Анархо-синдикализм в ХХ веке

Дамье Вадим Валерьевич

Концепции ФОРА содержали блестящую по своей прозорливости критику отчуждающего и разрушительного характера индустриально-капиталистической системы и предложения, которые на полвека предвосхитили рекомендации и рецепты современного экологического движения. Тем не менее, в них было и весьма слабое место — категорический отказ от разработки более конкретных представлений о будущем обществе и пути к нему и от его целенаправленной подготовки, поскольку это, по мысли аргентинских теоретиков, было бы посягательством на революционную стихию и импровизацию самих масс. Социализм — вопрос не технической и организационной подготовки, а распространения чувства свободы, равенства и солидарности, настаивали аргентинские рабочие анархисты. Между тем, возражали европейские анархо-синдикалисты, такой подход отнюдь не предохраняет от авторитаризма, а, наоборот, может способствовать присвоению плодов революции каким-либо элитарным «авангардом». Так, из марксистского нежелания представить себе формы и механизмы функционирования социалистического общества логически вытекало правление «научных социалистов» над незрелыми и незнающими массами, которые к моменту революции уже знают, чего они не хотят, но не имеют понятия о том, что необходимо для новой, свободной жизни (идущая от Просвещения и якобинства идея «воспитательной диктатуры»). «Социальная революция должна быть подготовлена до деталей, чтобы увенчаться успехом. Совершенно

непонятно, как можно желать все импровизировать, — доказывал на IV конгрессе МАТ шведский делегат А.Йенсен. — Такой позицией могут воспользоваться политические демагоги, чтобы завладеть революцией, вновь укоренить политическую власть и установить диктатуру». На этот момент обращали особое внимание анархо-синдикалисты Испании — страны, где социальной революции вскоре предстояло оказаться на повестке дня. Вот почему делегаты НКТ на IV конгрессе МАТ поддержали предложения П.Бенара[158]. «Необходимо сформировать конструктивные способности рабочих. Капитализм умирает не сам по себе. Конструктивное действие важнее, чем баррикады, — заявил Виктор Оробон Фернандес. — Само разрушение еще отнюдь не является творческим. Наиболее важен второй день после революции, начало строительства нового». Он сослался на пример России, где «анархисты боролись. а большевики начали строительство по-своему»[159]. Чем больше люди готовы к революции, чем лучше они знают, что следует делать после свержения и экспроприации капитала и государства, тем легче и безболезненнее осуществится революция и тем меньше опасность ее узурпации авангардом. Значение аргументов европейских анархо-синдикалистов определялось тем, что они доказывали недостаточность простого распространения либертарных ценностей и идей, отстаивали необходимость организационной и технической подготовки людей труда, формирования у них производственных знаний, дающих им возможность самим управлять производством после революции. «Совершенно бесспорно: чтобы некий идеал мог восторжествовать, необходимо, чтобы он утвердился в головах тех, кто его защищает. Недостаточная подготовка в народе приводит к колебаниям, всегда фатальным для отстаиваемого дела. Вот почему мы сознаем, что прежде чем приступить к анархистской организации общества, совершенно необходимо, чтобы народ был предварительно подготовлен», — подчеркивал В.Маркес Сисилия в теоретическом журнале испанских анархистов «Ревиста бланка». Он осуждал повстанческие устремления многих анархистов на местах и утверждал, что, хотя революция будет насильственным актом, главный путь к новому обществу — это пропаганда: «Триумф может быть достигнут только общим усилием, которое — более того — будет опираться на поддержку большинства народа. И это совместное действие, эта поддержка большинства народа могут быть достигнуты только в ходе длительного периода идейной пропаганды, но пропаганды ориентированной, серьезной, сознательной, ответственной...»[160]. Другой автор «Ревиста бланка» Х.Масгомиери уточнял, что речь не идет о бесконечном процессе ожидания, пока все люди станут анархистами: «Чтобы анархистская социальная революция стала... непобедимой и торжествующей силой, за которой пойдет весь народ, предварительно необходимо, чтобы весь народ знал и понимал без каких-либо интеллектуальных усилий организационный механизм нового порядка вещей. И это ясное понимание, это материальное знание нового строя в гораздо большей степени, чем абстрактные и отвлеченные философские исследования порождают революционное сознание и станут наибольшей гарантией развития революции». Испанские анархисты категорически отвергали выдвигаемую некоторыми синдикалистами мысль о различии между анархическим обществом и либертарным коммунизмом: смутные представления об анархии как простом снятии всех и всяческих ограничений как раз и способствуют такого рода «печальному заявлению», которое является «неосознанным саботажем своего собственного идеала и благоприятствует игре новоявленных политиков»[161].

