Андрей Боголюбский
Шрифт:
– И не подумают… А впрочем, скатертью дорога, коли не хотите слушать. Только не быть бы худу!
Послы выехали…
– Князь-то, парень, ведь прав: без толку мы туда едем… Не те люди Ростиславичи, чтоб добром согласиться!
Наконец добрались они до Киева.
Опытным взглядом окинул старый дружинник новые укрепления города.
– И впрямь, паренёк, воевать они с нами задумали!
– обратился он к Василько.
– Ишь, какие палисады воздвигли!
– Какие вы люди? Откуда едете?
– строго спросил
– От князя суздальского посланцы!
– отозвался Михно.
– Пождите! Поспрошать нужно!..
Ждать пришлось не мало времени, пока наконец ворота были открыты и суздальцы въехали в город. Несколько дружинников проводили их на княжий двор.
Ростиславичи встретили послов на крыльце. Мстислав надменно обратился к ним:
– С каким словом от князя своего прибыли? Михно с достоинством передал наказ Андрея.
Ничего не сказали Рюрик и Давид. Но не стерпел слов князя Мстислав, грозно сверкнули глаза.
– Дерзкий холоп! Как смеешь ты говорить такие речи князю?
– У меня есть свой князь, его наказ я исполняю!
– сухо отозвался мечник.
Ещё больше разгневался Мстислав.
– Возьмите этого дерзкого холопа!
– крикнул он своим дружинникам.
– Остригите ему волосы на голове и бороду!
Василько с другим дружинником пытались защищать своего начальника, но их усилия не привели ни к чему. Они были связаны и отведены в избу. Не отбился и сам Михно.
При громком смехе собравшихся киевлян его остригли и, надругавшись таким образом над стариком, привели к князю.
Князь сказал ему:
– Ступай к своему князю и передай ему вот что: "Мы тебя до сих пор считали отцом и любили, ты же прислал к нам такие речи, что считаешь меня не князем, а подручником и простым человеком, делай, что размыслил. Бог всему судья!" - и велел послов вывести за город.
XXXIX
Окончив изографные работы в монастыре, Мирон с Еленой и Мариною отправился во Владимир.
Намерение старого изографа заехать в Чернигов было отложено.
Вдова торопилась ехать в Новгород, чтобы увидеться с сыном.
– Что ж? Коли так, - решил старик, - и я с вами до Новгорода поеду! Иным путём… Во Владимир и не заеду…
На этом решили.
– Слушай, девонька!
– сказал Мирон.
– Хороший ты ратный товарищ, жалко будет с тобою на поле ратном расставаться, а всё-таки не должно тебе мужескую одежду носить.
Девушка пыталась возражать.
– Негоже, говорю тебе! Спроси свою матушку, что она на это скажет!
Елена согласилась со стариком, хотя в оправдание дочери промолвила:
– По нужде ей пришлось, дедушка, по-мужскому обрядиться!
Подвигаясь всё ближе и ближе к Новгороду, путники стали замечать по городам необычное оживление, всюду собирались ратные люди, на площадях толковали.
– Аль воевать с кем задумали?
– спросил изограф в Белоозере.
– Гонцы от князя Андрея разосланы. Велел всем под его стяг собираться… А против кого пойдём, и сами не знаем!
"Не на Киев ли снова князь поход затевает?" - подумал Мирон.
– Поспешать, коли так, к Новгороду надо!
– заметила Елена.
– А то как раз Фоку угонят, тогда и не увидишь!
Ростов и Суздаль нашли путники в ещё большем волнении. Рать собиралась со всего Севера, поход затевался, по-видимому, немалый.
Неохотно шли союзные дружины на призыв князя.
– Почто нам воевать?
– говорили дружинники.
– У нас и своих врагов немало.
– Как бы не опоздать!
– торопилась Елена.
– Уж больно сына повидать-то мне хочется!..
Путники погоняли коней. Наконец показался издалека детинец и стены Новгорода. После опроса стражником у ворот изографа и его спутниц пропустили в город. Их поразило молчание всех пяти концов.
Ни Мирон, ни девушка не знали, как пробраться на княжий двор, где они надеялись отыскать Фоку. Снова пришлось обратиться к одному из проходивших горожан, чтобы узнать, куда им пройти.
– На княжий-то двор недалеко, да князя-то там нет!
– отвечал бойкий новгородец.
– Коль вам нужно князя, так ступайте на Ярославов двор, там сейчас вече, там и князь!..
Действительно, на Ярославовом дворе все скамьи были заняты новгородцами.
На широком помосте на особом стуле сидел князь. Около него помещались бояре и несколько человек дружинников.
– Что-то Фоки я не вижу!
– проговорила Марина, тщательно всматриваясь в последних.
Добраться до князя не было никакой возможности. Когда путники пришли на вече, дьяк только что скрепил вечевую грамоту и читал решение вече:
– От посадника Великого Новгорода Якуна, - зычно начал он, - от всей господы, и от тысяцкого Великого Новгорода Григория, и от всех старых тысяцких, и от бояр, и от житьих людей, и от купцов, и от чёрных людей, от всего Великого Новгорода, от всех пяти концов, положили послать дружину в помочь Андрею, князю суздальскому.
Князь Юрий низко поклонился на все четыре стороны, благодаря Новгород за помощь отцу.
– Как же оно таково? Не пойму я что-то!
– сказал один новгородец другому.
– Дружина третий день как ушла, а на вече сегодня только ещё постановили.
– Торопятся, друг!
– отозвался другой.
– Чтобы вместе с прочими князьями в одно время поспеть…
Елена печально слушала разговаривавших.
– Не застали мы Фоку… Не привёл Бог сына милого обнять! Их разговор случайно услышал Лука.