Андреевский флаг
Шрифт:
— Ты прав, мастер, — усмехнулся Петр, — если бы султан Мехмед знал, с чем ему предстоит столкнуться, он бы не повел свое воинство к Никее. А поступил бы так, как ты говоришь.
— Тем лучше для нас, — равнодушно пожал плечами Павел, — но чем больше мы их сейчас истребим, тем лучше. Желательно бы всех — чем жутче будет разгром, тем кошмарнее о нем пойдут слухи. А это сломит волю к сопротивлению, потому что дилемма проста — покорится, или умрут все поголовно! А жены и дети пойдут в неволю к тем же гяурам, которых раньше тиранили, и наступит жесточайшее возмездие!
— Да будет так, — глаза Петра недобро сверкнули, император направился к генералам — от западных чинов решили
— Ура!!!
Павел смотрел, как войска дружно приветствуют императора громким ревом. Все три дивизии вытянулись длинной линией, в каждой по четыре полка двух батальонного состава, по сводному батальону гренадер и егерей. Артиллерии представлял дивизион из трех батарей — тяжелой и двух легких, по восемь единорогов в каждой. Три сводных драгунских и один кирасирский полк составили вторую линию, предназначенную для развития успеха — эта конница была усилена казачьим и двумя уланскими полками, и двух дивизионов конной артиллерии . В резерве два гвардейских пехотных полка, сводный лейб-регимент из двух эскадронов кавалергардов, плюс дивизион гвардейской артиллерии и царский лейб-конвой из сводной сотни донских казаков и крымских татар.
На вид немощно и хило — в пехотных ротах по штату всего по 120 ружей, в эскадронах по полторы сотни палашей. Сейчас, конечно, меньше — и на то много причин — от боевых, убитых служивых, до санитарных потерь. И это было все, что имелось в армии, в городах остались гарнизоны, да кое-какие войска в Скифии. Да на галерах имелось по полуроте морской пехоты — всего на восемь сводных батальонов, но у флота сейчас были свои задачи, не менее важные, чем у армии.
Рекрутов брать в расчеты не приходилось раньше года полноценного обучения. Грекам, что толпами хотели влиться в армию, отказывали в приеме, сразу направляя в рекрутские депо — там народа уже набралось на вторую армию, и это с учетом, что брали всего одного из трех добровольцев, самых здоровых и молодых.
— Ура!!!
Громкие крики утихли, и теперь стало ясно, что битва начнется. Многочисленная турецкая конница тронулась с места, получив приказ атаковать гяуров. От грохота пары сотен тысяч копыт содрогнулась земля — для людей со слабыми нервами зрелище было ужасное. Накатывалась, подобно цунами, целый вал, в котором блестели железом доспехов сипахи — османское рыцарство, в пестрой одежде неслись дели — легкая конница, настоящие удальцы. И все с громкими криками, чтобы запугать противника.
Вот только противостоящий неприятель был отлично подготовлен, а изрядной частью служивых успел повоевать, получив необходимый боевой опыт. А те, что еще пороха в сражении не нюхали, были вымуштрованы так, что османская лавина не привела их в страх, стояли спокойно.
Одновременный залп из сотни единорогов, четверть которых была полупудовыми орудиями, остальные десятифунтовыми, привел к тому, что заложило в ушах. Впечатляющая картина, когда белые клубы порохового дыма закрыли на полминуты боевые порядки плотной завесой. Зато когда ветер сдул пелену, единороги дали новый залп — натренированные расчеты работали быстро. Над конницей вспухали белые клубки шрапнельных разрывов — но каковы потери пока можно было только догадываться.
С версты стали стрелять егеря — из штуцера в одиночную цель с такого расстояния не попадешь, но по густой массе коней запросто.
— Алла!
Османы яростно кричали, ответом им было молчание — противник не отвечал криками, он стрелял — пулями и картечью. А вот егеря стали отбегать назад, отстреливаясь с колена. И единороги продолжили стрелять — картечь буквально выкашивала османов, огромный ущерб стали причинять и штуцера. К егерям присоединились первые роты батальонов, состоящие из самых лучших стрелков, что сейчас ухитрялись делать три прицельных выстрела в минуту. Машинально подсчитав, что на версту фронта сейчас приходится два десятка пушек и полтысячи штуцеров, Павел уже с нескрываемым страхом, непонятно откуда появившимся, смотрел на озверевших турок, что уже были в сотне саженей, прошептав:
— Пулеметы бы, но где их взять только? Если последний орудийный залп не остановит — начнется резня!
Стоявшая прежде спокойно пехота колыхнулась. Первые шеренги опустились на колено, вторые подняли штуцера и фузеи. И залп грянул — уже из тысяч штуцеров и ружей. И тут же «плюнули» картечью единороги — все заволокло непроницаемой пеленой белого густого дыма…
Атака легкой конницы — кто выстоит под таким ударом многотысячной лавины, которая не раз сметала даже крестоносцев, лучших европейских рыцарей, даже госпитальеров и легендарных тамплиеров. Она была непобедима, пока не встретилась с орудийной картечью!
Глава 48
— Так бы давно, а то уж было испугался!
Павел тихонько забормотал себе под нос, чтобы стоявшие неподалеку телохранители, совершенно спокойные и невозмутимые преображенцы, ничего не услышали. И смотрел на турецких всадников, словно не узнавая их, хотя мог разглядеть бледные лица.
Куда делась фанатичная ярость и жертвенность?!
Видимо, самые отчаянные и буйные сипахи погибли в самоубийственной атаке, кольчуга и латы плохая защита от картечи и пуль. А вал из конских и людских трупов стал вроде заградительной стены, перебраться через которую на скаку было невозможно.
Османы разворачивали коней, отчаянно нахлестывая, чтобы поскорее удрать от настигающей их смерти. Но не тут-то было — единороги перешли на беглую стрельбу гранатами и шрапнелью. Лошади заметались среди разрывов, приходя в паническое неистовство, животные буквально обезумели от страха, их ведь не готовили к столь страшному грохоту, хотя орудийную пальбу слышали не раз. Ведь турки старались сокрушить противника именно огнем, а благодаря огромным пушкам, что отлили для них европейские мастера, сокрушили крепкие стены Константинополя. Вот только подумать не могли, что исход полевого сражения можно решить только одним «огненным боем». Вообще никто в этом мире сейчас и представить такого варианта не мог, кроме, разумеется, «византийских» генералов и офицеров, что не только это знали, но умели толково применять в деле, благо солдаты были хорошо обучены к именно такому сражению.