Анастасия. Дело о перстне с сапфиром

Орлова Тата

Когда я вышла из Департамента, дело двигалось к полуночи.

– Госпожа Волконская? – стоило показаться на крыльце, сбил меня с мысли о несправедливости слишком знакомый голос.

– Ваше Сиятельство? – с легким сарказмом протянула я, коря себя за невнимательность. Северов с Маркони стояли, укрывшись за тем самым столбом, прислонившись к которому я не так давно сидела.

– Я был уверен, что вы уже…

Сказать «что уже…» я ему не дала:

– Вы с новостями? – оглянувшись на Сэма и Энгина, которые грозными статуями застыли

у входа, подошла я к Маркони и князю.

– Мы – нет, – опередил меня старший следователь, – а вот ты, похоже, да.

– Пока не получу результаты экспертиз и заключение нашего лекаря, ничего конкретного сказать не могу, – недовольная сразу всем качнула я головой. – Дурь Джейн купила сама, в аптекарской лавке неподалеку от «Птички». Взяла четыре шарика, все их и употребила.

– Шарики? – уточнил Северов, тут же крепко о чем-то задумавшись.

– Жевательные шарики, – добавила я, старательно «не замечая», как ложится морщинка на его лбу. – Аптекарь сказал, что покупала она и раньше. Не для себя – для конюха, который служит в заведении. Тот еще по молодости упал с лошади, кости срослись неправильно, болят на погоду.

– Это все? – по выражению лица Маркони понял, что мне было, что добавить.

Я – кивнула:

– По словам аптекаря, Джейн была очень расстроена. Глаза красные, отечные. Пальцы теребили край юбки. Он посчитал, что она плакала.

– И это вполне подтверждает версию самоубийства, – вздохнул Маркони. – А вы что думаете, князь? – обратился он к Северову.

– Мне показалось, Джейн успела смириться с разлукой, – не помедлил тот с ответом. – Но ведь я могу и ошибаться, – чуть смягчил он свои слова. – Женское сердце…

– … непостоянно, – насмешливо закончила я. – Она – мать, – произнесла довольно жестко. – Понимать необходимость, желать сыну лучшей доли, это – одно, а расстаться и осознать, что это уже навсегда…

– Для него так действительно было лучше, – довольно ровно заметил князь.

– Да, конечно, – «мило» улыбнулась я. – Как у вас все просто…

– Анастасия! – Маркони слегка повысил голос, призывая к порядку.

Это он зря! Меня уже понесло.

– Я понимаю, она поступила глупо, не позаботившись о последствиях своей связи с баронетом, но он-то! А потом скажет мальчику, будто мать от него отказалась и все станет совсем просто. Словно ее и не существовало.

– Настасья! – Маркони сделал еще одну попытку меня образумить.

На этот раз удачно. Я уже и сама поняла – вся моя тирада не имела никакого смысла, но… было по-женски обидно. За Джейн, чье тело могло сейчас лежать на столе у экспертов. За ее сына, для которого так внезапно закончилось детство. За себя.

– Я отвезу госпожу Волконскую домой, – совершенно спокойно произнес Северов, вновь вызвав у меня желание высказаться. – Нам всем нужен отдых. Вот и Допрос так считает, – совершенно неожиданно закончил он, посмотрев под ноги.

– Мяу! – согласился присоединившийся к нам кот и потерся об его сапог.

– Кто бы сомневался, – язвительно протянула я, имея в виду мужскую солидарность, и бросила, не оборачиваясь: – По домам! Завтра в девять.

В отличие от меня, Энгин с Самюэлем предпочли промолчать, подтвердив уже сделанный вывод. Мужчины.

Довольно холодно попрощавшись с Маркони, я вместе с князем направилась к карете, стоявшей у бокового выезда. Черная. С княжеским гербом.

– Ты меня ждал?

– Что? – словно не расслышал, уточнил Северов, даже не оглянувшись.

– Ты меня ждал? – терпеливо повторила я, разглядывая княжескую спину.

Военная выправка…

– Мне нужно было поговорить с Маркони, – равнодушно ответил он, продолжая идти чуть впереди.

– И поэтому ты приказал отвести лошадь в конюшню и подать тебе карету, – еле плетясь за ним, задумчиво протянула я. – И после этого он хочет, чтобы я ему верила.

– Настя…? – остановившись, повернулся Северов.

Посмотрела на него исподлобья.

Одно слово… князь. Собран, уверен в себе и холоден.

Оглянулась, посмотрев на здание Департамента…. До каретного двора, куда мы направлялись, было столько же, сколько и до него.

– Так ты меня ждал или хотел поговорить с Маркони? – игриво склонила я голову.

– Хотел поговорить с Маркони пока ждал тебя, – улыбнулся он в ответ, тут же растеряв всю свою надменность. – Неужели ты могла подумать иначе? – несколько обиженно произнес он после короткой паузы.

Вот только глаза смотрели лукаво, возвращая мне того Северова, легко поддержавшего шутку о ковре, с помощью которого мы с Петро собирались избавляться от моих женихов.

– Ваше Сиятельство иногда бывает так непредсказуем… – жеманно протянула я, скромно сложив руки перед собой.

– Только иногда? – удивленно приподнял он, ввязавшись в шутливую перепалку.

– Только иногда? – повторил его вопрос, вышедший из темноты мужчина.

Я резко развернулась, Северов подошел, встал рядом:

– Граф…

– Князь… – склонил голову Шуйский. – Госпожа Волконская, – удостоил он своим вниманием и меня.

– У вас странная привычка, – не без труда вспомнив о манерах, кивнула я на раскидистый кустарник, за которым он еще недавно скрывался, – появляться неожиданно.

– Вы заметили? – откликнулся граф, окинув меня быстрым взглядом. Дожидаться моего ответа не стал, тут же обратившись к Северову: – Ты оказался прав. – Он вытащил из-за обшлага рукава небольшой медальон на цепочке, бывший, скорее всего, амулетом, способным определить подделку, протянул князю: – Это – Око.

– Око? – тут же переспросила я, сделав вид, что мне это название ни о чем не говорит.

– Успел? – торопливо спросил Северов, заставив меня замереть в ожидании ответа.

– Нет, – бросив еще один взгляд на меня, отозвался Шуйский. – Мне не удалось перехватить артефакт. Он у Амара Каира