В испанской НКТ существовали течения как близкие к революционному синдикализму с его идеей «синдикального устройства общества», так и поддерживавшие концепцию «вольной коммуны»[162]. Спор шел о том, что делать после революции — победоносной всеобщей стачки и восстания. Коммунитаристы, следуя анархо-коммунистической традиции, считали, что основой будущего общества должна стать вольная коммуна («свободная муниципия»), максимально автономная и самообеспечивающаяся. Соответственно они придавали меньшее значение проблемам экономических связей и хозяйственного взаимодействия между такими коммунами, полагая, что те просто смогут дарить друг другу излишки. Индустриалисты склонялись к революционно-синдикалистской схеме, по которой после революции централизованные фабричные хозяйственные структуры и формы организации экономики сохранятся и перейдут из частных или государственных рук под управление ассоциированных синдикатов (профсоюзов). Их сильной стороной была разработка проблем экономики как единого комплекса и принципов либертарного планирования. Наиболее известными теоретиками коммунитаристов выступили писатель и публицист Федерико Уралес (редактор теоретического и художественного журнала «Ревиста бланка») и врач Исаак Пуэнте. Ф.Уралес соединил аргументацию П.Кропоткина с традицией испанских сельских общин, считая их наиболее подходящей базой для реализации коллективистских принципов солидарности. Он утверждал, что революция разразится после фазы кризиса капитализма и приведет к возрождению коммунитарных традиций в свободных деревнях. Эти идеи были популяризированы И.Пуэнте, одним из лидеров повстанческого движения 1932-1933 гг., в книге «Либертарный коммунизм — цель НКТ». В ней содержался план создания системы либертарного коммунизма в Испании и аргументы в пользу его возможности. Как и Ф.Уралес, И.Пуэнте следовал за Кропоткиным в истолковании социальных наклонностей человека. Он отвергал идею революционной или послереволюционной элиты и переходного периода. Коммунитарное движение он считал отвечающим социальным инстинктам человека. Автор исходил из возможности того, что Испания первая установит у себя либертарный коммунизм и сможет противостоять капиталистическому миру. По его мнению, коммунитарное сельское хозяйство легко накормит страну. И хотя И.Пуэнте соглашался с тем, что коммуна как орган (общее собрание всех жителей) может существовать только в небольших городах и в сельской местности, а в крупных населенных пунктах ее функции будут выполнять органы синдикатов как ассоциаций производителей, он в духе анархо-коммунистической традиции подчеркивал добровольность и социально-экономическую автаркию коммун. Он с недоверием относился к «архитекторам нового мира», к хозяйственному планированию и индустриальному развитию[163]. Книга имела огромную популярность в анархистских кругах, переиздавалась и обсуждалась.

Одним из основных теоретиков индустриалистов выступил Диего Абад де Сантильян, переехавший из Аргентины в Испанию и отказавшийся там от взглядов ФОРА. Его книга «Экономический организм революции» приветствовала современную индустрию и подчеркивала необходимость планирования и экономической координации. Он критиковал Кропоткина за экономический локализм и объявлял вольные коммуны анахронизмом, реакционной

утопией. Д. Абад де Сантильян придавал большое значение свободному экспериментированию, оставляющему место различным формам будущего общества. Но в принципе то, что он предлагал, было скорее жесткой структурой синдикальной организации всего общества[164]. Подобно многим другим индустриалистам, он понимал либертарнывй коммунизм как некое переходное общество на пути к полной анархии (коммунизму), допуская вначале отход от коммунистических принципов распределения «по потребностям».

