Анатомический театр
Шрифт:
— Вот, любуйтесь, — сказал Фаркаш, откидывая полотно и открывая Кайлену лицо, которое он не мог не узнать, хоть и видел совсем недолго.
Эти выдающиеся усы и кустистые брови над глубоко посаженными глазами определенно принадлежали тому самому мародеру, который сбежал от него через дыру в заборе. А горло у него было не просто разодрано: оно было наполовину выедено.
Глава 15
— Что-то не так с чеком?.. — встревоженно спросил профессор Лукач, когда Кайлен зашел в кабинет.
Все эмоции, очевидно,
— Что-то не так с телом, — раздраженно ответил он. — Кто его подготавливал?
— Франц, как мы и договаривались…
— Зовите Франца, немедля! — потребовал Кайлен. В профессорской приемной помощника не было, так что он не успел сразу обрушить на Франца все свое возмущение.
— Да что, в конце концов, случилось?! — спросил Лукач, позвонив в колокольчик.
— Случилась проблема, — ответил Кайлен, усевшись в кресло и мрачно уставившись на дверь. — Дождемся Франца, и я все расскажу. В приемной его нет.
— Он должен быть в картотеке, за соседней дверью.
— И то хорошо, искать его по всей Академии я совершенно не расположен…
Кайлен был зол и совершенно не собирался этого скрывать. Хотя профессору сейчас досталось, большей частью, незаслуженно. С другой стороны, он мог бы проследить и удостовериться, а не бросать все на своего помощника. На своего очень напуганного призраками и нечистью помощника, который от страха… что-то сделал не так. Кайлен был очень зол, и ему совершенно не было стыдно, что профессору Лукачу тоже перепало воздействия эбед. Народ холмов производил впечатление на других, и чем сильнее были эмоции — тем сильнее было впечатление. В эту минуту Кайлен производил впечатление, что готов кого-нибудь пришибить насмерть, и это наверняка выглядело пугающе.
Лукач трусом, в отличие от своего помощника, не был, и все же сейчас, по своей привычке, нервно жевал ус и довольно бессмысленно перекладывал бумаги на столе до тех пор, пока Франц не явился в дверях кабинета. Взглянув на Кайлена, тот предпочел сразу побледнеть, на всякий случай.
— Франц, — начал Кайлен с той интонацией, с которой судьи обычно зачитывают смертные приговоры, — вы вернули сердце покойного обратно в грудную клетку?
Юноша часто нервно заморгал и, пройдя вперед, опустился в свободное кресло, почти рухнул, свесив вниз одну руку.
— Да, р-разумеется, да… — слабым голосом ответил он.
— Сшили заново рассеченные сосуды, вернули ребра в исходное положение?..
— Я… не сшил… — почти шепотом проговорил Франц. — У м-меня… р-руки тр-ряслись… я не см-мог…
— Всякий, кто так или иначе знаком с устройством человеческого тела, — назидательным тоном, от которого кровь стыла в жилах, сообщил Кайлен, — знает, что сердце находится за грудиной, со смещением влево, между третьим и седьмым ребром. Куда, в таком случае, будет наносить удар человек, желая точно пронзить сердце?
— Между четвертым и пятым ребром, слева, — сухо ответил профессор Лукач.
— Но что, если сердце, которое ранее было изъято, не закреплено
— Если диафрагма осталась нетронутой, может сместиться только чуть ниже и правее… А если она была рассечена, как в нашем случае… кто ж его знает. Диафрагму вы тоже не зашили, Франц?..
Он нервно помотал головой и попытался трясущейся рукой взять графин. Профессор тяжко вздохнул, налил воды сам и протянул Францу стакан. Кайлен достал из портсигара сигариллу, сделал две затяжки и только тогда с расстановкой проговорил:
— Если потревоженному покойнику при повторном захоронении не проткнуть сердце, он встанет. И первым делом пойдет разбираться с теми, кто потревожил его покой. Сегодня утром одного из похитителей трупов нашли с оторванной рукой и выгрызенным горлом. Следующим может стать любой из вас. И в принципе любой, кто прикасался к телу.
Франц, судя по его виду, собирался вот-вот потерять сознание прямо в кресле, но пока держался из последних сил.
— У нас есть обереги… — припомнил профессор.
— Которые помогают от призраков, или же мороев, однако никак не помогут от вполне телесной твари в несколько раз сильнее обычного человека. А еще у нее есть клыки и когти, как у зверя. Не выходите из дома после заката, крепко запирайте все двери и окна — и ни в коем случае не открывайте. Ни по какому поводу, ни под каким предлогом. Вы осознали, Франц, что эти инструкции следует исполнить в точности?
Франц только молча кивнул, после чего все же почел за лучшее потерять сознание.
— Вполне вероятно, мне удастся с этим разобраться еще до сегодняшней ночи, — сказал Кайлен, повернувшись к профессору. — Но ничего не могу обещать наверняка, посему мои указания остаются в силе до тех пор, пока я не сообщу, что вы находитесь в безопасности. Передайте это Францу, когда он очнется.
— Я понял, — коротко ответил Лукач.
Кайлен встал с кресла и, коротко кивнув на прощание, решительно зашагал к дверям.
— Тварь в несколько раз сильнее обычного человека… Что вы будете с ней делать, господин Неманич? — бросил профессор ему в спину.
— Искать, где у нее сердце, — ответил Кайлен, не оборачиваясь. — Надеюсь, до того, как она поднимется, а не после… Но всякое бывает.
— Я вышлю вам еще один чек, — благородно пообещал Лукач, когда дверь уже почти захлопнулась. Однако Кайлен успел услышать, разумеется.
— Премного благодарен, — ответил он в приоткрытую дверь. — Хотя предпочел бы, чтобы в этом чеке не возникло необходимости.
Глава 16
— Ты выглядишь прямо как прекрасная пейзанка с картин Буше, — Кайлен весело фыркнул, оглядев Эйлин, одетую в платье по последней человеческой моде и с вилами в руках.
Ехать вместе с ним и Фаркашем она вызвалась сама. И вилы взять — тоже, хотя это была идея Кайлена: один удар проделывает сразу четыре дыры, и шанс попасть в сердце, где бы оно ни находилось, становится выше.