Андреевское братство [= Право на смерть]
Шрифт:
Мне ничего не оставалось, как признать его правоту.
— И наконец, последнее по порядку, но не по существу. Необходимый минимум общебоевой подготовки. С этим трудностей я не ожидаю. Мужчина вы крепкий и тренированный. Так, легкая шлифовка навыков рукопашного боя, владения огнестрельным, холодным и подручным оружием и, конечно, знание тактико-технических данных хотя бы основных систем, состоящих на вооружении армии и полиции все тех же «цивилизованных стран». Вождение существующих здесь автомобилей и мотоциклов для начала. Паровоз, вертолет, танк пока не обязательно…
«Ничего себе программа!» — чуть не воскликнул я. Как раз почти в пределах курса того воздушно-гренадерского
Только вот как быть с природными качествами натуры?
— Хорошо, Александр Иванович, доводы ваши безупречны. Готов стать вашим паладином. Только с чего конкретно мы начнем?
— А как положено. Восемь часов физподготовки, восемь часов теории, остальное — личное время. Подворотничок там подшить, сапоги почистить, в самодеятельности поучаствовать, дров ротному напилить… Ты что, советским солдатом никогда не был, что ли?
И очень скоро я понял, что он имел в виду во время этого очень предварительного инструктажа. Особенно часто мне вспоминались его слова:
— Запомни, парень, никогда не станет хорошим руководителем тот, кто не научился подчиняться. В очень многих случаях — безоговорочно.
И еще одна мудрость была дарована мне господином Шульгиным, который, наверное, был в этих вещах куда эрудированнее меня:
— Уставы, братец, надо учить не потому, что этого хочется твоим начальникам для самоутверждения. Все уставы написаны кровью, и их знание необходимо, чтобы в бою освободить мозги для более нужных вещей…
И однажды пришло время, когда я сумел эту мудрость проверить на собственной шкуре. Но об этом позже.
В личном общении Александр Иванович оказался, как я и ожидал, человеком чрезвычайно приятным, остроумным и удивительно нестандартно мыслящим. Иногда невозможно было представить, что нас с ним разделяют почти полтора века насыщенной событиями и историческими катаклизмами жизни.
Физической подготовкой со мной занимались другие люди, равнодушные и неразговорчивые инструкторы с малоподвижными лицами, которые, однако, умели все. До такой степени все, что я, некогда гордившийся своими достижениями в регби, фехтовании, еще кое-каких видах спорта, в тренировочном зале ощущал себя ребенком. Мне позволялось делать только то, что инструктор считал нужным, но любая попытка хоть исподволь проверить, в состоянии ли я выиграть схватку тогда, когда мне этого хочется, натыкалась на совершенно железобетонное сопротивление. Все равно что попытаться ребром ладони перебить ствол дуба толщиной в обхват. Правда, рано или поздно я приходил к выводу, что все делается правильно и, выдержав пятиминутный тренировочный бой с инструктором, я выиграю настоящий с кем угодно из нормальных людей. Все-таки рост у меня метр девяносто пять и вес около ста килограммов, а методика отработки быстроты реакции здесь совершенно потрясающая.
Фехтование тоже входило в программу. В университете я имел очень неплохой рейтинг по сабле, однажды даже вышел в финал первенства Москвы и считал, что это позволит не особенно напрягаться хоть в этом виде спорта. Тем более что практического смысла в тренировках я не видел.
Реакцию и меткость глаза можно отрабатывать и в других, более приближенных к требованиям практики видах спорта.
Шульгин согласился принять у меня зачет и, если я покажу приличные результаты, более к этому не возвращаться.
Фехтовал он хотя и несколько старомодно, но вполне квалифицированно. Первый бой я у него выиграл, пусть и с перевесом в один всего удар, второй с таким же счетом проиграл.
За поединком, который происходил на открытой дорожке спортивного комплекса, наблюдали Алла, Ирина и Сильвия. Явно от скуки. А тут вдруг обозначилось какое-то подобие гладиаторских игр.
Перед третьим, решающим боем мы подошли к скамейке, на которой сидели и увлеченно болели за нас женщины. Подошли в разгар дискуссии. Женщины спорили о том, кто победил бы в гипотетической стычке — королевский, скажем, мушкетер, как их описывал Дюма, бретер-дуэлянт XVII–XVIII века или современный спортсмен. Алла, конечно, была на стороне современного, явно подразумевая меня, Ирина же утверждала, что для тех людей владение холодным оружием было мерой престижа и условием выживания, а не забавой, тренировались они всю жизнь чуть ли не круглосуточно, и спортсмену в поединке с ними пришлось бы плохо.
— Интересней было бы узнать, что по этому поводу думают специалисты, — сказала Сильвия.
Я предположил, что Ирина, наверное, права.
Оружие, мол, за 500 лет практически не изменилось, не считая прогресса в способах фиксации результата…
— Это как сказать, — меланхолично заметил Шульгин, — я вот думаю, что два дюйма стали в грудь гораздо нагляднее и бесспорнее, чем замыкание электроконтакта.
— Зато цена победы значение иметь должна, — не обратил я внимания на его ремарку. — Жизнь против выхода в финал или даже олимпийской медали — стимул куда более существенный…
— Ерунда это все, — вновь возразил Шульгин, похлопывая себя по ноге гибким клинком. — При чем тут цена победы? Выше… не прыгнешь, если не умеешь. А если умеешь, можно и зубочистку против собственной головы ставить.
— Вряд ли все так просто, — не согласилась Ирина, — современный спорт — это условность, а риск возможной гибели весьма мобилизует.
— Эх, — вздохнул Александр Иванович. — Ну вот, хотите эксперимент? Мы с Игорем мастера примерно одного класса. — Шульгин сделал в мою сторону нечто вроде реверанса с полупоклоном. — Вдобавок он обладает опытом грядущего века. Сто лет прогресса, так сказать. Бились мы с ним строго на равных. Смею надеяться — технически не хуже мушкетеров Людовика, можно по современным им учебникам проверить. Но вот если что…
— А что? — с любопытством спросила Алла. Фехтовать она тоже умела, в Венгрии женская рапира хорошо поставлена и пользуется популярностью. К тому же, наблюдая бой, она пришла к выводу, что мои шансы по сравнению с Шульгиным даже несколько предпочтительнее.
— Если вопрос встанет подраться всерьез, берусь показать уважаемому коллеге, что так называемая техника к настоящему делу отношения вообще не имеет. Равно как и желание победить…
— Да неужели? — с вызовом удивилась Алла. И, как она это делала нередко, мгновенно все за меня решила. — Если Игорь возьмет себя в руки и будет фехтовать на пределе своих способностей, а вы не станете нарушать правил, не думаю, что вы его легко победите.