Шрифт:
Боголюбский получил от отца Вышгород (в 7 верстах от Киева). Боголюбский сопровождал отца в походе в Волынскую землю - удел Изяслава. Здесь при осаде Луцка, где засел брат Изяслава - Владимир, Боголюбский едва не погиб. Увлёкшись преследованием неприятеля, сделавшего вылазку, Боголюбский отделился от своих и был окружён врагами. Конь его был ранен, со стен города, как дождь, метали в него камни, и один немец хотел уже пронзить его рогатиной. Но Боголюбский, вынув меч свой и призвав мученика Феодора, память которого праздновалась в тот день, стал отбиваться и спасением был обязан коню, который вынес своего господина из битвы и тут же пал (за это Боголюбский похоронил коня над рекой Стырем). «Мужи отцовские, - говорил летописец, - похвалу ему дали великую, ибо он выказал мужество больше всех бывших там». Будучи храбрым, Боголюбский был в то же время «не величав на ратный чин, но похвалы ища от Бога».
Осада Луцка заставила Изяслава просить мира, который он и получил при посредничестве Боголюбского. В следующем 1150 г Изяславу удалось овладеть Киевом, благодаря распоряжению к нему киевлян. Изгнав Юрия из Киевской земли, Изяслав хотел то же сделать и с его сыновьями, начиная со старшего Ростислава, сидевшего в Переяславле. Но к Ростиславу явился на помощь Боголюбский и вдвоём они отстояли Переяславль. В том же году Юрий вторично захватил Киев при содействии галицкого князя Володимирка. Получив от отца Туров, Пинск, Дорогобуж и Пересопицу, Боголюбский сел в Пересопице (местечко в ровенском уезде Волынской губернии), где мог оберегать границу со стороны Волыни. Сюда прислал к нему Изяслав послов с такими словами: «Брат, введи меня в любовь к отцу. Мне отчины нет ни в Уграх, ни у Ляхов, но только в Русской земле. Проси для меня волости по Горынь». Но посредничество Боголюбского не помогло на этот раз, так как Юрий гневался на Изяслава. Тогда Изяслав призвал угров и при помощи их в третий раз сел в Киеве, где был принят жителями с радостью. Юрий бежал в Городец-Остёрский (в Черниговской губернии), туда же должен был удалиться и Боголюбский. В следующем году (1151) Юрий возобновил войну, но безуспешно: битвы под Киевом и при реке Руте, где Боголюбский выказал такое же мужество, как под Луцком, кончились поражением Юрия. Юрий был стеснён в Переяславле Изяславом и принуждён целовать крест, что отказывается от Киева и уйдёт через месяц в Суздаль. Боголюбский сразу же отправился в любимую Суздальскую землю и уговаривал отца последовать его примеру: «нам здесь, батюшка, делать нечего, уйдём за тепло». Но Юрий сделал ещё попытку засесть в Городке, был осаждён вторично Изяславом и только тогда исполнил крестное целование.
В 1152 г. Боголюбский участвовал в походе Юрия на Чернигов, предпринятом в союзе с князьями рязанскими, муромскими, северскими и половцами, причём показал пример союзным князьям самим водить дружину на приступы. Чернигов не был взят только потому, что на выручку осаждённых явился Изяслав Мстиславич. Когда в 1155 г., уже по смерти Изяслава и прикрывавшего его родовым старшинством Вячеслава (старшего брата Юрия), Юрию удалось сделаться великим князем киевским, он посадил Боголюбского в Вышгороде. Но в Киевской земле, видимо, не нравилось Боголюбскому, и он без воли отца ушёл в Суздальскую землю, в которой и жил с тех пор постоянно. Боголюбский взял с собою из Вышгорода важную святыню, икону Божией Матери, писанную, по преданию, евангелистом Лукой (известную ныне под именем Владимирской). Когда везли икону, конь остановился в 11 верстах от Владимира. Это обстоятельство было сочтено за знамение, и на этом месте Боголюбский заложил село Боголюбове которое сделалось его любимым местопребыванием и дано ему в истории прозвание Боголюбского. Отец не хотел признавать симпатий Боголюбского к Ростовско-Суздальской земле: по требованию Юрия ростовцы и суздальцы целовали крест младшим сыновьям его Михаилу и Всеволоду, а Боголюбскому, как старшему (старший брат Боголюбского - Ростислав умер в 1150 г.), Юрий предполагал оставить Киев. Но едва скончался Юрий (умер в 1157 г.), крестное целование было нарушено, ростовцы и суздальцы «задумавше вей, пояша Андрея, сына его старейшаго и посадиша и в Ростове на отни столь и Суждали, занеже бе любим всеми за премногую его добродетель, юже имяше преже к Богу и ко всем сущим под ним».
