Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»
Шрифт:
– Посредством теплоты. Мы можем образовать при желании такую теплоту, чтобы всё тут растаяло.
– Но как вы это делаете?
– Просто, посредством нагревателей. Мы держим теплоту на требуемой для работы высоте. Ведь я уже вам сказал, что здесь всё искусственное.
– Я начинаю думать, что и ты искусственный, – сказал я, обращаясь к человеку из страны Анархии.
Он рассмеялся и ответил:
– Это ещё ничего, скоро вам покажется, что вы сами искусственные.
Мы все рассмеялись.
– Чудная страна. Страна чудес.
– Ничего удивительного. У нас ничего
– А если человек не одарён, не умеет изобретать?
– Все люди одинаково одарены, за исключением духовно больных. А их у нас нет.
– Но разве все гении?
– Да, у нас все гении. Но это слово неправильно. Каждый чем-нибудь да обладает, чем-нибудь да отличается, в какой-нибудь области имеет данные выявиться, расправить своё «я», свои духовные силы, заложенные в нём. Как под южным солнцем всё растет, всё цветет, всё поёт, всё живёт и наслаждается жизнью, бытием, так под солнцем свободы всё творит.
– А если он изобретать не может?
– То он занимается усовершенствованием уже изобретённого. А усовершенствовать и творить – это одно и то же. Усовершенствуя, появляется новое, новое открытие и новое изобретение.
– Покажите мне всё это, а то я не поверю, – сказал рабочий, с ним был согласен и я и все остальные.
– Прекрасно. Я вам всё покажу. Но вы не поверите и вашим глазам. Вы слишком далеки от нашего мира, мира открытий.
– Как же не поверим? Поверим. Покажите.
– Я же вам показываю. Смотрите. Вот сад. Этот сад и есть тот храм труда.
– А сколько часов работают здесь? – спросил рабочий.
Человек рассмеялся.
– Я знаю, что в ваших странах существовал вопрос о рабочем дне! У нас работают сколько хотят. У нас таких вопросов не существует.
– А сколько вы должны работать, чтобы содержать ваше общество, чтобы вы имели возможность прокормиться, одним словом, удовлетворить все ваши потребности?
Человек из страны Анархии рассмеялся.
– Я знаю, что у вас существовал такой вопрос. Но у нас такого вопроса нет. Даже немыслим. Люди страны Анархии вас даже не поймут. Мы обеспечены на тысячи лет. Если бы мы совершенно бросили работать, трудиться, то мы могли бы существовать запасами накопленных богатств больше тысячи лет. Мы обеспечили всем целый ряд будущих поколений.
Мы все изумились,
Наше удивление мы выразили одним междометием.
Человек из страны Анархии сказал:
– Мы бы считали преступлением произведение новых молодых поколений, не обеспечив их. Мы обеспечили все будущие-будущие, далёкие-далёкие поколения. В самом деле, какое право имеем мы произвести жизнь, молодое поколение, если мы обрекаем его самим актом существования на страдания, лишения, на тяжёлый неприятный труд. Даже больше, сам труд, который для нас является одной забавой, увеселением, развлечением, при сознании того, что он необходим, что без него нельзя существовать, что он нужен для того, чтобы поддержать наше существование на завтрашний день, тот же самый труд стал бы обязанностью, обузою, тягостью, ярмом.
– Так ради чего же вы работаете?
– Ради удовольствия. Труд – ради труда. Поэтому наш труд называется вольным, он совершенно свободен. Ибо он не столько полезен, сколько приятен.
– Как это возможно?
– Вот видите!
– Да мы ничего не видим!
– Не моя же вина, что вы ничего не видите, хотя у вас настоящие глаза, – сказал человек страны Анархии.
– А спуститься вниз, туда, где работают ваши автоматы, можно? – спросил рабочий.
– У нас всё возможно. У нас невозможного нет. Раз явилось желание, хотение, оно имеет право на удовлетворение.
– Мы хотим спуститься вниз и посмотреть, как там работают.
– Пожалуйста. Мы сейчас спустимся.
Человек из страны Анархии подошёл к ближайшему дереву, нагнул какую-то веточку.
В эту минуту у ног наших открылось огромное отверстие. Мы испугались и бросились бежать; человек из страны Анархии рассмеялся, его смех нас успокоил, и нам стало неловко за себя.
– Не бойтесь. Мы сейчас спустимся.
– Как же спустимся?
– Так, как мы поднялись.
– Да как же?
– Очень просто: сядем и полетим вниз.
У самого отверстия показалась лодочка, мы уселись.
Она стала спускаться.
Мне стало страшно от экскурсии под землёй. Но скоро я убедился, что ничего страшного здесь нет.
Лодочка летит, как стрела. Ровно-ровно. Бесшумно. Кругом свет. Какой он? Откуда он? – Трудно сказать.
Но свет дневной, мягкий, приятный. Кругом простор, раздолье. Равнина, горы, долы, поля, леса. Ничего сверхъестественного.
Лодочка остановилась, опустилась на висячий мостик.
Мы вышли.
– Вот вы под землёй, – сказал человек из страны Анархии.
– Не может быть?! Ведь здесь и небо, и земля, и солнце.
– Да, вы сейчас находитесь на земле, на настоящей земле, не на искусственной.
– Боже, как здесь всё фантастично!
– Нисколько. Я же вам говорил, что мы создали свой мир, своё общество. Всё, что вы видите в нашем мире, всё, что там находится, всё, что вас там окружает, говорит человеку: ты всемогущ, ты творец, всё дело твоих рук, и небо, и земля, и море – всё содеяно твоими пальцами, твоим разумом, твоим творчеством. Удивительно ли после этого, что в такой среде, в такой обстановке вырастают люди-орлы, люди-боги, люди всесозидатели и всеразрушители.