Аналогичный мир - 4
Шрифт:
— Какие вопросы, дорогой, — усач обмахнул белой салфеткой столешницу из тёмного дерева. — Эй, Гиви, праздник у людей, не слышал разве, — и ещё что-то непонятно-гортанное, будто слова клокотали у него в горле.
Черноглазый, похожий на усача долговязый подросток развернул перед ними хрустнувшую от крахмала скатерть. Как из воздуха появлялись и располагались на столе глиняные тёмно-блестящие миски с помидорами, огурцами, зелёным луком и ещё какой-то зеленью, блюдо с белыми пухлыми лепёшками и такое же с белыми кружками сыра, тяжёлые,
— Ну, живём! — потёр руки Андрей.
— Живите долго, дорогие, — подхватил усач, разливая вино. — От этого вина, дорогой, радость больше делается, душа весельем полнится, а кто весел, то и живёт долго, у нас в горах его пьют и по двести лет живут, мамой клянусь.
Когда он отошёл, Фредди взял в руки стакан.
— Ну, со встречей, парни.
— Со встречей, кивнул Эркин, так же беря стакан.
Самого главного он Фредди пока не сказал, не мог при Андрее, хотя… Андрей — ему брат, всё о нём знает, если бы не Андрей, он бы и сейчас по-прежнему думал.
Густое, сразу и сладкое, и приятно кисловатое вино не обжигало, а согревало горло и тело. И солёный сыр, и нестерпимо жгучая фасоль в мисочках со смешным названием «лобио», и овощи — да всё под это вино становилось только вкуснее. Ничего не теряя и не изменяясь.
Андрей от еды не встанет, надо решаться. Эркин глубоко вздохнул.
— Фредди, я… — Фредди ожидающе смотрел на него, и Эркин снова вздохнул. Андрей вдруг отвёл глаза, заинтересовавшись горами на другой стене. — Фредди, ты прости меня, не держи обиду за то, в Алабаме, я дураком был, ты по одним правилам играл, а я тебя по другим судил.
Фредди перевёл дыхание и кивнул, принимая извинения. И очень спокойно спросил:
— Ты с тем игроком рассчитался?
Эркин недоумевающе посмотрел на него.
— Ты о чём? — и тут же понял. — А, нет, Фредди, мы просто город пошли посмотреть, а тут эта гнида надзирательская навстречу, увидел меня и бежать, я за ним, а уж Фёдор с Гришей за мной. Так мы в тот бар и влетели, — Фредди молча смотрел на него, и Эркин продолжил: — У Фёдора тамсвои дела были, это так, но привёл их туда я, — и улыбнулся. — По своему делу.
— Ладно, — кивнул наконец Фредди. — Обошлось и ладно, — взял сво стакан. — Выпьем, чтобы и потом всё обходилось.
— Выпьем, — повернулся к ним Андрей. — За мир, дружбу и любовь.
— Что-то тебя развезло быстро, — хмыкнул Фредди.
Пили и ели не спеша, но миски и блюда пустели, и кувшин уже лёгкий. Но Андрей и обернуться к стойке не успел. Точно угадав момент, на стол водрузили блюдо, где на стальных узких лезвиях трещали, исте5кая жиром, пахнущие свежим душистым дымком куски мяса вперемешку с баклажанами и помидорами. И миски с острой бордовой капустой. И со свежей зеленью. И новый кувшин вина. Произнеся все подобающие прочувственные слова, усач удалился.
— Мм, — причмокнул Андрей после первых кусков. — Вот не думал.
— Здоровско, — согласился с ним по-ковбойски
И усмехнулся своему непроизнесённому: «почти как в Аризоне», Ковбои часто жарили мясо без сковороды прямо на раскалённой решётке, и оно так же пахло дымом и травами, случайно попавшими в костёр. Нет, этот… ша-ш-лъ-ик, ну и название — совсем не плох. Надо будет запомнить. Есть чем теперь поддеть Джонни, а то он себя великим гурманом числит. Французская кухня, конечно, класс, но это совсем даже весьма и очень. А с чем соус? Что там за зёрна плавают? Но никогда такой баранины не ел. И вино в самый раз. Тепло, весело, но голова ясная и руки в силе.
Опустевшие тарелки, миски и блюда незаметно исчезли со стола, зато появилось блюдо с фруктами, второе со сваренными в виноградном соке — как объяснил усач — лесными орехами и совершенно непроизносимым для Фредди названием, и в довершение крохотные чашечки чёрного кофе. (Уважаемые знатоки застолья, если я что-то напутала, пожалуйста помогите откорректировать, убрав явные противоречия).
И разговор шёл под стать обеду. Перескакивая с одного на другое, но всё легко, весело, с необидными шутками и подначками.
Наконец Андрей посмотрел на часы и присвистнул:
— Однако! Эркин, сколько на твоих?
Эркин посмотрел на часы — Фредди невольно отметил и привычность жеста и качество офицерских часов — и кивнул:
— Да, только дойти.
Андрей полез за деньгами, Но Фредди цыкнул:
— К-куда?!
— Ты чего?! — возмутился Андрей. — Мы ж тебя угощали.
— Платит старший, — внушительно ответил Фредди, кладя на стол сторублёвую купюру, а сверху ещё десятку чаевых — десять процентов от счёта, насколько он знал, общепринятая практика, и вряд ли в России процент выше — и поглядев на красного набычившегося Андрея и хмурого Эркина, улыбнулся: — Успеете ещё, парни, не последний раз видимся.
Помедлив, Эркин кивнул, а за ним и Андрей.
Разобрав сумки и мешки, они вышли на улицу. По-прежнему солнечную и многолюдную. Но им показалось, что прошло очень много времени.
Нив книжный, ни в игрушечный магазины заходить уже не стали. Шли, разглядывая витрины и прохожих. Эркин и Андрей переводили Фредди вывески, объявления и крики разносчиков.
Их автобус уже стоял у столба с вывеской «Загорье», надо было прощаться. Фредди достал визитку «Октавы».
— Так, парни, если что, звоните сюда. Если нас нет, нам передадут.
— Замётано, — кивнул Андрей. — Когда приедешь?
— Когда смогу, — усмехнулся Фредди.
— Когда лендлорд отпуск даст, — понимающе кивнул Андрей. — Ты ж на годовом контракте, нет? Слушай, тебе ж по трудовому законодательству положено…
— Иди уж, трепач, — засмеялся Фредди. — До встречи, — улыбнулся Эркин.
— До встречи.
— Будем ждать, Фредди, не исчезай.
— Удачи вам!
— И тебе удачи!
— Всем удачи.
— Лендлорду от нас…
— Передам, не сомневайся.