Анариэль. Царство нагов
Шрифт:
Служанки обновили кувшины с игристым сладким вином. Передо мной поставили бокал на высокой ножке и наполнили.
Я перевела взгляд на Шиаллара, заметив это, он тут же поднял бокал.
– За прекрасную гостью, почтившую нас своим присутствием! Попробуйте вино столетней выдержки, принцесса Анариэль. Оно чудесно.
Я тоже приподняла бокал, улыбнулась и сделала маленький глоток. Сладкая жидкость с ароматом трав тут же согрела, и по телу разлилось блаженное тепло. Голова закружилась, и я решила не испытывать удачу и не допивать. Хватит с меня эля в таверне, когда возомнила себя звездой сцены.
– Я
Он что, мысли читает? Я удивленно взглянула на нага.
Но все мои мысли сходились к мужчине, что бросил меня в тот момент, когда я осознала глубину своих к нему чувств. Интересно, если я спою о потерянной любви, думая о Дулларе, он услышит мой мысленный призыв, где бы ни находился?
Я сглотнула, прогоняя вставший в горле ком. Стало грустно и одиноко. Мне действительно хотелось петь, в голове сами собой зазвучали слова. Когда я поднялась и встала перед правящими особами, царь нагов довольно кивнул. А на холодном лице Шиаллара не отразилось ни одной эмоции.
И я запела:
Голоса птичьих стай растворились в вышине,
Догорая, свеча позволяет править тьме…
А я думала о том, что никогда не смогу быть с тем, кого люблю, и все мои чувства выливались в песне. Раньше я не понимала выражения, что в песню можно вложить душу, а сейчас мечтала, чтобы Дуллар услышал мой мысленный призыв. Так проникновенно я не пела еще никогда.
…Сама себе жертва и палач, а горло сжимает тихий плач,
Зачем от меня любовь ушла, зачем осталась я одна…
Мельком я взглянула на принца. От холодности на его лице не осталось и следа. Он смотрел, не мигая. Глаза изменили цвет и теперь полыхали голубым огнем. Все его тело напряглось и, казалось, что он вот-вот сорвется, но силой воли он удерживал себя на месте. Он даже ухватился за подлокотники стула, а костяшки на пальцах побелели. Наг не отрывал от меня странного неподвижного взгляда.
Ой, кажется, опять переборщила! Не стоило петь о любви перед тем, кто желал на мне, вернее, на Анариэль жениться. Вот же дуреха! Чем теперь охладить пыл хладнокровного, который наверняка вошел в раж и испытывает призыв брачного периода?
Но принц вдруг поднялся и, извинившись, покинул зал. Я закончила песню. Царь нагов был очарован моим голосом. Я же присела на свой стул, и, испытывая жажду, выпила полбокала вина.
– Прошу простить моего сына. Он тоже недавно вернулся из длительного путешествия и немного отвык от правил этикета, – перевел он в шутку выходку принца. – Вы так чудесно поете! Слухи о вашем голосе и вашей красоте ничуть не преувеличены, принцесса Анариэль. А слова даже меня заставили взгрустнуть. Сейчас придут танцовщицы…
– Простите и меня, Ваше Величество, я почувствовала легкое недомогание. Если не возражаете, я тоже покину вас. Вино слишком крепкое, и у меня неожиданно закружилась голова.
– Отдыхайте, дорогая принцесса. Вам не за что извиняться. Слуга проводит вас до вашей спальни. Если пожелаете, то можете спуститься в сад подышать свежим воздухом. В моруанских садах есть удивительные цветы, каких не найти на всем континенте.
Я отправилась в свои покои, но была слишком возбуждена событиями и выпитым вином и поэтому решила спуститься в сад, чтобы успокоиться.
Вечер был упоительным и очень теплым. Царь нагов не преувеличивал: сад действительно восхищал своей красотой, воздух пьянил ароматами цветов и моря. Пение птиц услаждало слух. И все же голова освободилась от надоедливых мыслей, и сердце успокоилось. Хотелось просто вдыхать полной грудью свежий воздух и наслаждаться видами.
Сам сад находился невдалеке от моря. Прогулявшись по дорожкам и насмотревшись на диковинные цветы, я замечталась и, кажется, заплутала. Я не стала звать на помощь, пытаясь выбраться своими силами, но так получилось, что ушла далеко от дворца и дошла до скал. Слышался явный шум близкого моря. Я отправилась по тропинке и достигла пещеры. Заметив светящийся проход, манящий глаз, решила войти.
Заглянула внутрь и была удивлена, потому что стены прохода светились мягким магическим светом, исходящим от кристаллов вкрапленных в камень стен. И меня тянуло посмотреть, что же там еще.
Дальше я заметила, что пространство расширялось, превратившись в своеобразный грот с водоемом.
– Ничего себе! – воскликнула я с восхищением в голосе и присела на корточки, чтобы потрогать воду. Она была прозрачной и светилась, сквозь нее виднелась мелкая галька на дне. А еще вода оказалась прохладной и соленой. Скорее всего, это пещерное озеро соединялось с морем.
Но здесь было так спокойно, что мне абсолютно не хотелось покидать это скрытое ото всех место. И я присела на большой гладкий камень, с грустью глядя на воду, прикрыла глаза, в которых снова собрались слезы.
Чтобы унять душевную боль, мне вдруг захотелось петь. Так же сильно, как в тот день, когда я стояла на сцене театра, а потом попала в этот мир. Я скучала по Дуллару и понимала, что не хочу возвращаться обратно, но кроме него меня здесь ничего и не держало. Хотя все же держало… клеймо асура, к которому я не испытывала настоящей любви. Хотелось высказаться, и я знала, что сейчас меня никто не услышит. Я пела, а на душе становилось легче:
…Стою у стены в руках тишины.
Камень на сердце – река без воды…
Из камня цветы в руках у любви.
Совсем одна, в чем моя вина? Я тебе верна!
Загляни в глаза, без любви нельзя…
Я подобрала камушек и кинула с силой в воду, тот со звуком пошел ко дну. Чувство одиночества все равно одолевало меня.
Почему бы мне не искупаться? Вода смоет все тревоги и печали и настроит на позитивный лад. Меня ведь все равно тут никто не увидит.