Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»

Гордины Братья

– Старое поколение в лице своих «палачей духа», учителей-мучителей распинает молодое поколение.

– А зачем это им?

– Не знаю, зачем. А может, и знаю. Оно завидует нашей молодости, нашему зеленеющему духу, нашей цветущей свежести, нашей бьющей фонтаном жизненной энергии; оно боится нашей бунтующей души, оно боится нашего разрушения, оно боится, что мы повергнем во прах все их идолы и божки, ибо в каждом молодом живёт Авраам, который разбил идолы своего отца Феры²; оно боится нас, и потому заточает нас в застенок, именуемый школой.

– А куда идёшь?

– Не знаю. Я оттуда вырвался. Я сбежал. Не могу, не хочу,

не желаю у них учиться. Я хочу их учить. Нам, молодым, у них учиться нечему. Хочу мыслить по-своему, чувствовать по-своему. И я сбежал. Я обозвал моего учителя Пилатом духа, он меня выругал. И я сбежал.

– Но куда идёшь?

– Не знаю. Я ищу страну свободной мысли, свободного мировоззрения. Я ищу страну, где нет ни школ, ни церквей, где молодое поколение свободно духом, растёт без предрассудков, без навязанных, насильно привитых идей и верований, и учений. Хочу дышать свободно. Хочу жить без богобоязни и без природобоязни. Хочу творить и заблуждаться и ошибаться. Хочу иметь право на мысль, на заблуждение духа.

– А там неужели не дали тебе даже мыслить по-своему?

– Конечно, нет. Там всё по установленному, по принятому. Там господство какой-то глупой, умной, мудрой веры, называемой Наукой. Там надо мыслить «научно». И этой глупой, калечащей, уродующей душу и насилующей Разум и рассудок мудрости меня учили с самого детства.

Там я задыхался, мой свободный дух метался, бился, если бы я не сбежал, я бы покончил самоубийством духа.

– Куда же ты идёшь?

– Я иду в страну вечного творчества. Я знаю, голос моего сердца, моего разума и моей совести мне говорил, что есть такой край, где вечно цветёт молодость, где люди все молоды, где дух свободен. Где каждый человек творит. Я иду туда.

– А где тот край?

– Не знаю. Знаю лишь, что надо держаться подальше от запада, подальше от холодного севера, надо держать путь на восток, там, где солнца восход, там, где стоит колыбель утренней зари, там та страна, которой я жажду, которой я ищу, которую я чую издали и вблизи.

– Идём вместе, ведь и мы туда идём. Мы идём в страну счастья, свободы, братства и любви. Там и будет страна творчества, вечной подвижности духа и крыления души.

– И вы туда идёте?

– Да, и мы туда идём. Идём все вместе. Веселее будет. И легче найдём ту страну.

– Идём, – сказал юноша и вперился взглядом в дальнюю ясную даль и тихо прибавил:

– Там, за горами, за долами течёт река. В ней купается солнце. Оттуда оно приходит по утрам и туда уходит по вечерам. Там стоит его кровать. Оно там спит. На дне лона реки. Та река называется творчеством. На берегу реки стоит грядущий, он охраняет сон солнца по ночам, он следит за его вставанием по утрам. У него есть лодочка, она зелёная. Зовут её забвение. Она маленькая-маленькая. Она утлая. Легка она, как мысль, как душа. На ней и парус, он белый, зовут его стремление. Грядущий нам даст эту лодочку. Мы в неё сядем и поплывём по течению. Я буду грести веслом, а ты, – он обратился ко мне, – будешь держать руль. И поплывём. Достигнем противоположного берега. На том берегу живёт другая жизнь, живая, живучая жизнь. Там страна, которую я ищу, по которой я тоскую…

– Идём!

– Идём все вместе. Мы пятеро!

– Идём вместе, нас пять угнетённых! – сказал рабочий.

– Идём все вместе, наш символ – это пять, Союз Пяти, – сказала женщина.

