Андер
Шрифт:
Бросив взгляд на прикроватную тумбочку, обнаружил там графин с водой и изящный тонкий стакан, похожий на хрустальный. Совершенно точно помню, что его здесь не было.
Опершись на локоть и дотянувшись, я протянул руку, чтобы налить себе воды, но, неожиданно, поднял с графин с трудом, чуть не пролив содержимое. Лишь подхватившие руки тётки спасли посуду от немедленной кончины. Это я переоценил возможности детского тела.
— Да вы что, господин? — она запричитала, наливая в стакан воду и подавая мне. — Что же вы сами-то? Я же здесь, только
Судя по её ошарашенному лицу, только что я сделал что-то не то.
От попыток напоить меня из стакана, я решительно отказался. Требовательно протянув руку, взял неуверенно поданную посуду и осторожно сделал глоток.
Вода была ледяной, но потрясающе вкусной. У меня аж зубы свело. Даже не вспомню, когда пробовал такую. Стакан быстро опустел, а я жестом попросил добавки, выпив которую, поставил ёмкость на тумбочку.
Отбросив одеяло, попытался встать, на что сиделка моментально отреагировала:
— Вы что, господин? Вам нельзя вставать! Вы ещё слабы!
Тёплые, но сильные руки требовательно попытались уложить меня в кровать.
Ну уж нет!
Сжав детской ручкой её запястье, я медленно убрал ладони от себя. Сиделка вздрогнула и снова посмотрела на меня странным взглядом. Попыток помешать осуществить задуманное, она больше не предпринимала.
Осторожно, будто заново пробуя ходить, я опустил босые ноги на паркет и медленно поднялся с койки. Женщина напряжённо следила за мной, готовая мгновенно подхватить меня, но попыток заговорить больше не предпринимала.
Я вопросительно на неё взглянул и поднял подбородок, мысленно готовясь объяснить жестами, что мне нужно, но этого не понадобилось. Она правильно поняла и указала рукой на дверь, которой я до этого не заметил.
Видимо, этот мальчик, то есть теперь я, недолго провёл в постели, поскольку к указанному месту я прошёл хоть медленно, но вполне уверенно, что свидетельствовало о не успевших, даже частично, атрофироваться мышцах ног.
Пока справлял свои потребности в соседней комнате, внимательно осмотрелся. Ничего необычного — ванная, совмещённая с туалетом. Душевая, бронзовая, по цвету, ванна, шкаф, унитаз, стойка с полотенцами.
Вот только непонятно назначение странного устройства, похожего на железную полку, подвешенного на стене на высоте около двух метров.
Когда я подошёл поближе, чтобы внимательнее рассмотреть, от полки дохнуло тёплым воздухом, будто сверху включили несколько вентиляторов. Я дёрнулся от неожиданности и сделал шаг назад.
Поток тёплого воздуха тут же исчез.
Снова протянув руку, я уже знал, что устройство, оказавшееся ничем иным, как банальной сушилкой, сработает. Конечно, это мальчишество, но ещё с пяток раз я всё же протестировал невиданный девайс и только потом покинул ванную.
Как я и думал, сразу, почти вплотную у двери, обнаружилась сиделка. Показав знаком, что я дойду сам, двинулся к кровати.
— Господин, а почему вы молчите? — очень тихо спросила она. — Я что-то не так сделала? Скажите, что не так?
Я остановился и, повернувшись, посмотрел ей в глаза. Задумавшись, прикидывал, как сейчас показать жестами, что я не могу в данный момент говорить.
Несколько секунд зрительного контакта, и она сделала то, чего я вообще не ожидал.
Она просто хлопнулась в обморок.
Глава 2
— Что ты с ней сделал? — резко спросил мужчина. — Отвечай! — он вспомнил, досадливо поморщился, а после чего щёлкнул пальцами, и ко мне вернулась возможность говорить.
— Абсолютно ничего, — ответил я, прокашлявшись. — Я её пальцем не тронул.
— Тогда как ты объяснишь это? — от него ощутимо повеяло угрозой.
Нужно сказать, что не прошло и двух минут после обморока сиделки, как мужчина, который со мной до этого говорил, чуть ли не ворвался в палату. И что-то мне подсказывало: он ожидал здесь увидеть уже, как минимум, расчленённый труп, но — не то, что я буду направляться со стаканом воды к распростёртому на полу телу, чтобы привести женщину в чувство.
— Я вышел из уборной, а она предприняла несколько попыток заговорить со мной. Естественно, я не стал отвечать, — если лёгким поклоном можно выразить сарказм, густо замешанный на насмешке, будьте уверенны — я это сделал. — Результат вы можете наблюдать сами, отец, — выделил я обращение, отслеживая реакцию.
Мужчина только сощурил глаза, совершенно не дёрнувшись.
Вот это самообладание. Его уже только за это стоило немного зауважать. Немного.
— Она тебе сказала? — он так посмотрел на сиделку, что стало понятно — в этом доме болтливость крайне не приветствуется.
Как я узнал, что это дом?
Да очень просто.
Если бы это было медицинское учреждение, то возле дверей обязательно выставили бы охрану. А так, как у меня наличествовала только сиделка в количестве одной «штуки» — значит охрана всё же была, но не в комнате, а в соседнем помещении, или где-то по периметру. Оцеплять клинику с таким размером палат слишком накладно, как по мне. Да и то, что ограничились сиделкой, говорило много о моём текущем положении.
Никто бы не стал в госпитале, даже в самом привилегированном, держать своего отпрыска, не имея возможности его постоянного контроля. Особенно, если последнему нужно молчать о чём-то. Для этого — требуется постоянно находится рядом с ним.
Это — явно не больничка.
Проще было сразу ввести меня в курс дела и решить, что со мной делать, а не откладывать разговор. Значит его ресурсы и время позволяют так поступать.
Да и что-то мне подсказывает, что произошедшее — не рядовое событие, которое подлежит огласке. Иначе, рот бы мне не запечатывали.
— Нет. Это мне подсказало зеркало в ванной комнате. Не учли?
Он досадливо поморщился, всё моментально поняв.
— Неплохо. Вижу ты уже освоился? — а вот теперь мужчина продемонстрировал лёгкий интерес. — Как самочувствие? Голова не кружится?