Деятельность Боголюбского, как самостоятельного князя Ростовско-Суздальской земли, весьма важна в историческом отношении: здесь он является начинателем нового государственного порядка, первым русским князем, который ясно и твёрдо стремится к установлению единодержавия и самодержавия. Чтоб быть единым властителем в своём княжестве, Боголюбский прогоняет своих младших братьев (Мстислава, Василько и Всеволода), своих племянников (сыновей Ростислава) и старых бояр отцовских. Изгоняя братьев и племянников, Боголюбский действовал, как кажется, согласно с волей самой земли, не желавшей разделения. Избранник старших городов Ростова и Суздаля, Боголюбский не жил ни в том, ни в другом, вероятно потому, что здесь княжеская власть ослаблялась значением веча и бояр. Стольным городом он избрал Владимир на Клязьме, а жил большею частью в близлежащем от него Боголюбове.
Боголюбский желал не только возвысить Владимир над старыми городами своего княжества, но и создать из него второй Киев. Почти сразу после избрания в князья Боголюбский заложил во Владимире (в 1158 г.) каменную церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы, одарил её сёлами и дал десятину от стад и от торговых пошлин. В 1160 году была окончена постройка церкви. Боголюбский, говорит летописец, «украси ю дивно многоразличными иконами и другим каменьем без числа и ссуды церковными и верх (верхи) ея позлати; по вере же его и по тщанью его к Святой Богородице предете ему Бог из всех земель мастеры и украси ю паче инех церквей». Боголюбский расширил крепость во Владимире и в подражание Киеву построил двое ворот. Золотые и Серебряные. В Боголюбове Андрей также построил великолепный храм Рождества Богородицы. Построение богатых церквей поднимало значение Ростовско-Суздальской земли в глазах иных земель. В 1162 г. Боголюбский сделал попытку основать митрополию во Владимире, имея готового кандидата в митрополиты в лице какого-то Феодора или Феодорца; с просьбой об этом он обращался к константинопольскому патриарху, но получил отказ. Летописи сообщают, что епископ Феодор (он был посвящён в ростовские епископы, но жил во Владимире) не хотел признавать власти киевского митрополита, несмотря на увещания своего князя, и что своею гордостью и жестокостью возбудил всеобщую ненависть. Боголюбский в конце концов выдал Феодора на суд киевскому митрополиту, где Феодор подвергся жестокой казни. Дело это представляется не вполне ясным.
Мы имеем известия, что Боголюбский был довольно самовластен в церковных делах: изгнал суздальского епископа Леона за то, что тот не разрешал есть мяса в Господни праздники, если они придутся в среду или в пятницу. По всей вероятности, нежелание епископа Феодора признавать киевского митрополита объясняется желанием князя иметь автокефального епископа. Нет сомнения, что жестокости Феодора преувеличены.
