Андрей Миронов: баловень судьбы
Шрифт:
Апрельский репертуар Миронова начался с «Дон Жуана», которого он играл 5-го. 8-го это была «Интервенция», 9-го – «Баня», 13-го – «Доходное место», 15-го – «Интервенция», 17-го – «Баня», 19-го – «Клоп», 22-го – «Интервенция», 23-го – «Доходное место».
Тем временем до начала съемок «Бриллиантовой руки» остаются считаные дни. В двадцатых числах апреля в павильоне № 11 «Мосфильма» была возведена декорация «Квартира Шефа», и 24-го началось ее освоение. Миронов пробыл на съемочной площадке до пяти часов вечера, после чего поспешил в родной театр, чтобы два часа спустя выйти на его сцену в спектакле «Интервенция».
25 апреля в 9 утра начались съемки «Бриллиантовой руки». После торжественного ритуала – разбития тарелки – работа закипела. В тот день снимали эпизоды: Граф и Лелик приходят к Шефу; Шеф высыпает монеты из трости в жестяную коробку;
26 апреля (павильон № 11) – Шеф высыпает монеты в коробку, одна из них катится по столу, и Граф прикрывает ее рукой, надеясь прикарманить, но Шеф этот трюк замечает; Лелик с восхищением произносит: «Шикарный план!», а Граф прикрывает рукой распухшее ухо.
На этом съемки Миронова в фильме прервались, и он целиком сосредоточился на работе в театре. 28-го он играл в «Бане», 29-го – в «Доходном месте», 30-го – в «Интервенции».
В последний день апреля на экраны страны вышел в повторный прокат фильм Г. Рошаля «Год как жизнь», в котором, как мы помним, Андрей Миронов сыграл роль Фридриха Энгельса. Выход картины был приурочен к знаменательной дате – 150-летию Карла Маркса. Однако Миронова это событие обрадовало мало, поскольку именно в эти дни его угораздило угодить… на мушку КГБ. Случилось это до обыденного просто. Вместе со своим другом детства и коллегой по «Сатире» актером Владимиром Долинским он гулял по Арбату. Когда они проходили мимо американского посольства на Спасо-Хауз, они столкнулись с двумя симпатичными девушками. Услышав в их устах английскую речь, друзья решили за ними приударить. Миронов стал говорить по-английски, Долинский обошелся родным русским наречием. Девушкам молодые люди понравились, и они пригласили их прогуляться в посольском саду. Знай актеры, что перед ними дочери американского посла, они бы наверняка поостереглись принимать их приглашение. Но они ни о чем не догадывались и посему смело вошли на территорию посольства. И пробыли там больше часа. Последствия не заставили себя долго ждать.
Уже на следующий день Миронову позвонил незнакомый мужчина, который представился офицером КГБ. Чекист предложил Миронову встретиться и назвал адрес: дом в центре Москвы, где у КГБ была конспиративная квартира. Отказаться актер не посмел. Через несколько минут он был уже на месте и только там наконец осознал, какую глупость он совершил накануне. Чекист объявил ему, что, оказавшись на враждебной территории, он совершил преступление (нарушил государственную границу) и теперь должен искупить свою вину – дать согласие на сотрудничество с КГБ. В противном случае чекист пригрозил Миронову жестокими карами. «Вы, кажется, только что начали сниматься в очередном фильме? Так вот, если не согласитесь, из фильма вы вылетите. Да и в театре вам мало что будет светить: ни главных ролей, ни зарубежных гастролей вы не увидите». Миронов был напуган: стать стукачом было для него равносильно смерти, но и без актерской профессии он себя тоже не мыслил. Что делать? Здесь я позволю себе небольшое отступление.
С момента образования в СССР органов госбезопасности они самое пристальное внимание стали уделять творческой интеллигенции. Не будет преувеличением сказать, что уже в 20-е годы вся творческая элита Советского Союза была буквально нашпигована агентами КГБ. Причем в большей мере нештатными – то есть добровольными или платными стукачами из числа режиссеров, актеров, писателей, музыкантов. КГБ умел ценить своих агентов, щедро вознаграждая их за работу: со стукачами расплачивались деньгами, но чаще всего званиями (от заслуженного до народного), поездками за границу, новыми ролями. Случаев отказа от сотрудничества с КГБ при Сталине не было – боялись. Но после 1953 года ситуация резко изменилась. Партия осудила культ личности Сталина, подвергла осуждению методы работы КГБ. Страх перед Лубянкой на какое-то время у советских людей если не пропал, то затушевался. И с этого момента в негласные агенты люди шли неохотно, а то и вовсе отказывались. Среди известных людей такая история случилась с Людмилой Гурченко. В 1957 году КГБ предложил ей стать его негласным агентом на период проведения в Москве Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Гурченко нашла в себе силы чекистам отказать. За что немедленно и поплатилась. Сразу в двух популярных изданиях вышли разгромные публикации о ней. Так, в газете «Комсомольская правда» был опубликован фельетон под броским названием «Чечетка налево», где Гурченко обвинили в рвачестве, в том, что она не гнушается зарабатывать деньги на «левых» концертах (а где ей было их зарабатывать, если стипендию во ВГИКе она не получала, концертной ставки не имела, а денег от родителей получала ровно столько, чтобы заплатить за квартиру?). А в журнале «Советский экран» была помещена обидная карикатура на молодую актрису. Все было сделано настолько профессионально, что даже сама Гурченко не сразу догадалась, откуда «дует ветер». И о длинной руке КГБ в этой истории она узнала только спустя несколько лет.