Теоретические и тактические расхождения приводили к расколам, наиболее существенным из которых стал выход из организации сторонников более реформистского и прагматического синдикалистского подхода, сформулированного в 1931 г. в «Манифесте тридцати» (Хуана Пейро, Анхеля Пестаньи и др.).

В середине 30-х гг. стало ясно, что страна идет к социальной революции, и перед НКТ встала настоятельная задача превратить общие положения анархической «программы» в реальный план преобразования общества на началах вольного коммунизма. В ходе острой дискуссии между «синдикалистами» и «коммунитаристами» был найден компромисс, который оказался ближе к позиции сторонников «вольной коммуны». Конгресс НКТ в Сарагосе (май 1936 г.) утвердил документ, ставший одной из первых в истории анархистских программ конкретных мер социальной революции, — «Концепцию либетрарного коммунизма». Она соединила идеи и подход обоих течений, но опиралась в большей степени на проект И.Пуэнте. Либертарный коммунизм (принцип: от каждого по способностям, каждому по потребностям в рамках экономической возможности) должен был установиться без переходных периодов сразу после победоносной социальной революции. В основе будущего свободного общества должна была лежать двойная организация — территориальная (вольные коммуны и их федерации) и отраслевая (синдикаты как ассоциации производителей и экономические органы коммун). Программа ратовала за децентрализованное планирование снизу на основе статистического определения потребностей и производственных возможностей. Деньги подлежали отмене и замене карточкой производителя и потребителя. «С завершением насильственного аспекта революции будут упразднены частная собственность, государство, принцип авторитета и, следовательно, классы... Богатства социализируются, организации свободных производителей возьмут в свои руки непосредственное управление производством и потреблением. В каждой местности установится Вольная Коммуна, вступит в действие новый социальный механизм. Объединенные в профсоюзы производители в каждой отрасли и профессии и на своих рабочих местах свободно определят форму его организации». Координацию экономической и общественной жизни, функции обороны и т. д. предполагалось возложить на коммуны, синдикаты и их федерации. Большое место в программе уделялось коммунистическому принципу распределения, преобразованиям в отношениях между полами и образовании, свободному развитию искусства и науки. Государство и постоянная армия подлежали упразднению и замене федерацией коммун и рабочей милицией[165].

[135] Die Internationale. 1925. Nr.5. Juni. S.19.

[136] Manfredonia G. France, annees 20: Le debat plate-forme ou synthese // Itineraire. 1995. No.13 (Voline). P.34-35.

[137] Malatesta E. Quelques considerations sur le regime de la propriete apres la revolution // Malatesta E. Articles politiques. Paris, 1979. P.379-390.

[138] Цит. по: Adamo P. Anarchismo tra ethos e progetto // A — Rivista anarchica. 1997. N.1 (233). Febbraio. P.36.

[139] См.: Организационная платформа Всеобщего союза анархистов (Проект) // Анархисты. Документы и материалы. Т.2. 1917 — 1935. М., 1999. С. 471-494; Новое в анархизме. (К чему призывает Организационная платформа) // Анархисты... Т.2. С.505-524. О дискуссиях вокруг «Платформы» см.: Шубин А. Анархистский социальный эксперимент. М., 1998. С.87-133.

[140] См, напр.: Reponse de quelques anarchistes russes a la Plateforme. Paris, 1927; Malatesta E. A propos de la «Plate-forme» (Makhno) // Malatesta E. Articles politiques... P.122-135.

[141] Неттлау М. Очерки по истории анархических идей. Tucson, 1991. С. 123-124.

