Анатомия финансового пузыря
Шрифт:
В 1714 году Роберт Харли, один из авторов идеи создания «Компании Южных морей», был снят со своего государственного поста. А в 1715-м ему пришлось уйти и с должности председателя совета директоров компании. Джон Блант обратил эти перемены к своей выгоде. Занять освободившуюся почетную должность он предложил самому принцу Уэльскому – сыну правящего короля Георга I. Тот легко согласился, ибо этот пост сулил немалые деньги, а расходы на образ жизни, достойный особ королевской крови, были тогда весьма высоки. В этом же году в честь принца Уэльского было начато строительство нового корабля под названием The Royal Prince («Королевский принц»).
Заключение мира в 1713 году способствовало буму на фондовом рынке. В начале 1717-го котировки акций достигли в среднем 120% номинала. Правительство пришло к мнению, что настало время избавиться от части высокопроцентного, но неликвидного долга, конвертировав его в низкопроцентный, но высоколиквидный
Между тем фондовый рынок рос, что создавало почву для конвертации оставшегося долга. Она была проведена в начале 1719 года – в акции «Компании Южных морей» был конвертирован лотерейный займ 1710 года [19] . В результате капитал компании превысил 12 млн фунтов. От этой сделки, так же как и от предыдущих, выиграли и правительство, добившееся снижения процентного бремени; и компания, акции которой выросли в цене из-за капитализации правительственных аннуитетных платежей; и держатели долгов, которые заработали на том, что на момент обмена акции компании торговались с премией около 14% к номиналу, а обменивались на долги – по номиналу [20] . В проигрыше остались золотых дел мастера, ведь объем их бизнеса уменьшился.
19
Владельцы бумаг получили акций компании на сумму, в 11,5 раза превышавшую годовые платежи по этим бумагам. Размер выпуска должен был составить (при 100%-ной конвертации) 1,5 млн фунтов, а процентные платежи от государства в адрес компании – 135 тыс. фунтов. Кроме того, схема подразумевала выкуп государством этих долгов у «Компании Южных морей» в любой момент по его требованию. На таких условиях на сделку согласились 70% держателей бумаг. Капитал компании увеличился почти на 2 млн фунтов: эта сумма включала сумму конвертированного долга, около 544 тыс. фунтов в счет предоставляемого правительству займа и небольшие деньги сверху.
20
Расчеты выигрыша сторон можно найти в: [Neal 1990, р. 9 5–96].
Вскоре король лично пожелал стать председателем совета директоров компании, а его сын, принц Уэльский, стал соответственно заместителем председателя. По всей видимости, король был столь великодушен по отношению к компании из-за общих трений с сыном. Он часто уезжал в континентальную Европу и боялся, что сын тем временем узурпирует власть, а семейные разногласия (например, принц пожелал сам выбрать крестных для своего сына, что в те времена считалось недопустимым) только подливали масла в огонь. Вторая причина податливости короля состояла в том, что сам он был по уши в долгах, поскольку тратил больше, чем выделял ему парламент, на сотни тысяч фунтов в год.
Как бы то ни было, о таком развитии событий Блант мог только мечтать. Председательство короля означало королевское одобрение предприятия и его благословение. Этим был подан сигнал: компании можно доверять. Король, по сути, являлся гарантом успеха дела. А предпосылок для успеха на самом деле почти не было. В конце 1718 года возобновилась война с Испанией. Все семь портов, куда могли заходить корабли «Компании Южных морей», были оккупированы испанцами. В результате The Royal Prince ждал своей первой экспедиции (в Веракрус) два года [21] , но когда она все же была предпринята, корабль был атакован испанским флотом и на долгих шесть лет застрял в этом порту. А заложенный в 1718-м корабль The Royal George, названный так в честь короля Георга I, вообще не вышел в море
21
Отплытие корабля в Южные моря было отмечено шикарной вечеринкой на борту, в которой принимал участие сам принц Уэльский и его свита.
Между тем рост на фондовом рынке продолжался. К концу 1719 года котировки английских акций в среднем составляли от 130 до 140% номинала. Было задумано провести еще одну конвертацию долгов государства в акции компании, на этот раз широкомасштабную.
