Аналогичный мир
Шрифт:
— Грандиозно!
— Грандиозность замысла в его осуществлении. Всё зависит от нас.
— Разумеется!
— Итак, сплочение белых и в этом сплочении отделение от цветных. Будьте предельно внимательны с «недоказанными». Смотрите не на волосы и кожу. На поведение. Белого отличает поведение, чувство расовой гордости. Конфронтацию с комендатурой сведите к минимуму. Пока это не нужно.
— Пока?
— Да. Комендатура в будущем должна поддерживать нас. Поэтому сейчас никаких явных конфликтов.
— И инициатива конфликта должна исходить от цветных.
— Вы предлагаете только обороняться?!
— Русские любят защищать обиженных.
Собеседники понимающе заулыбались.
— Так что придержите мальчишек. Пока. Пусть тренируются. Пока на мишенях. Больше внимания взаимопомощи, поддержке. Расовая гордость не допускает страдания соплеменника. Я достаточно ясно говорю?
— Да, но вы сказали, не спорить с комендатурой. Они требуют интеграции цветных.
— Интегрируйте их на положенное им место. Должно изменяться название, а не суть. Если цена недоступна, то в этот магазин и не заходят. Но никаких надписей на дверях. Это должно быть как бы само собой.
— Чтобы не к чему придраться.
— Да, но трудно.
— Лёгкие пути привели нас к поражению. Возрождение всегда трудно.
— И больше внимания не на действия, а на слова. Не на факты, а на их толкование.
— Это элементарно.
— Да, разумеется.
— Итак, схема в первом приближении такова. Сплочение белых, отделение от цветных, защитные меры самообороны и вмешательство комендатуры. На нашей стороне. Детали обговорим в другой раз. И не спешите.
— Да, как быть с мулатами, метисами…?
— И прочими ублюдками? В цветные без разговоров. Все эти разряды: цветной, полуцветной, недоказанный, условный, индеец, негр… всё это лишнее и не нужно.
— Не белый и всё! Есть два лагеря: мы и все остальные.
— Мы должны быть едины. А они могут рвать друг другу глотки. Нас это не касается и не волнует. Запомните, внутрирасовые конфликты — дело полиции, а не комендатуры. Комендатуру это не беспокоит.
— Не должно беспокоить.
— И думайте об интеграции русских. Но предельно аккуратно.
— Понятно.
— А угнанные, пленные…?
— Угнанные пусть интегрируются. Либо к нам, либо к цветным. А пленные… Разумеется, они злы на русских, но для их злобы хватает мёртвых генералов. Проиграли войну — вот пусть и отвечают.
— Свой начальник…
— Вот-вот. Армейский фольклор груб, но справедлив.
— Тогда всё. Мы вас покидаем. Позаботьтесь, чтобы наш отъезд не стал сенсацией.
— На балу сенсации только бальные.
— Вот-вот.
Через минуту в пустой комнате тихо догорали в камине поленья, и только ещё сохранявшийся запах сигаретного дыма говорил о том, что здесь кто-то был.
Один танец сменялся
— Несомненно, они джентльмены в полном смысле этого слова. Надеюсь, вы меня понимаете?
— Да-да, конечно, разумеется, — защебетало собрание.
— Но вам не кажется, — заметила одна из девушек, — что они несколько… старомодны? Вы заметили, как они танцуют? Они держат даму на расстоянии.
— Они джентльмены! — с нажимом повторила миссис Поллинг. — Они не развращены доступностью Паласных девок. Я бы пожелала многим нашим джентльменам по названию такой старомодности.
— У них очень сложные имена, — рассмеялась мисс Милли. — Но приятные.
— Вы тоже танцевали с ними? — удивилась миссис Роджер.
— Я? Что вы, милочка. Я уже не в том возрасте. Но я пригласила одного из них, того, что повыше ростом, — мисс Милли хихикнула, — на сидячий вальс. Мы очень мило поболтали. Его зовут Ар… Арсе… Нет, не выговорю. О, Джен, милочка, вы это, конечно, знаете.
— Знаю, — рассмеялась Женя. — Вернее догадываюсь. Арсений, так?
— Да-да, Джен, вы прелесть.
— Джен, ради бога, повторите.
— Джен, пожалуйста, я правильно говорю?
Закончив этот маленький урок русского языка, Женя вышла и окунулась в музыку, беззаботное веселье и в обожающе восторженный взгляд Хьюго. И снова плывёт под ней пол.
— Вы прелестны, Джен. Простите, вы говорили, что вы русская?
— Да.
— А как звучит ваше имя по-русски?
— Женя.
— О! Похоже на Женни. Вы разрешите мне называть вас Женни? Фройляйн Женни?
— Фройляйн?
— Да. Я немец.
— Тогда вас зовут не Хьюго, а… как?
— Гуго. Гуго Мюллер к вашим услугам.
— Герр Гуго Мюллер?
— О, можно просто Гуго.
— Но тогда просто Женни.
— Нет, — он серьёзно покачал головой. — Фройляйн Женни.
Женя никогда ещё не была так счастлива. И как будет горько, когда это волшебство кончится. Но оно всё не кончалось.
В буфете Гуго угостил её шампанским. Господи, она не пила шампанского… да она за всю жизнь его второй раз пробует.
А бал, казалось, только набирал силу. И вот уже Норман кружит её в сумасшедшем вихревом вальсе.
— Золушка стала принцессой? — шёпот Нормана обжигает ей щёку.
Как он догадался? Или она сама обмолвилась? Неважно.
— Только на время бала, — смеётся Женя.