Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4: Автобиографические материалы. Проза. Стихотворения. Письма.
Шрифт:
В третьей
— Еще не давали? — Ждем. — Опять под этим дождем… — А знаешь: в слове «дают» — Какой-то странный уют!Генерал-лейтенант культурных сил, навострив уши
Еще немало среди нас В мечте сосущих ананас; Спят, как чурбаны, а с перин Вскочив, глотают аспирин И, у врача взяв бюллетень, На ясный день наводят тень.Борцы за новый быт, навострив уши
— ВЗаслуженный деятель художественного фронта, негодуя
Что вам искусство? Спрятались в куст вы! Что вам палитра? Лишь бы пол-литра! Сесть бы в середку, Есть бы селедку… Ваш дух, идеал — Пух одеял!Министр общественного воспитания
Помните: наш руль — Заповедь: будь храбр, Бдителен, суров, Прям. Новая мораль Тысячами швабр Выскребет из душ Хлам! Дети на отцов, Исподволь, в ночи Исповедь несут Мне: Мучит ли их блуд? Спят ли на печи? Стонут ли в хмельном Сне?Организаторы, подхватывая
— Икру в роддомах вынянчить. — Питать, подсушить и выжучить. — Заветную мысль вымучить. — Доносам за страх выучить.Педагоги
— Иголкой их ум прострачиваем. — Идейкой насквозь просвечиваем. — Магический том разучиваем. — От гордости грудь выпячиваем.По улицам маршируют шеренги подростков. В левой руке — штандарт, правая бодро взмахивает при каждом шаге.
— Грудь колесом пучится. — Жить напролом хочется. — Деды по домам тычутся, В старый гардероб прячутся.Голоса из подземелий
— Тут, в сумраке, нет смен. — В глубь рудников сход крут. — Весь горестный год плен. — До гроба весь век труд.Слабые голоски с кладбищ и крематориев
Под марши вымученные, Змеясь от боли, Роимся, выхваченные Из колыбели; Кружимся хлопьями, Травою сорною, Листвой над топями Бесцельно сорванною…Наместник
Помните: Цитадель Требует: наш кров Высить вон до тех Туч. Прядайте сквозь щель! Пухните с боков! Вздуйтесь выше всех Круч!Шорохи и свисты
— Из нор высачиваемся… — Из пор выструиваемся… — Из фибр выгноиваемся… — До неба взбрызгиваемся!Горизонт скрывается за призрачными силуэтами ступенчатых громад, шпилей, подъемных кранов.
Неизвестный мальчик
Ах, тесно в этих ущельях, Среди человеческих волн… Зато — какое веселье, Чуть только взойдешь на холм!Он поднимается по скату холма на окраине столицы.
Какой-то премудрый дедушка Сидит здесь порой на склоне: Рассказывает мне о Ведах…{24} О Радонежском… Эхнатоне…{25} Седины — белейшим облаком, А взор глубок, как озера… Он напоминает обликом Рабиндраната Тагора.{26}Прозревающий, спускаясь с холма
Опять ты беседовать шел, Веселый мой босоножка? Никто бы нам не мешал, Но ты опоздал немножко. Сегодня прекрасный гость Тебя навестит на вершине: Немногим дано обресть Наитчика совершенней.Мальчик на острие холма. Отсюда вся столица охватывается взглядом
Нет никого. Но город — как могуч! В нем каждый камень дышит прошлым русским. По гребням крыш перебегает луч И меркнет там, по рвам и темным спускам.Но не луч — не сравнимый ни с чем океан света озаряет внезапно то, что скрыто постоянно. На один миг разверзаются пучины под великим городом и выси над ним. Храмы Небесной России блещут на воздушных вершинах золотом, белизной, синевой, а внизу распахиваются — один другого мрачнее. Лилово-черные, багрово-желтые миры уицраоров и античеловечества. Над глыбами подземной крепости видится лазурное свечение плененной там Соборной Души, а кто-то невыразимо могущественный проносится в высоте массою белого света, среди которого полыхают пламена, еще более ослепительные. Прорыв длится секунду.
Голос Даймона
Космос России мгновенно объемль, Помни о нем и расти: Толпы и толпы в заоблачный Кремль Ты предназначен вести.Мальчик на коленях, закрыв лицо руками
Что это? Боже, нет слов в языке, Нету понятий таких…Даймон
Будут. — Как светоч во властной руке Станет твой огненный стих. Братством преображаемых царств Будет всемирный исход… Жди и готовься: кругами мытарств Движимы ты и народ.