[142] Presse-Dienst hrsg. von dem Sekretariat der IAA. 1928. Nr.7.

[143] Rocker R. Doktrin und Praxis // Rocker R. Aufsatzsammlung. Bd.1. 1919-1933. Frankfurt a.M., 1980. S.93-97.

[144] Souchy A. «Vorsicht: Anarchist!». Ein Leben f"ur die Freiheit. Politische Erinnerungen. Grafenau, 1985. S.57-58.

[145] Der Syndikalist. 1923. Nr.15 (Beilage).

[146] R"udiger H. Konstruktive Zukunftsaufgaben des Syndikalismus // Die Internationale. 1928. Nr.12; Gerhard H.W. «Prende au tas» // Die Internationale. 1931. Nr.7; Dettmer F. Regelung der kunftigen Wirtschaft // Die Internationale. 1931. Nr.10; Linow F. Die Probleme der Planwirtschaft im Lichte des Sozialismus // Die Internationale. 1933. Nr.2; Busch R. Die FAUD (AS) als Minderheitsbewegung // Die Internationale. 1931. Nr.8/9.

[147] Drewes H. Idee und Organisation im Lichte konsruktiver Planung des Sozialismus // Die Internationale. 1931. Nr.12, 13.

[148] См.: Besnard P. Les Syndicats ouvriers et la revolution sociale. Limoges, s.a.; Besnard P. Le monde nouveau: son plan, sa constitution, sa fonctionnement. Limoges, s.a.; Besnard P. L‘Ethique du Syndicalisme. Limoges, 1938.

[149] Besnard P. Du capitalisme... au communisme libre // Combat Syndicaliste. 1931. № 49. 1. Decembre;. Besnard P. L‘Anarcho-syndicalisme et l‘anarchisme. Marseille, 1997.

[150] Lopez Arango E. Doctrina y tactica // Certamen internacional de «La Protesta». Buenos Aires, 1927.

[151] Lopez Arango E, Abad de Santillan E. El anarquismo en el movimiento obrero. Barcelona, 1925.

[152] См., например: Jensen A. Die Weltwirtschaftskrise // Die IAA — Geschichte der Internationalen Arbeiter-Assotiation (Reprint). Berlin, 1980. S.18-22.

[153] Munos Congost J. La Asociacion Internacional... // Cenit. 1988. No.253. Abril. P.7278.

[154] IV. Weltkongress der Internationalen Arbeiter-Assoziation... S.15; Munos Congost J. La Asociacion International... // Cenit. 1988. No.252. Febrero. P.7236.

[155] IV. Weltkongress der Internationalen Arbeiter-Assoziation... S. 16-17, 80-81.

[156] IV. Weltkongress der Internationalen Arbeiter-Assoziation... S.14-15, 17, 18.

[157] Munoz Congost J. La Asociacion Internacional... // Cenit. 1988. No.253. Abril. P.7280-7281.

[158] Эта позиция разделялась в НКТ далеко не всеми. На 3-м конгрессе НКТ в июне 1931 г. разгорелся острый спор относительно плана перестройки организации на базе отраслевых профсоюзов, предложенного синдикалистским крылом во главе с Хуаном Пейро. Анархисты выступили против этого проекта. «Сторонники отраслевых федераций пришли к этому мнению потому, что они утеряли веру в... цель и полагаются только на приводы машин, — заявил, например, видный анархист Хосе Альберола. — А я говорю, что машина не создает силы, а истощает их, и в этом смысле мы создаем менталитет, который противоречит всему, что предполагает инициативу индивида... Нам необходим идеал, ведь в конечном счете именно идеал рано или поздно разрушит эту капиталистическую машину». Проект был в итоге принят 302 тысячами голосов против 91 тысячи, но так и не был претворен в жизнь. См.: Paz A. Durruti... S.219-222; Peirats J. Les anarchistes espagnols... P.63-64.