этот лысый в белом костюме?" - заволновалась Шустрая, резко выбросив свой язык и раздраженно им шевеля.
А лысый меж тем продолжал:
– Для них здесь полное приволье... А нам они срочно нужны, и нам, и нашим четвероногим.
– Ну, с охотой на змей нам, мне думается, повезет в этом краю. Это какая-то страна змей...
"Ай, ай, ай!..
– опечалилась Шустрая, свертываясь на своей перекладине сколько возможно.
– Что-то я начинаю видеть многое в новом свете... Хороши, нечего сказать!.. Нет, рано мне еще с вами прощаться... Тут, пожалуй, еще много чего наслушаешься..."
И она и правда такого тут наслушалась, что когда через полчаса хотела уж удалиться, то от избытка впечатлений сделала один неверный поворот, и добрая половина ее туловища соскользнула с перекладины, хлопнувшись о дощатую стену. И она упала головой об пол, но в одно мгновение распрямилась и направила свой вздрагивающий язык в сторону стола, за которым сидели люди.
Змеи ее вида бывают до трех метров длиной, и они бесстрашные, пожалуй, самые бесстрашные из здешних змей. Они могут выдержать упорную атаку со стороны человека, такого огромного по сравнению с ними, и всегда противоборствуют ему до конца. Поскольку сознание своей храбрости заставляет их думать, что один их вид внушает страх, то наша немножечко удивилась, увидев, как люди, разобравшись, что к чему, рассмеялись.
– Это неядовитая змея... Пускай побудет у нас, она нам дом от мышей очистит.
– От мышей?!
– просвистела Шустрая.
И поскольку она не меняла своей воинственной позы, один из мужчин поднялся наконец со стула.
– Может, она и безопасная, и мышей ловит, но ползучий гад все-таки... Как-нибудь ночью ей придет в голову половить мышей у меня под одеялом...
И, взяв с пола первую попавшуюся деревяшку, он с силой метнул ее в змею. Деревяшка, как стрела, пролетела над самой головой задиры и с громоподобным стуком ударилась об стену.
Нападения бывают разные. Вырванная из родной среды, в узком пространстве комнаты, Шустрая растерялась. И она понеслась прочь отсюда, энергично применяя второе свое дарование - быстроту бега.
Подгоняемая лаем собаки, долго еще бежавшей по ее следу, она достигла наконец пещеры. Пронеслась прямо по телам Копьеголовой и Свирепой и свернулась в уголке, полумертвая от утомления.
VI
– Вот и она!
– обрадовались все, устремляясь к лазутчице.
– А мы уже решили, что ты у своих дружков навсегда поселилась...
– Ну вот еще!
– проворчала Шустрая.
– Так что ты нам расскажешь?
– последовал вопрос Лютой.
– Следует опасаться облавы со стороны людей?..
– Или лучше не обращать на них внимания?..
– Пожалуй... не обращать внимания... Но на всякий случай переправиться на другой берег...
– Шустрая пыталась ответить на все вопросы сразу.
– Почему?.. Зачем?..
– заволновались все разом.
– Как это взбрело тебе в голову?
– Да вы послушайте...
– Говори, говори!..
И Шустрая описала собравшимся все увиденное и услышанное: Институт, его задачи, приготовление сыворотки, решение поймать всех ядовитых змей, какие только здесь водятся.
– Поймать?!
– вспылили разом Златозарная, Крестоноска и Копьеголовая, достоинство которых больно задело это унизительное слово.
– Нас нельзя поймать! Убить только можно!
– Да не хотят они вас убивать! Поймать хотят, поймать! Держать взаперти, давать обильную пищу и за это каждые двадцать дней извлекать ваш яд. Сладкое житье, а?
Ассамблея просто обомлела от этого рассказа. Цель извлечения яда была ясна... Но способ?! Каким способом они собираются его извлекать?
Подумать только: противозмеиная сыворотка!.. Это значит, что все укушенные животные станут нечувствительны к укусам и обязательно поправятся! То есть всему Семейству предстоит умереть от голода в своем же собственном лесу!
– Верно, верно!
– поддержала Шустрая.
– Только и всего!
Шуструю предстоящая опасность не очень-то страшила. Что было им, племени Ловцов, - им, кто ловил силою мускулов, чистым зубом, - до того, будут или не будут чувствительны к яду животные?! Было, правда, одно слабое место в этих рассуждениях: иной раз самая ядовитая змея так походит на простого ужа, что возможны роковые ошибки... Поэтому Шустрой тоже было бы спокойнее без этого проклятого Института.
– Я предлагаю первой начать кампанию...
– сказала Крестоноска.
– Какова же твоя идея?
– оживилась Лютая, отличавшаяся стойким отсутствием своих идей.
– Идей нет. Просто завтра, после полудня, я, будто случайно, натолкнусь на кого-нибудь...
– Смотри в оба!
– сказала ей Шустрая назидательно.
– Там несколько клеток пустует... Да, кстати, совсем забыла!
– добавила она.
– Когда я оттуда спасалась... Там собака есть, черная, косматая такая... Кажется, мастерица выслеживать Гадюковых... Так что сама понимаешь, не зевай...
– Ну, это уж как сложится... Но я прошу, чтоб завтра, как стемнеет, ваш Конгресс собрался снова. Будьте все. Если не будет меня, значит, дело плохо...
Меж тем Ассамблея переходила от одного испуга к другому.
– Собака? Мастерица выслеживать нас? Ты точно знаешь?
– Почти точно. Берегитесь этой собаки, она для нас опаснее каждого из этих людей и всех их, вместе взятых!
– Уж я о ней позабочусь!
– вскричала Лютая, радуясь тому, что может наконец (без каких-либо упражнений ума) продемонстрировать мощь своих желез, полных яда...