Анайя. Не потерять себя
Шрифт:
— Тогда зачем? — пожала я плечами.
— Могу же я, в конце концов, поволноваться о здоровье будущей супруги, — смахнув рукой назад волнистые волосы, Вернер протянул мне бокал. — Может, желаешь выпить?
Чуть заметно скривившись, я отрицательно покачала головой.
— Прости, но это последнее, что мне сейчас хотелось бы.
— Понимаю, — на секунду подняв бровь, будто удивившись, Вернер согласно кивнул и поставил бокал обратно. — Мне, как и тебе, очень хочется правосудия для безумцев, что напали на экипаж. Мы с
Медленно наклонившись, парень на секунду коснулся моих губ, а потом втянул их в куда более жадном поцелуе. Отвечала я ему нехотя, без особого желания, всеми силами изображая страсть. Иначе никак — нельзя же, в конце концов, злить будущего супруга в такой важный момент для родных мне людей!
Его правая рука тем временем уверенно ласкала шею, а затем и плечо, постепенно опускаясь все ниже, пока не коснулась места ранения.
Болезненно зашипев, я разомкнула поцелуй и отстранилась.
— Ох, прости, пожалуйста, кажется, я немного увлекся. — в надежде выпросить извинения Вернер погладил мое запястье. — Просто хотел доказать, что очень жду тебя в своем особняке.
— Ничего, справлюсь, — ответила, аккуратно забрав у парня руку.
— Жаль, что не могу задержаться подольше, дела семейные ждут, — изображая заботу, жених поправил мое одеяло и выпрямился. — Может быть ты хочешь поехать в Нивер сейчас? Со мной ты доберешься куда быстрее, да и охрана будет понадежнее.
Вот еще! Будто я всегда мечтала больной по городу и окрестностям покататься!
— Прости, но мне сейчас совсем не до поездок, — ответила, кашлянув в кулак для вида. — А теперь, если ты не против, я хотела бы отдохнуть. Встретимся по приезде.
Неловко потупив взгляд, горе-жених поднялся с кровати и направился к выходу.
— Я зайду завтра утром перед отъездом. Легкого тебе выздоровления.
— Спасибо. Удачного дня, Вернер.
Молча кивнув, парень покинул мою комнату, а я, напряженно выдохнув, с головой спряталась под одеяло. Эта его притворная любовь... Не спорю, подобный поцелуй разжег бы пыл в любой девушке, но одна лишь мысль, что мне предстоит пробыть с этим мужчиной всю жизнь, чисто из долга и без особой любви, гасила всю страсть, словно вода пламя свечи.
Как-то совсем незаметно подкрался исцеляющий сон, а за ним и вечер с ночью. Проснувшись среди сумерек, не открывая глаз, я потянулась к прикроватному столику за стаканом, чтобы немного попить. К сожалению, желаемого на месте не оказалось — видимо прислуга вынесла все отсюда, либо же отложила на обеденный столик.
С досадой выдохнув, я откинула одеяло и открыла глаза, чтобы отыскать желаемую воду, но тут же замерла на месте. Как странно... Часы показывали почти полночь, за окном уже давно наступила ночь, но при этом в темной комнате все было так отчетливо видно, будто на улице
Утолив жажду, вышла из комнаты, чтобы немного прогуляться, но неподалеку от двери мне встретилась Мари-Мэй. Завидев меня, девушка замерла в страхе и выронила из рук поднос с посудой.
— Ми... Миледи... Да вы же... — прошептала подруга дрожащим голосом, после чего без сознания рухнула на пол. Позвав охрану, я присела рядом и стала проверять самочувствие горничной. Без сознания... Похоже, бедняжка упала в обморок. Но что же такое случилось?
Прибежавшая на призыв охрана замерла неподалеку, окружив нас с Мари-Мэй кольцом. В лицах каждого из трех сильных мужчин так и читался ужас, смешанный с недоумением.
— Нужно позвать целителя. Ей плохо! — отдала я приказ, придерживая лежавшую у меня на коленях голову подруги, но ни один из охранников не сдвинулся с места ни на сантиметр. Странно, обычно они исполняли мои приказы. Почему сейчас тогда они меня не слушают? Да и, более того, смотрят на меня как на врага народа...
На шум вышли и Вернер с отцом. Раздосадованные ночным пробуждением мужчины прошли через кольцо и остановились напротив меня.
— Отец, Мари-Мэй очень плохо! Прошу, позови целителя, а то меня почему-то никто не слушает, — взмолилась я, с волнением сжимая руку подруги.
Отец смотрел на меня с неким ужасом и недоумением, но все же жестом руки дал приказ. Кивнув, один из мужчин пошел восвояси, а в следующее мгновение из уст главы семьи прозвучал новый, наводящий ужас приказ.
— Заприте ее в комнате и проследите, чтобы не сбежала. Я пошлю за священником.
Двое охранников сию секунду крепкой хваткой оторвали меня от подруги и потащили обратно в комнату. Грубо, больно, словно в доме только что поймали преступницу!
— Отец, что это значит?! — шипела я, то и дело тщетно вырываясь из рук силачей.
Но ни он, ни Вернер не проронили ни слова. Оба лишь смотрели мне вслед строгим, преисполненным презрением взглядом.
Затолкнув меня в комнату и включив свет, охрана ослабила хватку и перегородила выход.
— Папа, что ты делаешь? — возмутилась я, с досады сжав руки в кулаки. — Мари-Мэй плохо, а ты отдаешь приказы, чтоб меня уволокли в комнату как бездушную куклу!
— И отчего же ей стало плохо? — прошипел отец, протиснувшись сквозь преграду охранников. — Может быть из-за тебя?
Его чуть морщинистый от возраста палец, украшенный дорогими перстнями, настойчиво указывал на меня.
В груди, кажется, стало слишком тесно от злости и недоумения.
— Это шутка? Я проснулась попить воды, вышла в коридор, а она рухнула прямо передо мной!
— Пхах, еще бы она не рухнула, — усмехнулся глава семьи, недоверчиво скрестив руки на груди. — Лечением Мари-Мэй я займусь, а ты останешься тут, пока не явится священник.
— Но зачем? — развела я руками. — Он-то чем ей поможет?