Anamnesis morbi. (История болезни)
Шрифт:
— Карта у нас… — заикнулся было толстяк, но незнакомец перебил его:
— Святая наивность! Разумеется, храбрая госпожа Антониди сняла с нее ксерокс. А на что накладывать ключ-трафарет, на оригинал или копию, — абсолютно безразлично, как вы догадываетесь. Так что времени у нас всего ничего. Предлагаю сесть и хорошенько продумать план захвата ключа и печати. К завтрашнему утру они должны быть у нас. Иначе…
— Иначе что? — встрепенулся Леон.
— Иначе, мой юный друг, завтра всем нам придется действовать по варианту «Б»! — невесело усмехнулся Охотник.
— А что,
— Вариант «Б» есть всегда. Но в нашем случае он будет напоминать Хиросиму в миниатюре.
— Ты хочешь сказать, что… — опять начал было развивать мысль Мессанж. И вновь не закончил.
— Именно ЭТО я и хочу сказать! — оборвал его незнакомец. — Понятно, что до ЭТОГО лучше не доводить. А посему — давайте думать. Сюда придется стянуть все наши силы на острове. Подчеркиваю: ВСЕ! Придется действовать открыто, поэтому возможны столкновения с полицией. По возможности, их лучше избегать, но если уж придется… Словом, разрешаю использовать любые методы, не задумываясь о последствиях! Это ясно?
Мессанж с Леоном дружно кивнули.
— Отлично! Да, и еще: к нам вылетел наш коллега из России. Прибудет в отель около четырех утра. Очень надеюсь, что к тому времени мы уже получим ключ и печать. А завтра — в Лабиринт.
9 августа, 21.24,
о. Крит, Агия Пелагия, отель «Капсис»
Домой (то есть в отель) мы возвращались уже в сумерках. Лейтенант был столь любезен, что довез нас на своем служебном «Лендровере» до самых ворот. И даже извинился еще раз за свой холодный прием с использованием табельного оружия.
Впрочем, при ближайшем рассмотрении Андре оказался вполне славным парнем. Мало того, что он накормил нас совсем недурным ужином, так еще и предложил свою помощь в проведении заключительной части нашей экспедиции. Каковую мы, разумеется, с благодарностью приняли. И в самом деле, с представителем местной полиции будет куда проще попасть в закрытый ныне (как мы узнали) Лабиринт.
Но до этого лейтенант рассказал нам о том, что происходило в доме Антониди несколько недель назад. О дальней родственнице покойного Димаса, живущей здесь вместе со смертельно больным сыном. О визите странных «адвокатов», который едва не стоил жизни Тине (так, кажется, зовут нынешнюю хозяйку дома). О том, как эта мужественная женщина сумела вырваться из бандитского плена, попутно пристрелив одного подонка и ранив другого. И, разумеется, о находке амфоры и ее таинственного содержимого.
Теперь у нас было все необходимое для похода в Лабиринт. Печать опять приятно пульсировала на моей груди. Ключ-решетку я оставил на хранение лейтенанту. На всякий случай. Предварительно тщательно скопировав размещение отверстий на лист плотной бумаги. Опять же, на всякий случай… Закрывшись, пардон, в сортире. Мысленно убеждая себя в том, что чем меньше знают мои спутники, тем безопаснее для них же. И при этом чувствуя себя полной свиньей…
Осталось забрать карту. Вернее, ее копию, которая, по словам Андре, была у Тины. Уезжая с сыном в больницу, она в спешке сунула листок
Судя по всему, наше приключение близилось к завершению. Если все сложится так, как запланировано, то завтра к вечеру я стану обладателем вожделенного жезла. И в мире все образуется: опустеет Карман, наполнятся Ульи, зеркала перестанут таить в себе угрозу, человечество не выродится… пока где-то далеко два славных мальчика не придумают себе какую-нибудь новую забаву. С нашим участием.
Я невесело усмехнулся, вспомнив слова уходящего по степи маленького бога: «Вы сами делаете свою жизнь. Я ни при чем!» Ну что же, сами так сами. Не привыкать.
Петровича понесло. Не удовлетворившись ужином в доме Антониди, он потребовал продолжения банкета. И теперь мы, все трое, сидели в главном ресторане отеля и дружно уминали дары «шведского стола». Вернее, уминал Ванька. А мы с Кларочкой со смешанным чувством восторга, ужаса и гордости наблюдали, как этот матерый человечище поглощает четвертую тарелку снеди. Полную, надо заметить.
Наконец могучий организм насытился. Петрович с видимым сожалением отодвинул опустевшую тарелку и обвел нас умаслившимися глазками:
— Ну вот, теперь можно и на дискотеку!
Кларочка икнула. Я дотронулся ладонью до Ванькиного лба:
— Здоров ли ты, мальчик? Какая дискотека? После такого-то ужина и такого дня?!
Петрович недовольно мотнул головой, уклоняясь от моей руки.
— А при чем тут ужин? Я же не мог идти на танцы с пустым желудком. Чревато!
— А с полным пузом — не чревато? — возмутился я. — Будем потом тебе песенку веселую петь: «Здравствуй, крестник Золушок, как твой заворот кишок?»
— Ты мои кишки не трожь! — оскорбился Ванька. — Они и поболе переваривали. А на дискотеку сходить просто необходимо. Потому как древние воины перед решающей битвой всегда устраивали ритуальные пляски.
Я вздохнул.
— Очень надеюсь, что обойдется без битвы. Ладно уж, древний воин, пойдем, тряхнем стариной и костями.
— Ну, стариной — это уж вам трясти, доктора. В силу преклонного возраста! — подпустила шпильку Кларочка. — А мой юный и усталый организм требует отдыха. Так что, с вашего позволения, я удалюсь в опочивальню.
— А… — начали было мы хором.
— А пару для ваших танцев найдете на месте. Благо достойных кандидатур здесь предостаточно! — ядовито заметила она, демонстративно провожая взглядом парочку иностранных старушек, прошаркавших мимо, синхронно тряся головами.
Петрович утробно зарычал. Я благоразумно хранил молчание.
Кларочка с победоносным видом оглядела нас и, ухватив меня за ухо, подтянула к себе:
— А тебя после дискотеки жду у себя в номере. Так что побереги силы! — прошептала она и удалилась.
В состоянии легкого отупения я глядел ей вслед:
— Палыч, ты чего? — Петрович подергал меня за рукав. — У тебя вид коматозника!
Я отмер:
— Петрович, не поверишь. На какой-то миг вновь ощутил себя женатым человеком!