Аналогичный мир
Шрифт:
После работы Рассел помог ей одеться и, несмотря на её протесты, взял её сумку.
Они шли по тёмным и уже пустынным улицам, и Женя ждала разговора. Но Рассел медлил.
— Ну же, Рассел, — не выдержала Женя. — Вы обещали разговор и молчите.
— Я слушаю, Джен.
— Кого?
— Не кого, а что. Не идёт ли кто за нами.
— Повторяется история с Балом? Тогда это были вы. А сегодня кто? Гуго?
— Спасибо, Джен, вы помогли мне начать. Тогда за вами действительно шли. Вернее шёл. Я видел его. И пошёл за ним.
— Так…
— Подождите,
— Да? И где?
— Вы знаете кондитерскую сестёр-старушек?
— Разумеется.
— Они делают пристройку к магазину. И этот… он работал на стройке.
— Вот как? — Женя старательно улыбнулась. — И что вы можете о нём сказать?
— Пока и вам немного. Он индеец, высокого роста. Пожалуй, как я.
— Да, извините, я перебью, но как вы узнали его? Ведь была ночь.
— По движениям. По манере двигаться. А теперь увидел и примету. Шрам на щеке. Кажется… да, на правой. Что меня кстати удивило. Шрам свежий, но если была драка, то повредить могли левую щёку, никак не правую.
— Индеец со шрамом. Звучит! — Женя постаралась вложить в эти слова всю иронию, на какую была способна.
— Да, я согласен с вами, Джен. Это немного смешно. Но… но я не могу вам всего сказать. Но поверьте мне, у этого индейца есть все основания для мести белым.
— Вот как? — Женя уже не могла придумать ничего оригинальнее. Сердце то прыгало у горла, то стремительно падало куда-то вниз, в пустоту.
— Джен, поймите. Ради бога, поймите меня правильно. Может быть, это случайное совпадение. Может, он преследовал Хьюго. Может, спутал вас с кем-то… Джен, будьте осторожнее.
— Спасибо, Рассел. Вы очень заботливы, — её голос звучал вполне искренне. — Но я никого не боюсь.
— Не надо бояться, Джен. Страх перед придуманной опасностью погубил Империю. Я прошу вас быть осторожнее. И всё.
— Спасибо, Рассел.
Женя остановилась и мягко, но решительно отобрала сумку.
— Вот мой дом.
— Вы помашете мне из окна, Джен? В знак, что всё в порядке.
— Хорошо. Спасибо за предупреждение, Рассел. И до свидания.
— До свидания, Джен.
Рассел не двигался с места, пока не увидел в окне лицо и машущую руку Джен. Он сделал приветственный жест шляпой и пошёл обратно. Что ж, он сделал всё, что мог. Предупредил. Но, кажется, она не поверила. Как объяснить, не раскрывая себя? Давая информацию, надо раскрыть её источник. Иначе информация недостоверна. А он не может, просто не может сказать… Если бы это была не Джен… Он бы продолжал занимать своё удобное место наблюдателя, даже зрителя. И наслаждался бы спектаклем. Комедия, трагедия, фарс… Любой из жанров интересен. И кровав. Но Джен… Джен делает любой спектакль жизнью, а тебя не зрителем, а участником. Недаром Хьюго влюблён в неё. Со всей немецкой сентиментальной серьёзностью. Перри… она единственная, кому он говорит искренние комплименты. Даже Норман… нет, о Нормане лучше не думать. И будем надеяться, что это было случайное совпадение. Просто этот индеец
Женя убедилась, что Рассел ушёл, тщательно расправила штору и без сил опустилась на табуретку. Эркин, сидя как всегда у топки, полуобернувшись через плечо, наблюдал за ней. Увидев, как она сидит, навалившись на стол, он быстро встал и подошёл к ней.
— Тебе плохо? Женя?
— Нет, — она перевела дыхание и попыталась улыбнуться. — Нет, все хорошо.
Он присел перед ней на корточки, снизу вверх заглянул в лицо.
— Что-то случилось?
— Нет-нет. Потом расскажу. Так, пустяки.
Но его лицо оставалось встревоженным, у топтавшейся рядом Алисы глаза стали наливаться слезами, и Женя, пересилив себя, встала и захлопотала, забегала. Чтобы всё сразу успеть. Но Алиса поверила ей и сразу, как всегда, забуянила, требуя внимания. Эркин, по мере сил, подыгрывал Жене, но, сталкиваясь с ним взглядом, Женя видела, что он только держится весёлым и спокойным.
И за ужином Эркин спокойно рассказал, что день был неплохой. Заработал. Но завтра — глухо. Праздник. Работы не будет.
— И что ты думаешь делать завтра? — спокойно спросила Женя, шлепком выпрямляя Алису.
Эркин неопределённо повел плечами, и Женя решилась.
— Эркин, завтра придут… Из моей конторы.
— Гости? — оторвалась от чая Алиса.
— Гости, — вздохнула Женя.
Но Эркин понял сразу и кивнул.
— Исчезну. На весь день?
— Что ты?! — Женя даже испугалась такой перспективы. — Они придут «на чашечку». К пяти. Думаю, к семи уйдут. Да, сейчас вам покажу, что мне подарили.
Пеликан вызвал восторг у Алисы, а когда Женя рассказала, почему именно пеликан, и Эркину понравилось. Пеликана водрузили на комод рядом с зеркалом, и Женя вернулась к столу.
— Да, а ты чего в одних трусах сидишь?
— Да, — он досадливо стукнул себя кулаком по колену. — На станции работали, ну и перемазался. Я и замочил всё.
— Так, — у Жени засмеялись глаза. — И завтра ты в трусах пойдёшь?
— Зачем?
Эркин вылез из-за стола и пошёл в кладовку. Быстро натягивая обновки, он надеялся, что вдруг этим удастся развеселить Женю или хотя бы отвлечь, а то… ну не может он видеть её такой…
Штаны Женя одобрила.
— Очень удачно. То, что надо. И сидят хорошо. Отличные джинсы.
— Что?
— Джинсы. Так называются.
— Ладно, буду знать.
— А рубашка не очень. Эркин, она же вся чиненная. И выцвела.
— Рубашка в придачу шла.
— Тогда ладно. Завтра тогда клетчатую надень. Голубую. Она поновее.
— Хорошо.
Обычный разговор. Но не для Эркина… это ведь Женя с детства помнила такие разговоры и вечерние чаепития, и с удовольствием играла в мать семейства. Но сейчас, видя, как оттаивает Эркин, как после каждой своей фразы глазами спрашивает её одобрения, она поняла. Для него-то это впервые. Он не знает, как это должно быть, он-то всерьёз… А она…