К этому времени долги правительства составляли астрономическую сумму: 3,4 млн фунтов государство было должно Банку Англии, 3,2 млн – «Ост-Индской компании», 11,8 млн фунтов было перевешено на «Компанию Южных морей» в ходе двух предыдущих конвертаций. Широкой публике государство было должно 31,5 млн фунтов, из которых 16,5 млн – отзываемые (по первому требованию) долги, а 15 млн – неотзываемые и долги с очень длинным сроком погашения (22 года). Одни процентные выплаты по долгу широкой публике превышали 1,5 млн фунтов. Блант предложил государству отдать эти долги его компании, да еще готов был приплатить за эту «привилегию». «Чем больше долг, тем выше прибыль», – говорил он. Это кажется безумием, но не все так просто. Идея Бланта состояла в том, чтобы выкупить долги по номиналу, но на этот раз конвертировать их в акции по цене выше номинала, «рисуя» таким образом прибыль компании. Например, если бы одна акция номиналом 100 фунтов выросла в цене до 300 фунтов, то он мог бы, продав одну акцию, погасить 300 фунтов долга, а две акции на сумму 600 фунтов оставить себе для последующей продажи и показать эти 600 фунтов как прибыль компании. Блант рассчитывал, что он сможет поднять цену до 300 фунтов.
Понятно, что компания, единственным бизнесом которой было обслуживание долга и ничего более, в конечном итоге ничего бы на этом не заработала, и схема Бланта без того, чтобы вкладывать деньги в реальный бизнес, была бы схемой Понци. Возникает вопрос: а кто же вложится в ее акции, кто пойдет на этот риск? Чтобы конвертация все же состоялась, Блант должен был убедить держателей долга в том, что после конвертации акции вырастут в цене и они смогут заработать, продав бумаги, что, в случае если ты держишь сам долг, невозможно.
Сначала Блант замахнулся на весь оставшийся госдолг, но в правительстве быстро сообразили, что идея с конвертацией долгов перед Банком Англии и «Ост-Индской компанией» не пройдет. Это были экономические форпосты вигов, и трудно себе представить, чтобы они стали акционерами контролировавшейся тори «Компании Южных морей». Блант внял аргументам против этой идеи и умерил свой пыл. Скорректированное предложение предполагало конвертацию 31 млн фунтов, то есть только публичного долга.
Сделка по переуступке долга должна была утверждаться парламентом. Государство, конечно, было кровно заинтересовано в том, чтобы скинуть с себя обязательства: ведь оно не только не могло погасить долг, но и просто его обслуживать. В ноябре 1719 года сам король выступил с речью, в которой поддержал идею Бланта. Лейтмотив звучал красиво: государство должно освободиться от долгов! Благими намерениями…
Согласно предлагаемым «Компанией Южных морей» условиям, государство должно было платить ей проценты по национальному долгу, но со временем они сокращались: 5% – в течение первых семи лет и 4% – во все последующие годы. Сокращение процентов давало годовую экономию в размере 300 тыс. фунтов. Если бы она целиком шла на погашение основной суммы долга, то он был бы полностью выплачен через 20 лет. Кроме того, компания готова была заплатить правительству 3 млн фунтов за «привилегию» обслуживать госдолг, и эти деньги можно было бы использовать на выплаты тем, кто не хотел конвертировать государственные бумаги в акции компании, а также на другие цели.
Однако у идеи нашлись и противники в лице все тех же Банка Англии и «Ост-Индской компании»: их руководство считало, что конвертация госдолга в акции «Компании Южных морей» усиливает последнюю. Блант знал о мощнейшей оппозиции идее. Поэтому, для того чтобы провести идею о конвертации через парламент, он направо и налево раздавал взятки нужным людям – от секретаря казначейства, министров и членов парламента до любовниц короля: деньгами, акциями по льготной цене, обещаниями бесплатных акций или в виде возможности конвертировать государственные долги частных лиц на льготных условиях. Минимальная такса составляла 10 тыс. фунтов. Те, кому предлагались акции по льготной цене, вовсе не должны были их оплачивать деньгами – полагалась отсрочка до того момента, когда акции вырастут и их можно будет продать, оставив прибыль себе; то есть такая сделка предполагала нулевой риск со стороны получателя акций. По оценкам, на прямые взятки, то есть, как сказали бы сейчас, налом, пошло около 1,3 млн фунтов, они были выплачены из живых денег, полученных в результате первой подписки на акции за деньги (о ней – речь чуть ниже).