Анастасия, ты прекрасна!
Шрифт:
— Саша! — донеслось слабое её. — Саша!
— Да иди уже сюда, Мыша!
Она поспешила приблизиться и вновь:
— Там у нас ЧП — чайник загорелся, мы чуть не задохнулись и потом забрызгали всё огнетушителем. Ещё свет отключился, — скуксилась она, готовая начать выдавливать редкие, но большие слезинки.
— Сейчас уже не горит? — решил всё же уточнить я, остановив ложку с картофельным пюре на полпути.
— Нет, — мявкнула она.
— Ученики где?
— На улицу вышли.
— И света, да,
— Нету, — едва не плача, отозвалась она.
— Ну, тогда можно не спешить, — заключил я и сунул в рот ложку. Стул отчаянно проскрипел по кафелю, стоило подняться. Я приобнял Мышь и усадил рядом. Хорошо с ней — порой можно совсем не двусмысленно полапать, а она и не заметит, но сейчас я просто погладил по голове. — Всё будет хорошо. Ничего уже не произойдёт. Сейчас доем и пойдём.
— Правда? — заискрились её глаза надеждой.
— Иди ко мне, — притянул я её. Мышь с готовность прильнула всеми мягкими выпуклостями. Тут же расплакалась и не слушающимся языком стала рассказывать, как испугалась.
— Ну на, покушай, — к самому рту подвёл я ложку с пюре и кусочком котлеты.
— Шпашибо… ой! — вдруг озадачилась она, прожёвывая. — Я же ела уже и даже зубы почистила.
— Тогда пошли вместе ещё почистим, — улыбнулся я.
Она помогла донести посуду и мы дружно пошли в просторную уборную при столовой. Тут всегда есть одноразовые и щётки, и пасты, и мыло. Впрочем, как и весь прочий инвентарь.
Стоило напару поправить пи-аш во рту, как она озаботилась:
— И не знаю, как тебя благодарить. Я так испугалась.
— Ещё ничего не сделал, — покосился я, убирая на самую верхнюю полку обе щётки — выкидывать жалко. — Да и работа у меня такая.
— Нет, Саш, ты такой молодец, я просто слов… это… забыла в общем слова, — с большими коровьими глазами сообщила она.
С полуулыбкой, я приблизился к ней и посмотрел в лицо. Есть сексуальность внутренняя, когда человек заводит просто тем, как ходит, говорит, смотрит. А есть внешняя. Ровно такая, как у Мыши, только не модная, а, я бы сказал, сдобная. Когда большие тёплые губы, пышная грудь, талия… далее крупные бёдра. Бывают девушки и женщины просто полные, без приставки «сексуальные», а есть именно сладкие, вкусные. Она такая.
При полном отсутствии внутренней составляющей. И вообще — Мышь долбанутая девушка. Вот сейчас стою почти впритирку, она ниже, голову подняла и с ожиданием смотрит. Ни единой мысли сомнения или ещё какой мимической морщинки, что мужчина нарушил личное пространство. Она легко прижмётся, заснёт, поест с твоей тарелки, попьёт из стакана, заберётся под одно одеяло — теплее же! А как быть мне, если эта форменная дурында пробуждает желание?
— И чего теперь мне сделать?
— Ты скажи, чего хочешь, — тут же отозвалась она, озарившись от собственных слов.
— Честно?
—
— Можно твою грудь потрогаю?
Она несколько раз моргнула, потом губы дёрнулись, замерли ненадолго и, наконец, растянулись в улыбку:
— Зачем?
Я рассмеялся.
— Просто. Классная она у тебя.
— Правда?
— Конечно.
Сыграл бровями. Она отступила и с интересом посмотрела на фирменную майку, под которой смело выпирают два внушительных холма.
— Раз ты говоришь… ладно, потрогай.
Фрагмент 7
Довольно трудно начать действовать при таком положении дел. Из меня невольно вырвался нервны смешок, только после этого поднял руки положил сверху.
— У тебя был парень вообще?
— Конечно. Несколько.
— И? — спрашиваю я, пытаясь обхватить немалый размер.
— Почему-то они потом все уходили. Даже не знаю почему.
— Ты их любила?
Руки замерли.
— Не знаю, — пожала она плечами, отчего грудь сама заскользила в руках. — Мне нравилось встречаться.
— И они тебе ничего не говорили?
— Ну-у… мы могли иногда повздорить, но у меня это не получается, — задумчиво отвела она глаза в сторону. — В голове начинает шуметь и я просто ничего не понимаю уже. И потом сплю.
— Понятно, — усмехнулся я и продолжил гладить. Через майку и лифчик, конечно, не то. — Слушай, а давай я ненадолго расстегну тебе бюстгальтер?
Она поводила чайными глазами туда-сюда.
— Но ты же застегнёшь потом? Просто это не так просто сделать и порой я сильно мучаюсь.
— Обещаю, — кивнул я и полез ей под майку. Лица оказались близко друг другу, ибо пришлось наклонятся. — Кто-нибудь уже говорил, что у тебя губы шикарные?
— Губы? — удивлённо посмотрела она. — Мне мама говорит часто, что ей со мной повезло. А сестра очень беспокойная и требовательная.
Кто пробовал — тот знает, что расстегнуть лифчик без каждодневной тренировки бывает достаточно трудно. Тем более, если он рассчитан на приличный вес, а значит и застёжка нужна надёжная. Однако, я справился.
— Давай мы немного дополним момент? Пока я тут, рядом, хочу поцеловать и попробовать твои губы.
— Ты такой странный, Саш, — отозвалась она. — Сначала грудь, теперь поцелуй. Я не против, просто это необычно.
Едва не поперхнувшись смехом, спрашиваю:
— Я странный?
— Ага, но не обижайся, пожалуйста. Это не плохо.
Помотав головой, я просто прильнул к пухлым нежным губам. Для простого поцелуя они тоже хороши, но так как в этом деле не может быть сытости, вскоре попытался разомкнуть её рот. Мышь не сразу поняла, что происходит и пришлось вытащить руку из-под майки и оттянуть ей челюсть.