В 1614 г., Андрей ходил войной на камских болгар, взял их город Бряхимов и сжёг три других города. Успех похода был приписан образу Владимирской Божией Матери, который был взят в поход. В память победы было установлено празднество 1 августа. Другой поход против болгар был предпринят в 1172 г.; на этот раз Боголюбский посылал сына Мстислава. Боголюбский желал дать первенство Ростовско-Суздальской области над всеми русскими землями; первенство же думал основать на подчинении своей власти Новгорода и Киева. Неизвестно, когда подчинились ему князья рязанские, но мы видим участие их во всех его походах. Боголюбский стал вмешиваться в дела новгородские, требуя, чтобы новгородцы принимали угодных ему князей. Когда в 1160 г. в Новгороде сел враждебный Андрею Святослав Ростиславич, Боголюбский послал сказать новгородцам: «Будь вам ведомо: хочу искать Новгорода добром и лихом». Эти грозные слова заставили новгородцев изгнать Святослава и принять в князья Андреева племянника, Мстислава. В следующем 1161 г. Боголюбский помирился с отцом Святослава, Ростиславом, князем киевским, и по уговору с ним посадил Святослава в Новгороде вопреки желанию новгородцев. Политика по отношению к Новгороду привела Боголюбского к столкновению с князьями Южной Руси. В 1169 г. Боголюбский отправил огромное войско против киевского князя Мстислава Изяславича за то, что тот дал новгородцам в князья своего сына Романа. Мстислав не был в состоянии сопротивляться силам одиннадцати князей, ставших под знамёна Боголюбского. Киев впервые был взят на щит и разграблен (в 1169 г.). Боголюбский не пожелал сам жить в Киеве, а отдал его младшему брату Глебу. Это пренебрежение к Киеву было событием первостепенной важности, событием поворотным в русской истории, показавшим, что центр русской государственной жизни переместился на север, в область Верхней Волги. После взятия Киева Боголюбский решил сломить Новгород, где вопреки его воле княжил Роман. Его неудовольствие на новгородцев усиливалось ещё столкновением двинских данщиков Новгорода с суздальскими, причём первые одержали верх и даже взяли дань на суздальских подданных. Боголюбский двинул на Новгород огромное войско, состоявшее из ростовцев, суздальцев, смольнян, рязанцев и муромцев. Но этот поход кончился неудачно: во время приступа суздальцев к Новгороду (25 февр. 1170 г.) осаждённые сделали вылазку и обратили в бегство осаждавших. При отступлении суздальское войско много потерпело также от голода. Своё спасение Новгород приписал чуду от иконы Божией Матери и в память этого события установил праздник Знамения Пресвятой Богородицы, принятый впоследствии всею русскою церковью.
Тем не менее Новгород должен был показать путь Роману и принять князя от руки Боголюбского (Рюрика Ростиславича), так как Боголюбский остановил подвоз хлеба из своего княжества. По смерти Глеба Юрьевича (умер в 1171 г.) Боголюбский посадил в Киев одного из смоленских князей, Романа Ростиславича, трое братьев которого сидели по городам около Киева. Но скоро добрые отношения Ростиславичей к Боголюбскому нарушились. Боголюбскому дали знать, что брат его Глеб умер не своею смертью, и указали убийц в лице некоторых киевских бояр. Боголюбский потребовал выдачи их от Ростиславичей. Последние сочли донос неосновательным и не послушались. Тогда Боголюбский послал сказать Роману: «Не ходишь в моей воле с братьями своими: так ступай вон из Киева, Давид из Вышгорода, Мстислав из Белгорода; ступайте все в Смоленск и делитесь там, как хотите». Роман повиновался, но трое других братьев (Рюрик, Давид и Мстислав) обиделись и послали сказать Андрею: «Брат! мы назвали тебя отцом себе, крест тебе целовали, и стоим в крестном целовании, хотим тебе добра, но вот теперь брата нашего Романа ты вывел из Киева и нам путь кажешь из Русской земли без нашей вины; так пусть рассудит нас Бог и сила крестная».