– Идём все вместе, – сказал угнетённый народ.

– Идём все пять, идём в страну пяти свобод, – сказал я.

– Идём все вместе, идём в страну пяти радостей, в страну воли, равенства, братства,

любви и творчества, – сказали все мы в один голос.

И взялись мы за руки и пошли. И тут мы почувствовали, что ноги наши отделились от земли, что мы стали легки-легки, что страна счастья так близка-близка. У нас выросли крылья, гроза стремления поднялась, встрепенулась и понесла нас на могучих крыльях достижения. Мы полетели. Пять взмахов крыл.

– Вот она – страна счастья!

VI

И глазам нашим открылась страна Чудо.

Страна Анархия расположена в пяти горах.

Гора горы выше.

Первая гора называется Равенство.

Вторая гора – Братство.

Третья гора – Любовь.

Четвёртая гора – Свобода.

Пятая гора – Творчество.

На первой горе воздвигнута великая, высокая статуя. Она сотворена из мрамора борьбы.

Статуя изображает высокого, рослого рабочего. В руке он держит молот, который он опускает на колоссальных размеров наковальню; он куёт надпись «всё – всем», и искры огненные летят вокруг, и искры чертят красно-огненные буквы на чёрно-огненном фоне.

На второй горе воздвигнута великая, высокая статуя. Она сотворена из белого мрамора мира. Статуя изображает эллина и иудея. Оба стоят друг против друга, соединены они одним сильным, могучим рукопожатием. У их ног лежит разного рода оружие. Оружие покрыто ржавчиной, густым слоем пыли. Над их головами развевается белое знамя. У подножия статуи два бассейна; в первом бассейне застывшие, заледеневшие слёзы, а во втором бассейне – кровь. Над бассейнами в воздухе горит одно слово: Было.

И это слово обрамлено чёрной рамой. Перед ними на пюпитре лежит раскрытой книга летописи, и неведомая белая рука, в которой блещет серебряная маленькая секира, размахнулась над этой книгой, как бы желая вырубить то, что написано пером истории. Выше немножко, над книгой и над рукой реет белый ангел, сотканный весь из теней психики, ангел забвения, и мирно-тихо улыбается.

На третьей горе воздвигнута великая, высокая статуя. Она сотворена из вечерней тоски. Статуя изображает женщину. Она вся утопает в розах. Волосы у неё чёрные. Среди чёрных волос теплятся яркие звёзды. Над головой стоит дерево. Дерево покрыто зелёными листьями и белоснежными лепестками, а меж лепестков глядят красные спелые плоды. Ветер тихий-тихий покачивает дерево, и к ногам её падают, сыплются звёзды и плоды.

На четвёртой горе воздвигнута великая, высокая статуя. Она сотворена из скалы бунта. Статуя изображает великое «я». Некто в светлом, в ослепительно светлом облачении. Облачение его прозрачно, так что он весь гол. На голове у него венок, венок дерзания. Глаза его, голубые-голубые, смотрят вдаль, как будто ищут. В руке у него белый голубь, который улетает и прилетает. У ног его лежит чёрный лев, который лижет его ноги. Вокруг ног его извивается змей, в которого он из лука мысли пускает стрелу. Змей вьётся, шипит и в судорогах замирает.

На пятой горе воздвигнута великая, высокая статуя. Она сотворена из синего камня искания. Статуя изображает ребёнка. На устах у него играет вечная лучистая улыбка. Волосы его светлые-светлые. Они вьются в кольца, как круги счастья. Вокруг его головки горит и тухнет, разгорается и меркнет ореол неизведанного. У ног его лежит и нежится тихий, нежный свет. В правой руке он держит мяч, маленький зелёный шар, который он бросает и хватает левой рукой.

Страну ту омывают пять морей. Воды морей голубые-голубые. В них обитает сама бездонность, обнимая, лаская высь небес.