Андер. Книга первая
Шрифт:
– Убийство? – изобразил я непонимание. – Разве его убили?
– При вызове целителя и дознавателя, я использовал формулировку: «несчастный случай», – перешёл он чуть ли не на шёпот. – Я всё знаю, – решился Георг, посмотрев мне в глаза. – Я слышал ваш разговор с бароном.
А вот сейчас – всё очень плохо! Я пока не знал, что именно он слышал, но уже сам факт этого не позволял пренебречь прозвучавшими словами. Но пока мой мозг лихорадочно перебирал варианты, Георг удивил меня второй раз.
– И это знание умрёт вместе со мной, господин барон. Я молю только об одном – выслушайте
– Я слушаю.
– Моя семья больше трёх веков служила роду он Бат, – сбиваясь начал он. – И мы связаны клятвой, понимаете?
– Если честно, то пока нет, – пришлось признать мне.
– Вы остались единственным представителем родов он Сворт и он Бат по мужской линии. Случись что с вами…
Детали стали немного проясняться.
Если он меня сдаст, то его семья останется на улице после смерти моих сестёр. Бесспорно, они смогут родить наследника мужского рода через некоторое время, вот только шанс того, что они смогут удачно выйти замуж – около нулевой. За ними нет и не было богатого приданного и мощи Рода, который сможет их защитить. А уж после смерти барона – и вовсе. Поэтому судьба слуг, пусть даже лучших, при угасшем роде довольно незавидна. Неудивительно, что он цепляется за возможность сохранить хоть какую-то стабильность.
С этой стороны практичность Георга была более, чем понятна. Вот только я давно не верил в людские мотивы с одинарным дном, но навскидку понять, что с меня хотят поиметь, тоже не мог. Надеюсь, время на размышления у меня будет.
– Допустим, это так. А где гарантия того, что я не окажусь таким же как ваш предыдущий хозяин?
– При всём уважении к вам, господин барон, – нахмурился помощник управляющего, – мы здесь находились только по воле баронессы он Сворт, урождённой графине он Бат. После её кончины барон позволил нам остаться. Из-за вас. Мы – ваши слуги, а не он Сворта. Заранее прошу прощения, но я достаточно пожил на свете, чтобы хоть немного разбираться в людях. Я… слышал, что вы говорили барону перед тем, как всё случилось. Всё до единого слова. Ещё раз прошу меня простить, но ваши слова, адресованные покойному барону… скажем, с ними многие из нас согласны.
– И? Вы не боитесь мне об этом вот так открыто сообщать? – неприятно удивился я. То, что я проморгал такой аспект, как вездесущие слуги – неприятно. Более того – это серьёзный просчёт. – Кто ещё знает об этом?
– Только я, господин барон. И я вас уверяю, больше никто ничего не узнает. Со своей стороны, могу пообещать вам посильную помощь в ваших делах. Уверен, она вам понадобится, господин барон.
– Ты же понимаешь, что это пока просто слова, Георг? – закончив рассматривать перебинтованные руки, я сделал попытку подняться с постели.
Прекрасно понимаю, какой диссонанс сейчас вызывают нормально построенные фразы из уст, пусть даже очень умного, но всё же ребёнка. Честно говоря, не знаю, как бы воспринимал, доведись быть на его месте.
С другой стороны, если прижмут, думаю мне удастся скосить «под дурачка», когда на одну чашу весов ляжет моё слово, а на другую – слуги. Но всё же до этого я доводить не стану.
– Понимаю, господин барон. Мы обязательно поговорим об этом позже. Позвольте совет? – неожиданно он сделал шаг к кровати. – Для всех будет понятней, если вы продолжите соблюдать постельный режим.
– Поясни, – подобрался я.
– Лучше вам самому убедиться. Позволите? – указал он на мою перебинтованную руку. Получив разрешение, Георг сноровисто размотал несколько слоёв бинта, кое-где насквозь пропитанных мазью, а я с оторопью уставился на своё предплечье. Абсолютно здоровое, зажившее предплечье с белесыми нитками застарелых порезов, будто им уже несколько лет.
– Вам лучше это скрыть, господин барон.
– А целитель разве не видел?
– Они затянулись не сразу, а при смене повязок на следующий день я наблюдал уже вот такую картину. Повязки менял я. И потом взял на себя смелость сообщить господину целителю, что в его услугах мы больше не нуждаемся, а дальнейшее лечение будет проходить под присмотром его родового коллеги. Смею заверить, что все полученные раны имеют идентичное состояние. Вы полностью здоровы, но весьма ослаблены.
Покопавшись в воспоминаниях, я не нашёл ответа на вопрос: как у Андера появилась способность к такой потрясающей регенерации.
– Я вам потом всё объясню, господин барон, – Георг вернул на место бинты. – А пока, для всех, вам нездоровится.
Меня неприятно царапнула его последняя фраза. Подобную совсем недавно обронил он Сворт, когда так же хотел меня упрятать от посторонних глаз. Видимо, что-то рассмотрев в моих глазах, Георг добавил:
– Я не смею вас ограничивать, господин барон, но это избавит вас от первоначального разговора с дознавателем. Предполагаю, что сейчас у вас нет особого желания отвечать на вопросы.
– Ты прав, – пришлось согласиться мне с его аргументами. – Что ещё… посоветуешь?
– Простите, господин барон, – слегка поклонился он. Впрочем, по его внешнему виду было не сказать, что он испытывает хоть какое-то раскаяние. Так, просто дежурная фраза из обширного арсенала вышколенных слуг. – И ещё один совет, если позволите.
– Да, конечно.
– Двенадцатилетние мальчики так не разговаривают, господин барон.
И непонятно, с насмешкой это было произнесено или совершенно серьёзно.
* * *
Пока я как на иголках дожидался приезда этого самого непонятного дознавателя, Георг вкратце просветил меня, как мне нужно себя вести.
Главное – это то, что со мной не имеют право беседовать с глазу на глаз. Это должно происходить или в присутствии совершеннолетнего родственника, или официального опекуна. Так как ни того, ни другого нет – я могу отказаться от встречи с дознавателем.
Но, как всегда бывает, протоколы для того и создавались, чтобы неукоснительно соблюдаться по отношению только к тем, кто может показывать силу. Благодаря он Сворту, наш, а теперь уже – мой род, силой похвастаться не мог. Так что вряд ли, дознаватель, прекрасно зная, что в доме, кроме слуг, находятся только трое детей, среди которых нет ни одного совершеннолетнего, будет придерживаться протоколов. Маловероятно, скажем так.