Не получив никакого ответа, Ростиславичи решили действовать силой, захватили Киев; изгнав оттуда Андреева брата, Всеволода, посадили там своего брата Рюрика. Другой брат Боголюбского, Михаил, стеснённый в Торческе Ростиславичами, согласился быть заодно с ними, за что те обещали добыть ему к Торческу - Переяславль. Узнав об этих событиях, Боголюбский разгневался и, призвав своего мечника Михна, сказал ему: «Поезжай к Ростиславичам и скажи им: не ходите в моей воле - так ступайте ты, Рюрик, в Смоленск к брату, в свою отчину; Давиду скажи: ты ступай в Берлад, в Русской земле не велю тебе быть; а Мстиславу молви: ты всему зачинщик, не велю тебе быть в Русской земле». Мстислав, который смолоду не привык бояться никого кроме Бога, за такие речи велел остричь Андрееву послу бороду и голову и отпустил с такими словами: «Скажи от нас своему князю: мы до сих пор почитали тебя как отца; но если ты прислал к нам с такими речами, не как к князю, но как к подручнику, то делай, что я задумал, а Бог нас рассудит». Боголюбский изменился в лице, услышав ответ Мстислава, и немедленно собрал большое войско (до 50 тысяч), которое состояло кроме жителей Суздальского княжества также из муромцев, рязанцев и новгородцев. Он велел Рюрика и Давида выгнать из их отчины, а Мстислава живым привести к себе. «Умён был князь Боголюбский,- замечает по этому случаю летописец,- во всех делах доблестен, но погубил смысл свой невоздержанием и, раскалившись гневом, сказал такие дерзкие слова». На пути к войску Боголюбского присоединились смольняне (хотя и поневоле) и князья черниговские, полоцкие, туровские, пинские и городенские. Успех похода не оправдал ожиданий: после неудачной осады Вышгорода, обороняемого Мстиславом, это огромное войско обратилось в бегство. Влияние Боголюбского на Юг казалось потерянным. Но смуты из-за Киева, начавшиеся среди южных князей, заставили Ростиславичей менее чем через год опять вступить в переговоры с Андреем и просить у него Киева для Романа. Андрей ответил им: «Подождите немного, послал я к братьи своей в Русь; как будет мне весть от них, тогда дам вам ответ». Но ответа ему не пришлось дать, так как 28 июня 1174 г. в Боголюбове его постигла смерть.
Среди приближенных князя, недовольных его строгостью, составился заговор, во главе которого стали: Яким Кучков, шурин Андрея по первой жене (мстивший князю за казнь брата), Пётр, зять Якима, и Анбал, ключник, родом ясин (с Кавказа). Заговорщики в числе 20 человек пришли к ложнице князя и выломали дверь. Князь хотел схватиться за меч, который принадлежал некогда св. Борису, но меча не было: Анбал заблаговременно убрал его. Несмотря на свой преклонный возраст, князь был ещё очень силён и безоружный оказал убийцам значительное сопротивление. «Горе вам, нечестивые!
– сказал Андрей,- зачем уподобились Горясеру (убийце Бориса)? какое зло я сделал вам? Если кровь мою прольёте, Бог отомстит вам за мой хлеб». Наконец Боголюбский пал под ударами. Заговорщики думали, что князь убит, взяли тело своего сотоварища, нечаянно убитого ими в схватке, и хотели удалиться, но услышали стон князя, который поднялся на ноги и пошёл под сени. Они воротились и добили князя, прислонившегося к лестничному столпу. Утром заговорщики убили княжеского любимца Прокопия и пограбили казну. Они опасались было мщения со стороны владимирцев, и послали им сказать: «Не собираетесь ли вы на нас? не одною нашею думою убит князь, есть и между вами наши сообщники». Но владимирцы встретили равнодушно совершившийся факт. За убийством князя и грабежом его дворца последовали убийства княжеских посадников и тиунов и грабёж домов их; пограбили также и иностранных мастеров храма.