В отличие от Гурченко, другой популярный артист – Михаил Козаков – негласным агентом КГБ все-таки стал. Случилось это в 1956 году. Вот как об этом вспоминает сам артист: «Я был завербован службой КГБ для помощи в борьбе с внешним врагом – американским империализмом. Конкретное задание получил лишь в 1958 году. Я должен был войти в половые сношения с американской журналисткой (не помню, какой американской газеты) по имени Колетт Шварценбах, сам не знаю, для чего. Выполнить задание мне не удалось, о чем я написал письменный отчет, подписанный моей кличкой.
С тех пор никаких конкретных заданий мне не давали. Однако время от времени напоминали о себе: звонили по телефону, назначали свидания в разных местах (в гостиницах, на частных явочных квартирах, просто на улицах). Это случалось, как правило, после приемов в американском посольстве или перед приемом в каком-нибудь другом капиталистическом посольстве. Их интересовало мое отношение к послу, его жене или какому-нибудь другому лицу посольства. КГБ никогда не спрашивал у меня про поведение советских людей, бывших на этих приемах…»
В 1967 году, когда к руководству КГБ пришел Юрий Андропов, на Лубянке было создано специальное управление – 5-е, – которое занималось идеологией. Был там и отдел по работе с творческой интеллигенцией. С созданием этого управления вербовка негласной агентуры в творческой среде заметно активизировалась. И история с Андреем Мироновым случилась аккурат в тот самый период.
Но вернемся к творческой биографии нашего героя. В светлый праздник солидарности всех трудящихся (1 мая) Миронов играл на сцене Театра сатиры в «Бане». 3-го это была уже «Интервенция». А утром 5 мая артист отправился на «Мосфильм», чтобы возобновить свои съемки в «Бриллиантовой руке». В тот день в 6-м павильоне прославленной киностудии, в декорации «Квартира Графа», снимались следующие эпизоды: Граф в холодном поту просыпается после страшного сна, где ему снилась летающая рука в гипсе; Граф просыпается в разбитом виде после гулянки в ресторане, Лелик зовет его поехать к Шефу, но Граф отказывается, мотивируя это тем, что он «должен принять ва-а-нну, выпить чашечку ко-о-фе». Лелик в порыве ярости сбрасывает его с кровати, приговаривая: «Будет тебе и ва-а-нна, будет и какао с чаем. Поехали!»
Сразу после завершения съемок Миронов отправился в театр, чтобы в семь вечера выйти на его сцену в спектакле «Дон Жуан, или Любовь к геометрии».
6 мая съемки «Бриллиантовой руки» продолжились. Снимали следующие эпизоды: Графу снится кошмарный сон, он слышит голос Лелика, насылающий на него страшные проклятия: «Чтоб ты сдох! Чтоб я видел тебя в гробу у белых тапках! Чтоб ты жил на одну зарплату!»; в квартиру Графа приходит роскошная блондинка Анна Сергеевна (Светлана Светличная), которой предстоит соблазнить Горбункова. Лелик передает ей ксиву (паспорт), фотографии жертвы (профиль и анфас), аванс за работу (золотые часики), снотворное в таблетках. После этого почти на три недели Миронов из съемочного процесса вышел.
7 мая он играл в «Доходном месте», 8-го – в «Клопе», 10-го – в «Дон Жуане», 11-го – в «Бане», 13-го – в «Интервенции».
16 мая с 17.00 до 5 утра следующего дня в тонателье «Мосфильма» проходила запись музыки к «Бриллиантовой руке». В частности, в тот день Андрей Миронов записал песню «Остров невезения», Юрий Никулин – «Песню про зайцев». Последней записывалась популярная певица Аида Ведищева, которой досталось танго «Вулкан страстей» («Помоги мне»). Певица вспоминает:
«Возвращаюсь я как-то поздним вечером с гастролей по Дальнему Востоку, захожу домой, и сразу телефонный звонок. Звонит композитор Александр Зацепин: „Аида, куда ты исчезла? Надо срочно записать песню для новой комедии Гайдая“. Я говорю: „Только вошла, время – первый час ночи, не мешало бы отдохнуть…“ – „Никаких „отдохнуть“, сейчас же приезжай на „Мосфильм“!“