Андреевское братство [= Право на смерть]
Шрифт:
Одна из таких мелочей, которые способны перевернуть представления о действительности сильнее, чем явления не в пример более масштабные и величественные, вроде старта нового типа звездолета.
Прошлый раз мое чудесное спасение с помощью этого же браслета удивило меня гораздо меньше, вытесненное в подсознание бурным потоком последующих событий, а сейчас я мог размышлять спокойно, лежа в широкой и мягкой постели, никуда не спеша и разглядывая новенькую, с иголочки, ногу.
В квартире было тихо, как в подводной лодке, лежащей на грунте. Сквозь полураздвинутые шторы пробивался серый свет, глядя на который,
Как бы в ответ на мои сомнения из соседней комнаты донесся густой и низкий бой часов. Досчитав до двенадцати, я убедился, что за окнами подень.
Проспал я почти восемь часов, и этого хватило, чтобы лечебный процесс завершился полностью. Экран гомеостата светился сплошным зеленым светом, что по предыдущим объяснениям Новикова означало стопроцентное здоровье, не только в клиническом, но и в генетическом смысле тоже. То есть в моем организме не осталось ни одной поврежденной клетки, ни малейшего возрастного или благоприобретенного дефекта. Грубо говоря, я как бы только что родился и теоретически имею теперь шанс прожить ровно столько, сколько запланировано было для меня природой, даже, пожалуй, на тридцать пять лет больше, поскольку счетчик моего жизненного «моторесурса», фигурально выражаясь, только что «сброшен на нули».
Судя по тишине в квартире, здесь, кроме меня, не было никого. А ночью, кажется, когда меня втащили на руках двое басмановских рейнджеров, здесь дым стоял коромыслом. В памяти всплыло лицо Кирсанова, который о чем-то меня расспрашивал, и я, кажется, что-то ему отвечал, но что именно — не помню.
Меня положили на диван, раздели, сунули в рот горлышко бутылки и я, давясь, пил холодную минеральную воду.
Потом откуда-то возник Шульгин, одетый в советскую военную форму. Он и распорядился перенести меня в эту спальню и сам защелкнул на моей руке браслет. И сразу наступил глубокий сон без сновидений или просто обморок.
Не одеваясь, я обошел все пять комнат, заглянул и в кухню. Действительно никого, квартира чисто убрана, невозможно представить, что всю ночь здесь толпились, следили грязными сапогами и непрерывно курили многочисленные военные люди.
Словно бы голландская хозяйка только что завершила еженедельную уборку, после чего отправилась по своим делам в город.
В этом тоже было что-то неестественное. Впрочем, Шульгин принадлежал к тому типу начальников, которые в состоянии заставить своих подчиненных поддерживать корабельный порядок даже в прифронтовой землянке.
В обширной ванной с зеркалом во всю стену я тщательно осмотрел себя. В самом деле, ни одного из украшавших меня ранее шрамов, начиная с полученных в детстве и вплоть до последнего момента, я не обнаружил. Нет — и все.
Да, если бы я успел дотащить сюда Ванду или, как догадался сделать это часом позже, просто позвонил по телефону, женщина была бы сейчас жива…
Мне стало ужасно стыдно за собственную глупость. Или не глупость то была, а подсознательное желание избавиться от неудобной личности? Кто это говорил, Шульгин или Новиков: «Нет человека, нет проблемы»?
Но постой, Игорь Викторович, сказал я себе, ты разве сам догадался позвонить или?.. Померещился мне в полубреду явившийся по мою душу Артур или он все же был и в этом мире, чтобы… Чтобы что? Чтобы уговорить меня присоединиться к себе в прекрасной загробной реальности, или «прослышал», то есть учуял, что Алла вновь занялась проблемой «фактора Т»?
Кстати, как она, где сейчас находится? С момента встречи с Людмилой я почти и не вспоминал о ней. Не потому, что увлекся прелестями случайной любовницы, а просто — на войне, на переднем крае гораздо реже вспоминают о тех, кто сейчас в тылу и в безопасности, чем наоборот.
Я растерся махровым полотенцем и, совершенно голый, подобно античному герою, прошлепал в спальню, поискать, во что здесь можно одеться.
Белье в шкафу нашлось, а из одежды подходящего размера я обнаружил только полосатый черно-зеленый банный халат.
Для начала сойдет, а там появится кто-то из хозяев и озаботится моей экипировкой.
В этой квартире я был всего однажды, и не больше получаса, но о непостижимой ее сущности кое-что знал.
Вместе с гомеостатом она была явлением какого-то иного, одинаково чуждого и моему, и здешнему мира. Никаких реальных предпосылок существования подобных артефактов ни в ХХ нынешнем веке, ни через полтора столетия в куда более высокоразвитом нашем нет, и даже теоретической возможности их появления не просматривается.
Возможно, именно постигнув суть этого феномена, мне удастся расшифровать и все остальное.
Существующая вне времени и в непонятном пространстве квартира, похоже, является коридором или тоннелем, связывающим «нормальные», взаимопроникающие и взаимодополняющие реальности с чем-то совершенно недоступным моему пониманию.
С абсолютно иной исторической линией, отщепившейся от общего ствола столетиями раньше, на которой возникла цивилизация принципиально нового типа.
Или с другой Галактикой, другой Вселенной? С мирами инопланетян, подобных тем, что перехватили меня на межзвездном полустанке? Кем и для чего была срежиссирована та странная, ничем вроде бы не кончившаяся встреча? Не может быть, чтобы и она тоже — просто так. Не верю я в случайности космических масштабов.
Я понимал, что все мои построения могут оказаться абсолютно ложными и я пытаюсь связать воедино никак не коррелирующие события и факты, общее между которыми только одно — они произошли не с кем-то, а со мной. И только…
Теоретически можно допустить, что из квартиры открываются пути и к нам домой, и в десятки других реальностей. Как-то же попали к нам Новиков с Ириной, откуда-то доставляется в двадцать четвертый год произведенные в совсем другие времена оружие и прочая техника…
И сами они — Новиков, Шульгин, Ирина, все прочие — люди ли вообще или хорошо замаскированные и натурализовавшиеся пришельцы?
Вопросы, вопросы… А что мне дадут ответы? Нужны они мне сейчас, когда не решены дела куда более практические? В чем смысл нынешних московских событий, для чего и кому потребовалось мое в них участие и чем все это вообще кончится? Вот о чем нужно думать.
А может быть, вообще думать ни о чем не нужно? Все разумное действительно, все действительное — разумно…
Я сообразил, что испытываю зверский голод. Почти сутки без пищи, нервные и физические перегрузки, да и регенерация, наверное, потребовала огромного расхода энергии, если, конечно, она не извлекается гомеостатом непосредственно из мирового эфира.