Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4: Автобиографические материалы. Проза. Стихотворения. Письма.

Андреев Даниил Леонидович

На Цитадели великого города часы бьют четыре.

Жрец

А время кружится… Рассвет торопится… Уж утро трубится!

Карна

Утро свинцовое брезжит над миром. Дети ущерба встают к труду, В тягостный бой меж новым и старым, В призрачный путь по серому льду.

Обыватели в домах, протирая глаза

— Вот свежая нынче погодка! — Ну, что ж, взбодрится походка. — Смотри:

вот бессонная вахта, Начальство уже на ногах-то! — Начальство теперь боевое: За нас стоит головою… — Сидевши на царской мели, Мечтать о таком не смели!

У закрытых еще лавок возникают хвосты.

Обрывки разговоров

— Ну, как: не видать гостинца? — Озябли. Хоть чуточку солнца… — А вы бы пустились в танцы: Ведь мы, говорят, спартанцы. — Да, в сущности, хвост — вид спорта. О чем тут может быть спор-то? — Пусть крепнет красная Спарта Гимнастикой у Центроспирта!

Голоса в новом ареопаге

— Базу расширить… — Землю обшарить… — Всех обнадежить… — Верных умножить!

Тревожный шепот в черном кристалле

— Плохо… ой, плохо: Правителю тяжко!^{21} — Ни речи, ни вздоха… — Иль омрак? одышка? — Врачи отстраняются… — Пульс, как у старца… — Душит броня ему Утлое сердце. — Может быть, лаком Покрасить венец? — Чу: он заплакал… — Значит, конец.

Голос уицраора

Слаб! Человеческое победило. Вынуть его из железного тела! Замуровать в зиккурат пьедестала! Пусть почиет — под устоем престола.

Горестные завывания в Друккарге. Траурные гудки в великом городе.

Тишина.

Уицраор

Кто ж ради участи народотворца Смеет отречься навеки от сердца? Смущенное молчание. Где ж подготовленный в лоне Гагтунгра, В магмах не гибнущий, как саламандра?

Шепот в ареопаге

— Вон он… на дне миллиардов… — Вот он — рожденный меж смердов… — Прет сквозь ряды авангардов… — Сумрачней гуннов и курдов!

Похититель Монады^{22}, оттолкнув стоявших на дороге и вступая в ареопаг

От крови, бурлящей в аортах, Ты слеп, как гадальщик на картах! Здесь — Я, величайший из смертных, Мессия всех стран распростертых. Уицраор, приглядываясь Со мной его молча оставьте. Триумф ему пышный готовьте, Судьбу его пойте и славьте, — Он выйдет в урановой кофте. 

Барабаны.

Министр общественного воспитания, показываясь на балконе и вертляво посматривая во все стороны

Люди! На полях Всходит под дождем Брошенный вождем Сев. Кто сказал «приляг»? Этаких миляг Крепко мы дерем Все! Щерь клыки — не щерь, Все равно трудом Мы преобразим Тварь. С кем же вы теперь, Вы, кто так дрожал Над своим добром Встарь?

Голоса на площадях

— Перебираем баночки… — Перетираем скляночки… — Перемываем крыночки…

Другие

— Семеним на цыпочках… — Привстаем на лапочках — Бледных лапках в цапочках, В стареньких опорочках!

Министр воспитания

Волен каждый встать К нам в ряды добром, Будь он раньше хоть Поп; Мы ж позолотим каждому тавром Туловище, грудь, Лоб.

Крики

— Вперед! Вперед! — Сколько нас? — Уйма! — Вытереть, вытравить Старые клейма! — Братцы! Новый устав! — Почесть новых постов… — Хвост-то — до самых застав! — Мост завалиться готов!

Шепот в черном кристалле

Замысел тонкий оправдывается: Ихние с нашими слепливаются, Птенчики юрко вылупливаются, В стайки стройные скапливаются.

Часы на Цитадели бьют три.

 Голос уицраора

 Готов он! Таких не бывало. Он блещет, как меч Азраила.^{23} Зажечь все огни ореола! Утроить глаза караула!

Фанфары.

Министр, поднимаясь на носках

Братцы! Час назад Злобный паралич Нашего вождя Сгреб. В красный зиккурат Люди понесли, Плача, как дитя, Гроб. Горечь глубока — О!.. Но среди нас Верный ученик: Тот, Кто из тупика Подвигами спас Рать, когда мы шли Вброд.

 Растерянные голоса

— Как это… Когда ж это? — Это — он для слога. — Все, что нами нажито, — Общая заслуга! — Да, но предревкомы… Шефы… командармы… — Может быть, такому Крест дадут? —…и бармы?

Фанфары еще раз.

Министр, возвышая голос

Век наш стал суров, Жертвы громоздя, Мудрость укрепит Вас: Нынче прозвучит С крепостных зубцов Нового вождя Глас!